Филипп Мартынов - Мапингуари – демон сельвы Страница 38

– Это мапингуари, – повторил я и быстро рассказал Насте все, что знал об этом мифическом криптиде.

– Все сходится, – кивала головой Настя. – От него ужасно воняло. И еще когти. И мордой, кстати, похож на ленивца. Только глаза два, а не один.

– Один глаз – это от мифологии. Не бывает существ с одним глазом. Тем более хищников. Они бы не смогли охотиться, поскольку элементарно не смогли бы оценить расстояние до жертвы.

– Фил, я биолог, – усмехнулась Настя. – Кое в чем разбираюсь.

– Извини, ты права. Это я от волнения.

Настала пора перевести дух. Я стащил рюкзаки с плеч. Выудил из нутра своего бутылку с водой, протянул Насте, потом выпил сам. Настя прислонилась к стволу дерева, закрыла глаза.

– Удивительно, – сказала она. – Но я чувствовала не только страх, но и какой-то такой азарт! Аж за душу брало! Будто мы в игру играли. Только все по-настоящему. Ты же часто мотаешься по всяким странам, влипаешь в приключения, скажи, так всегда? Адреналин, все дела.

Теперь уже усмехнулся я.

– Скажешь тоже – часто влипаю в приключения. Пару раз было… Но вообще, да, Насть. Это странное ощущение. Как будто ты стоишь на краю небоскреба и при этом ужасно боишься высоты. Но заглянуть за край очень хочется. Вот так постоянно. Я боюсь приключений, но всегда хочу в них влипнуть. Стать…

– Диком? – подхватила Настя. – Он этим живет. У него, наверное, никаких других эмоций и не бывает. Только азарт, жажда приключений…

– Да, был бы он здесь…

– Но и ты тоже неплохо справился! Видел бы ты со стороны, как здорово приложил его мачете по лапе.

– Стало быть, по лапе?

– Отлично ударил. Метко.

– Ага, махал рукой вслепую.

– Я бы не сказала. Ну, разве что глаза закрыл наверняка. Но ты же отважно на него бросился! Так монстр на две головы тебя выше.

– Сажень в плечах.

– Он бы тебе голову запросто откусил, но ты не испугался.

– Ага. Мне бы теперь памперсы где-нибудь найти, на всякий пожарный.

Настя рассмеялась, и в этот момент я испытал сильное облегчение.

– Иди-ка сюда… – отодвинул рюкзаки, подтянул Настю к себе и, когда она обвила руками мою шею, нежно и крепко поцеловал. Губы у нее были солоноватые и холодные. Моя же порванная губа начала кровоточить и заболела. Но все это оказалось сущим пустяком по сравнению с ощущениями, которые я испытал от отличного, горячего, желанного поцелуя.

– Выжили! – прошептала Настя. – Фил, представляешь, мы выжили!

– Очень за тебя боялся, – ответил я. – Что с тобой случится… всякое. И я больше никогда тебя не увижу. Нельзя так. Я ведь не успел тебе сказать, как люблю тебя.

– Правда? – выдохнула она, наливаясь краской, будто спелое яблоко.

Я кивнул, снова впился губами в ее губы. Мне не хотелось напоминать Насте, что вокруг непроходимая сельва, телефон сел, а где-то неподалеку бродит разъяренный голодный монстр с когтями, похожими на лезвия на перчатке у Фредди Крюгера. Воды у нас всего две бутылки, а еды на один полноценный ужин.

Пока не надо напоминать. Пусть этот сладкий поцелуй продлится вечность.

20

Стемнело быстро. Чернота сгустилась и упала, будто одеяло. Духота сменилась прохладой.

Мы даже не думали куда-то идти – просто лежали и отдыхали, не в силах пошевелиться. У меня болела каждая косточка, каждая мышца. Бродить по сельве в сумерках, а тем более ночью не имело никакого смысла. Только заблудимся окончательно. Решили, что с рассветом постараемся найти путь обратно к воронке – по нашим же собственным следам – а там недалеко до места, где темные люди колесили на квадроциклах. А вот о том, что делать дальше, думать не хотелось. Я представлял себе, как темные люди подвозят к воронке следующие жертвы – беспомощного пожилого Леопольда, который выбрался куда-то за пределы Москвы впервые за много лет и сразу же угодил в мясорубку… крохотную англичанку Анну, которая и жизни-то не успела повидать… моего саркастичного брата Глеба, оставившего дома любимую жену и двоих детей… и Дика, который хоть и ищет приключений на свою голову, но вряд ли обрадуется шансу быть сожранным вонючим чудовищем…

Мысли эти лезли в голову, не давая успокоиться. Я пытался заснуть, крутился на траве, но только замерз и растревожился еще больше.

Темнота тут была не такая, как в городе с его постоянным электрическим маревом фонарей, рекламных вывесок и светящихся окон. Сквозь листву не проникал даже свет звезд. Чернота хоть глаз выколи, в прямом смысле слова. Мы с Настей лежали, прижавшись друг к другу. Я таращился в ночь, прислушиваясь к тревожным звукам вокруг. Где-то в волосах копошился игрунок, который, вроде бы, признал меня за своего.

Ночная сельва жила своей жизнью. В этой жизни двум заблудившимся людям не было места. Мы были незваными гостями, нас обходили стороной, с нами осторожничали и нас старались не замечать. Только вечно голодные москиты кружили без зазрения совести и все норовили попробовать на вкус нашу кровь. Впрочем, защититься от них все равно было нечем.

– Расскажи что-нибудь, – попросила Настя шепотом.

– Чтобы моя болтовня тебя хорошенько усыпила?

– И для этого тоже… Просто. Никак не уснуть. Как закрою глаза, так сразу вспоминаю монстра, который несется на нас в ворохе костей. Морда у него, конечно, отвратительная.

Я вздохнул:

– Что тебе такого рассказать, интересного? Мы же тысячу лет знакомы.

– Ну, не знаю. Расскажи, как ты в первый раз нашел настоящего живого криптида? Откуда он взялся?

– Это был обычный червяк, знаешь ли. Мы поехали с Глебом в экспедицию под Екатеринбург, в какие-то старые-престарые леса. Нас позвал один общий друг. Мчались на поезде, осенью. В Москве всего плюс пять, а в Екатеринбурге почти ноль. Как приехали, так первые два дня гуляли по городу, выпивали, сидели с друзьями. Я тогда вообще подростком был, едва первый курс закончил.

– Вы свою программку уже тогда разрабо-тали?

– Какое там. У нас денег на двоих было ровно на неделю. Если бы потратили раньше, то так и остались бы в Екатеринбурге, рабочими какими-нибудь, на обратный билет копить. Жрали «Доширак» и чебуреки в ларьках. Кофе в пластиковых стаканчиках казался нам самым вкусным. Ночевали где придется. То у друга, то у его девушки. Один раз вообще оказались в тесной однушке местного геолога. У него ванная была завалена какими-то минералами, которые ужасно воняли. Всю ночь геолог играл нам на гитаре бардовские песни, походные. А мы пили вино, закусывали виноградом и проникались суровой уральской жизнью. Спать он нас уложил там же, на кухне. Мы лежали с Глебом на матрасе, а из ванной ужасно воняло. Пришлось идти в туалет, искать освежитель воздуха и распылять его по коридору и кухне. Так всю ночь по очереди и распыляли. Как начинает вонять, кто-нибудь из нас вставал, пылил и обратно спать. К утру целый баллончик использовали.