Ярослава Лазарева - Любовник роз Страница 38

– Я рад, – ответил Виктор.

– Правда, обнаружив, что твоего номера нет в памяти, я позвонил Лизе, хотел узнать у нее, – продолжил Клод. – Уж у нее-то точно есть!

– И что Лиза? – напряженно спросил Виктор, чувствуя, как противно потеют ладони.

– Так она оказалась «вне зоны», – сообщил художник. – Правда, я ее больше не видел после нашего последнего сеанса… вы еще тогда в кафе остались. Помнишь? Она потом заехала на квартиру и собрала вещи. И исчезла. Ребята говорили, что Лиза отправилась куда-то на юг Франции, будто бы решила купить себе небольшую квартирку и обосноваться там. Типа скрыться от мира. Но я-то знаю, что у нее нет таких денег. Или есть? – спросил он и остро глянул на Виктора.

Тот предпочел не отвечать, а только молча пожал плечами.

– Но Лиза вообще странная… И после смерти Мишеля все никак не придет в себя, – продолжил Клод. – Я привязался к ней, беспокоюсь. К тому же она всегда возбуждала мою творческую фантазию. Эх, сколько я мог еще написать ее портретов! – со вздохом добавил он.

– Жестоко, – пробормотал Виктор.

– Это почему? – искренне удивился Клод.

– Думаю, как человек, она тебя мало интересует, – попытался объяснить Виктор. – Но, видно, все художники таковы по своей природе. Вам главное – вдохновение, а кто или что его вызывает, не так уж и важно!

– Творчество – это все! – сказал Клод. – Я живу только для того, чтобы писать.

– А вдруг с Лизой случилось несчастье? – возмущенно спросил Виктор. – Но ты жалеешь лишь о том, что исчезла твоя Муза.

– С кем случилось несчастье? – раздался звонкий голос, и тщательно отмытая Николь вошла на террасу.

Короткое полотенце едва прикрывало ее влажное тело.

– Говорим о Лизе, – сообщил Клод. – Ты ведь ее знаешь, вы в одной фэшн-тусовке.

– А, русская! – сказала Николь, наморщив нос. – Знаю. Мы пару раз пересекались на показах. Но, между нами говоря, модель она никакая. И получила известность в наших кругах только благодаря ее погибшему возлюбленному. Мишель был звездой и мог бы достичь больших высот! А Лиза так и оставалась всего лишь девушкой «восходящей звезды». Говорили, он покончил с собой из-за депрессии.

– Не факт, – сказал Виктор. – Хотя какое это теперь имеет значение! – добавил он.

– Да уже никакого! – со вздохом согласилась девушка. – Но вот Лизу вся эта трагическая история подкосила основательно. У нее и так специфическая внешность, мало кто из дизайнеров любит таких блеклых моделей. А последнее время она, по-моему, не вылезает из депрессии, глаза совсем потухшие. А кому это понравится! Тем более на фотографиях. Камера-то выявляет вообще все, что у вас на душе, и даже то, что вы пытаетесь скрыть от окружающих.

– Лиза куда-то уехала, – сообщил Клод. – А ты случаем не в курсе? Телефон у нее «вне зоны», в соцсетях тоже нет обновлений на ее страничке.

– Бог мой! – округлила глаза Николь и тут же весело рассмеялась. – Так она все же уехала! Что, даже не попрощалась со своим художником? Во дает!

– Вроде на юг Франции? – уточнил Клод.

– Точно знаю, что Лиза собиралась вернуться на родину, – уверенно ответила Николь. – Одна из моделей, с которой она снимала квартиру в Париже, тоже русская, говорила другой модели, что Лиза решила все бросить и уехать домой. Я сама слышала их разговор… На прошлой неделе мы участвовали в показе в Милане, и они все это обсуждали, когда переодевались. Мне как раз прическу сооружали…

– Значит, она уехала в Калининград! – сказал Виктор.

– Куда? – спросила Николь и пожала плечами. – Я не сильна в русской географии.

– Так называется родной город Лизы, – сообщил Виктор.

– Как ты ею интересуешься! – заметила Николь, пристально на него глядя. – Не понимаю вас, мужчин. И чего вы все в ней нашли? Бледная, невыразительная, вялая, вечно грустная…

– Зато ни на кого не походит, – сказал Клод. – Настоящая рафаэлевская мадонна, нежная и отстраненная от мира.

– Да ну вас! – рассмеялась Николь.

– А куда Никос подевался? – спросил Виктор, чтобы перевести разговор на другую тему.

Он узнал все, что ему было нужно, и больше не хотел заострять внимание на Лизе.

– Пошел искать кухню, – ответила Николь и снова засмеялась. – Сказал, что чертовски проголодался.

– Не стесняйтесь! – сухо произнес Виктор. – Будьте как дома!

Но его сарказма никто не понял. Или ребята сделали вид, что не уловили его недовольства.

Скоро появился Никос. Он довольно улыбался, неся самодельную горячую пиццу впечатляющих размеров.

– Класс! – обрадовалась Николь. – Где ты ее раздобыл?

– Приготовил, – радостно сообщил он. – Виктор, я без спроса взял продукты в холодильнике. Подумал, что и ты захочешь отведать моего блюда. Я ведь отличный кулинар! А пиццу делал с любовью! Когда мне будет лет так сорок, то открою собственную пиццерию здесь на Лидо!

Виктор посмотрел на оживленные лица своих гостей, улыбнулся, решил сменить «гнев на милость» и отправился за вином.

«Мужчина жадно стремится к обладанию, женщина – предмет этих стремлений; это ее единственное, но зато решительное преимущество».

«Дочь горшечника Дибутада увидела на стене тень своего возлюбленного и обвела его профиль кинжалом. Благодаря этому рисунку ее отец изобрел стиль росписи, украшающей греческие вазы. В основе всех вещей лежит любовь».

«Мужчине следует остерегаться женщины, когда она любит: ибо тогда она готова на любую жертву, и все остальное не имеет никакой ценности в глазах ее».

Когда гости ушли, Виктор какое-то время сидел в гостиной. Он не знал, на что решиться. Невыносимо хотелось позвонить Лизе и выяснить, куда и зачем она уехала. Он понимал, что толчком для ее решения явилась та сумма денег, которую он подарил ей. На них вполне можно было купить хорошую квартиру не только в Калининграде, но и в Париже.

Так и не позвонив, он лег спать.

Ночь прошла ужасно, его мучили кошмары. Проснулся он около полудня совершенно разбитый, с тяжелой головой и в мрачном настроении. После холодного душа и чашки крепкого кофе мысли прояснились. Он решил немедленно поговорить с Лизой, выяснить, куда она уехала, и этим себя успокоить. Виктор уже взял айфон, чтобы набрать ее номер, как раздался тихий стук и в проеме двери возник Идрис. Его лицо выглядело хмурым. Виктор машинально включил «второе зрение», чтобы просканировать поле нежданного гостя, но тут же вспомнил, что высшие умели выставлять такую мощную защиту, что оставались невидимыми для любого «рентгена». Но и без видения его биополя Виктор понимал, что Идрис чем-то сильно раздражен.

– Отдыхаем? – не поздоровавшись, спросил Идрис и уселся без приглашения в кресло, непринужденно закинув ногу на ногу.

Несмотря на то что погода установилась довольно жаркая, высший по-прежнему был одет исключительно в черное. Туфли, брюки, тенниска, обтягивающая накачанные мышцы – все было угольно-черного цвета. Но это отлично оттеняло необычную внешность Идриса. Он выглядел мужественно, брутально и эффектно, как киногерой. И это всегда занимало Виктора. Интуитивно ему казалось, что с их родом деятельности лучше не привлекать излишнего внимания окружающих.

– Привет! – несколько напряженно ответил он и машинально выставил защитный экран.

Идрис поморщился, но промолчал.

– Чем обязан? – официальным тоном поинтересовался Виктор.

– Не зарывайся! – угрюмо ответил Идрис и сцепил пальцы в замок.

– Прости, – тут же опомнился Виктор. – Настроение у меня какое-то странное последнее время.

– Я понял, – мягче проговорил Идрис. – Ты прислал данные на некоего Клода, художника. Да, он потенциальный клиент, согласен. Его внесли в базу.

– Думаю, с ним все будет в порядке, – оживленно сказал Виктор. – Я провел работу. Для Клода главное – его живопись. Вряд ли он захочет уйти из жизни даже под влиянием сильной депрессии или в состоянии творческого кризиса, который, по всей видимости, неизбежен. И не один за его жизнь.

– Все может быть! – хмуро ответил Идрис. – Талант – вещь капризная. Может взять и исчезнуть. И тогда жди беды!

– Согласен! – охотно подтвердил Виктор. – Поэтому сразу отправил его данные.

– Но ты отчего-то пропустил реального самоубийцу, – после паузы сообщил Идрис. – И из тусовки Клода!

Виктор вздрогнул. Это была неприятная новость.

– Анна-Кристина, по прозвищу Вьюнок, – продолжил Идрис.

– Впервые слышу, – ответил Виктор, напрягая память.

Но он так и не вспомнил ни этого довольно легко запоминающегося двойного имени, ни прозвища.

Идрис достал из сумки планшет и уткнулся в дисплей. Через пару минут он протянул его Виктору. Тот увидел страничку в соцсетях. На аватарке была черноволосая кудрявая девушка, лицо показалось знакомым. Виктор начал перелистывать ее фотоальбом. Дойдя до снимка в стиле ню, где девушка была обнажена по пояс, сидела на кровати, прислонившись к стене и отвернувшись от камеры, он зацепился взглядом за крупную красную розу в ее кудрях и вздрогнул. Он отчетливо вспомнил, как ездил на остров Джудекка, заходил в квартиру художников и именно там видел эту девушку. Она позировала с такой же розой, воткнутой в волосы.