Далия Трускиновская - Темная сторона города (сборник) Страница 39

Внутри Жестянки полностью отсутствовал какой-либо жесткий каркас – это было отлично видно сквозь зазоры между пластинами. И по всем законам физики, она должна была лежать на земле грудой проволоки и рваной жести. Тем не менее форму она держала так, словно жестяные доспехи были надеты на невидимое тело. Внутри же полыхал огненный шар размером с кулак – то самое пламенное сердце, которое упоминали профессор с майором. То и дело с него срывались крошечные протуберанцы. Снег под лапами адской гончей зашипел, начал быстро таять, и вскоре ее окутала легкая дымка пара.

Странное было ощущение – видеть подобное создание при свете дня. Все равно что встретить единорога, прогуливающегося по супермаркету. Подобные вещи всегда сбивают с толку – в первые мгновения мозг отказывается верить в реальность происходящего. Пришлось напомнить себе, что она работает в настоящей волшебной лавке и ей не к лицу бегать от необычного. Ариадна обернулась к Суонку. Почему-то в его присутствии все чудеса казались абсолютно естественными, и это немного успокаивало, позволяя сосредоточиться на прочих вещах.

Профессор шагнул к адской гончей.

– Доброе утро, мадам, – сказал он, приподнимая цилиндр. – Рад видеть вас в добром здравии.

Жестянка склонила голову в снисходительном кивке. Несмотря на диковинный облик, что-то в этой собаке наводило на мысли о маленькой, но очень вредной старушке. Из той породы, что всегда носят черное и способны кому угодно испортить настроение, всего лишь презрительно поджав губы.

Поздоровавшись с профессором, Инесса Пална снизошла до того, чтобы обратить внимание на Ариадну. Очень медленно жестяная собака оглядела девушку с головы до пят. Потом перевела взгляд на майора, переминающегося с ноги на ногу… Внутри нее что-то зашипело, словно кто-то бросил пригоршню снега на раскаленную сковородку.

– Моя помощница Ариадна, – представил ее Суонк.

Жестянка продолжала на нее смотреть – пусть это было невозможно, учитывая специфику ее «глаз». И, оробев под пристальным взглядом, Ариадна впервые в жизни сделала книксен. Позже она так и не смогла объяснить, что толкнуло ее на этот шаг, но поступить иначе она не могла.

– Здравствуйте, – пролепетала Ариадна, потупив взор и чувствуя себя крайне глупо. Надо же так расшаркиваться перед собакой!

Жестянка продолжала буравить ее взглядом, а затем едва заметно покачала головой. Недвусмысленный жест, означавший «даже не думай». Ариадна закашлялась, будто хлебная крошка попала ей не в то горло.

– Вы в порядке?! – Хопп шагнул в ее сторону.

Ариадна замахала на него руками, мол, все хорошо и помощь ей не требуется. Меньше всего Ариадне хотелось выяснять отношения с адской гончей по надуманному поводу. Если теща майора так реагировала на каждую девушку, приближавшуюся к Хоппу хотя бы на десять шагов, ему можно только посочувствовать.

Профессор Суонк опустился перед собакой на корточки, одной рукой опираясь на трость, а другой придерживая цилиндр.

– Бенджамин сказал, у вас возникли некоторые трудности, – проговорил он, вращая трость. Бронзовый набалдашник в виде головы тигра смотрел то в одну, то в другую сторону, будто зверь оглядывался в поисках добычи. – Будто вы утратили свои удивительные способности…

Пластины на спине Жестянки задребезжали, цепляясь друг о друга острыми краями. Металлические челюсти лязгнули, и послышалось хриплое рычание. Ариадна не понимала, каким образом адской гончей удается издавать какие-либо звуки, кроме скрипа жести. Единственное, в чем можно не сомневаться, – эта собака не станет скулить и повизгивать.

– Ты же ее знаешь, Карл, – сказал майор. – Скорее она отгрызет собственный хвост, чем признает, что что-то не так.

– Это несложно проверить, – Суонк задумался. – Две недели назад я приметил под тем деревом бродячую кошку. Полагаю, мадам, вам не составит труда ее найти?

Жестянка поднялась и, дребезжа на ходу, засеменила к указанному дереву. Всем своим видом она пыталась показать, насколько унизительно для адской гончей заниматься подобными делами.

Жестянка обежала вокруг дерева, оставляя дорожку из подтаявшего снега, а затем устремилась к дому на противоположной стороне улицы. Не прошло и минуты, как адская гончая скрылась из виду.

– Надеюсь, кошка не убежала на другой конец города, – недовольно сказал Хопп. – Иначе нам до вечера придется ее дожидаться. Раз Жестянка взяла след, то остановиться она уже не может.

– Как минимум, она этот след взяла, – ответил профессор. – Двухнедельной давности, сквозь снег.

– Угу, – подтвердил майор. – Но как же быть с исчезновением Марты?

Профессор закатил глаза.

– Друг мой, ты меня удивляешь! Существует только одна причина, по которой адская гончая не смогла взять след.

– И какая же?

– Нет никакого следа. Девочка из комнаты не выходила.

– При этом там ее нет.

– Интересно, да? – сказал профессор. – Никогда не проходи мимо того, что интересно. Стоит проехаться до Филармонии и осмотреться на месте.

Издалека донесся пронзительный кошачий мяв. Так могла вопить кошка, встретившая самый худший кошмар в своей жизни. Хотя, если подумать, именно так оно и было.

На пару минут воцарилась гробовая тишина.

– Кстати, – наконец сказал Хопп. – С тебя десять монет.

– За что?! – вытаращился Суонк.

– Поиск пропавшего кота, стандартная такса. Дружба дружбой, но бизнес есть бизнес.

Из личного дневника майора Бенджамина Хоппа:

«Эти родственники сведут меня в могилу».

Желтый «Ситроен» Ариадны тащился за машиной майора по пустой улице. И не то чтобы им что-то мешало – проезжая часть была очищена от снега, никаких дорожных работ. Но майор водил машину так основательно, что впереди нее с легкостью мог маршировать человек с красным флажком. Жутко хотелось выйти из автомобиля, подойти к майору и спросить – нельзя ли ехать хоть капельку побыстрее?

Ничуть не меньше ее раздражало и отражение в зеркале заднего вида. Проклятущие чернильные усы никуда не делись, и Ариадну не радовала перспектива появиться с ними на людях.

Профессор, развалившись, сидел на пассажирском сиденье. Удивительно, как ему это удается: роста Суонк был высокого, а места в «Ситроене» – всего ничего. Впрочем, Ариадна подозревала, что профессор может устроиться с удобством даже в обувной коробке.

– И что ты думаешь о майоре? – спросил Суонк.

Ариадна пожала плечами.

– Он довольно милый. И занимается действительно важным делом… Но мне кажется, он пытается строить мне глазки.

– Не кажется, – заверил ее Суонк. – У Бенджамина большое сердце, и он влюбляется в каждое существо женского пола, которое встречает на пути. Помнится, он влюбился в русалку, которая объявилась в заливе. Шесть швов потом наложили…