Виктор Торчинов - Таинственная самка: трансперсональный роман Страница 38

Мы так и обомлели.

— Это что, Антихрист, что ли? — спросил Сергей.

— Если под Антихристом понимать просто Зверя, воплощение сатанинских сил зла и разрушения, то, конечно, нет. Поэтому с вашего позволения назовем его лучше Анти-Христом, Христом с противоположным знаком, так сказать.

— А это не совсем ли то же самое, что и Антихрист?

— Нет, отнюдь. Антихрист, буде таковой имеет место быть, есть антитеза самому принципу Мессии, это Анти-Мессия. Анти-Христос есть оппозиция Иисусу Христу, тому мессии, которого все мы Христом обычно только и называем.

— А что, были и другие Христы? Ты у нас не хлыст ли? — пытаясь пошутить, спросил Сергей, хотя всем было очень даже не по себе.

— Хлысты здесь совершенно не при чем. В принципе ваш Гданьский прав: Мессия это не один человек, а тип личности. Поэтому мессий (как и будд) было несколько, придут они и в будущем. Мессия, машиах, помазанник, христос — все эти слова указывают на царственную природу такой личности, на ее способность царствовать в мире, оказывая решающее воздействие на ход истории. Если вы читаете фэнтези, то, наверное, вам знакома еще не законченная эпопея Джордана «Колесо времени». Так вот, в ней такие люди обозначаются придуманным Джорданом словом «та’верен». Мессия — очень мощный та’верен…

Прав был Гданьский и относительно числа 165: оно явно связано, так сказать, с мессианским циклом. Мы не можем судить о природе Мелхиседека или кумранского Учителя Праведности — данных нет, но о природе более поздних мессий — Иисуса и Саббатая Цеви — мы судим с определенностью. Вы знаете о конфликте в Абсолюте, Безграничном Свете, в момент творения и о двух Светах — величайшей тайне, открытой нам пророком Саббатая, Натаном из Газы. Иисус был воплощением Творящего Света, поэтому он видел свою миссию в спасении мира, в его возвращении в плерому Абсолюта, в обожении. Именно в этом смысле он был воплощенным Логосом, ведь что такое Творящий Свет, как не Логос? Тем не менее он готов был спасти и ввергнутых в глубины преисподней небытия драконов — Нетворящие Светы, ибо и они должны участвовать в обожении мира, будучи по природе своей, так же как и Творящий Свет, тождественны Абсолюту. Кстати, в древнееврейском языке слова «машиах», то есть мессия, и «нахаш», «змий», имеют одну и ту же гематрию — числовое выражение своего написания — «358», и именно поэтому христианская церковь рассматривает вознесение Моисеем в пустыне медного змия как своего рода пророчество о Христе и предвестие его прихода. Как гласит предание, Иисус спустился в ад, то есть в преисподнюю техиру, в промежуток между Крестной смертью и Воскресением. Он предложил спасение драконам, но они, судя по всему, отвергли его: во-первых, им немыслимо было само примирение с миром и творением, во-вторых, увы, гордыня: ну как принять спасение из рук своих пленителей?

Саббатай Цеви воплощал в себе природу обоих Светов. Отсюда его раздвоение личности, психологические изменения, ложно принятые Шолемом за маниакально-депрессивный психоз, стремление сочетать несочетаемое. В пределе его миссия должна была привести к синтезу и примирению Светов и к их окончательной гармонии. Но личность Саббатая не была интегрирована, драгоценное Древо не было создано, и он сокрылся, ушел из мира, тогда как драконы остались в своем заключении в преисподней. Дело Саббатая пытался продолжить Яков Франк, но с еще меньшим успехом.

Кстати, помните эссе Борхеса «Третья версия предательства Иуды»? Не сомневаюсь, что Борхес написал его под влиянием святой апостасии, отречения Саббатая Цеви, о котором слепой библиотекарь узнал из книг Шолема. Саббатай Цеви, будучи иудеем и провозглашенный Мессией, перешел в ислам, предал веру отцов. А о чем говорится в эссе Борхеса? Некий богослов сходит с ума, доказывая, что Христос — Иуда, а не Иисус. Ибо для доведения до конца искупления Сыну Божьему необходимо унизиться до предела и совершить самое гнусное преступление. Но что может быть гнуснее предательства, да еще и предательства учеником своего Учителя? Его совершил Иуда, и именно Иуда — настоящий Христос, Мессия-искупитель.

Но сейчас для нас важно, что Саббатай Цеви воплощал в себе оба Света — как Творящий, так и Нетворящий. И вот, допустим, в 1956 году рождается еще один Мессия, нам пока неведомый. Он является прямым антиподом Иисуса, ибо он — полное воплощение Нетворящего Света, без всякой примеси иного. Вместе с тем он испытывает определенную близость к Саббатаю, точнее, к депрессивной стороне его личности, образованной драконьей природой. Если Иисус стремился спасти и обожить мир, то этот драконий христос стремится к уничтожению творения, но не из-за звериной ненависти к бытию, а потому что оно, творение, есть юдоль страдания, сфера выявления сил зла и плода бунта Творящих Светов против Абсолюта. Если хотите, его лозунг: «Добить, чтобы не мучился». Но драконий Мессия в значительной степени связан по рукам и ногам узами, наложенными Творящими Светами, удерживавшими его в бездне техиру. Теперь узы ослабли, и он явился в нашем мире. Но они не исчезли совсем. Печать человеческой слабости лежит на всех его замыслах и поступках. Отсюда и стремление обрести ДМТ с магическим фулка-неллином, — чтобы прорваться в пространство свободы, разрушить древние узы, расправиться с творением — из сострадания, конечно, именно так он это и воспринимает — и вернуться в бесконечность до-мирного, вне-мирного и вновь без-мирного Абсолюта. В этом случае все искры божественного Света, заключенные в вещах и существах творения, просто растворятся в субстанции Абсолюта, а все прочее исчезнет подобно сну после пробуждения. И будет так же, как было: Безграничный Свет, и ничего кроме него и вне него. Вот, с кем и с чем мы имеем дело и вот подлинная причина и суть событий, происходящих в вашем уважаемом учреждении.

Все сидели подавленные и оглушенные. Объяснения Анатолия, сколь бы подготовлены к ним мы ни Выли, казались фантастикой. С другой стороны, наша причастность к событиям космического и даже сверх-космического масштаба потрясала и также казалась невероятной. Ко всему этому надо было привыкнуть.

Между тем Анатолий продолжал:

— Впрочем, вряд ли у него что-нибудь получится, хотя это и не должно нас успокаивать, ибо его провал, вполне возможно, будет свершен нашими руками. Вы спросите, почему у него ничего не выйдет?

Именно это и я, и Сергей, судя по выражению его лица, и собирались спросить.

— Отвечу: если исходить из его поведения и характера «каббалистической мании» у людей, попавших в сферу его влияния, наш Мессия напрочь игнорирует Шехину, а без Шехины в его деле, как, впрочем, и в деле тиккуна, исправления мира, ничего сделать нельзя.