Пока смерть не разлучит - Александр Николаевич Степанов Страница 4

Чем больше Джеймс все это читал, тем запутаннее становились его мысли. С одной стороны, Ханна была очень добра с ним, помогала ему после аварии, да и секс с ней был чудесным. Но с другой стороны, он с каждым днем все больше и больше слабел, а врачи никак не могут найти этому причину. Это очень уж сильно смахивало на только что прочитанную мистику. Путаясь в своих мыслях, Джеймс захлопнул крышку ноутбука и резко встал из-за стола. Из-за этого у него потемнело в глазах, и он сразу же рухнул обратно, держась за край стола.

«Надо же, уже и встать со стула нормально не получается. А ведь для секса с ней у меня силы всегда найдутся», – подумал Джеймс. Он посмотрел на часы и удивился тому, как быстро пролетело время за компьютером. Отметив про себя, что уже давно пора обедать, так как уже далеко за полдень, Джеймс уже осторожнее встал со стула и побрел на кухню. После того, как он начал стремительно сбрасывать вес, он решил отказаться от здоровой еды Ханы и перейти на более «мужскую» еду. Он поставил сковороду на плиту, зажег огонь и достал из холодильника огромный говяжий стейк. Налив на сковороду чуток масла, он посолил и поперчил стейк, капнул на него с обеих сторон несколько капель оливкового масла, потер поверхность ладонью, чтобы масло и специи лучше впитались, и бросил его на раскаленную сковороду. Поджарив каждую сторону стейка по одной минуте на сильном огне, он убавил огонь и продержал его до полной готовности еще по три-четыре минуты с каждой стороны.

Все это он делал на полном автомате, ведь он никак не мог перестать думать о происходящем. Также на автомате он отобедал наивкуснейшим стейком, помыл посуду, сварил себе кофе и, выйдя с чашкой на крыльцо дома, сел на ступеньки. Он глотал кофе маленькими глоточками и задумчиво смотрел на заброшенный домик напротив. Кофе расслабил Джеймса и он решил, что вся это история про суккубов-демонов бред собачий. А сходство Ханны с девушкой на древнем портрете тоже можно как-то логически объяснить ведь, даже если у той не было детей, Ханна могла быть ее какой-нибудь пра-пра-пра-пра-племянницей, или чем-то в этом роде. В конце концов, когда она вернётся, он ее об этом напрямую и спросит.

Пока он все это обдумывал, выпивая свой кофе, он неотрывно смотрел на домик напротив. А когда кофе закончился и Джеймс, держась за перила, медленно встал, чтобы вернутся в дом, ему краем уха показалось, что кто-то позвал его по имени. Он повернулся и осмотрелся, но на улице никого не было. Но как только он опять направился к двери, ему снова почудилось, что его зовут – «Джеймс…». Это был даже не голос, это было дуновение ветра, шорох листвы, еле уловимые звуки, несущие его имя ему прямо в сознание. Он поставил чашку на землю и вышел на дорогу. Его взгляд был прикован к домику напротив. И хотя на улице было солнечно, у домика напротив как будто была своя собственная погода – он был темным и мрачным, окна смотрели на Джеймса как пустые, безжизненные глазницы, неухоженные ветки деревьев переплелись как в самых непроходимых лесных чашах, а по дорожке, ведущей к дому, легкий ветерок гонял опавшие сухие листья. Несмотря на эту жуткую картину, Джеймса тянуло туда какая-та непонятная сила. Он перешагнул через калитку и медленно направился к двери по заваленной листьями дорожке. Тот самый легкий ветерок трепал его волосы и нежно шептал ему прямо в уши: «Джеймс… Джеймс… Любовь моя… Иди ко мне…».

И хотя Джемс как будто вошел в транс, у него появилась достаточно здравая и ироничная мысль: «Вот же гадость, ведь только решил с мистикой завязать, а тут такое…».

– Джеймс!!! – тут уже вполне реальный крик вернувшейся домой Ханны вывел Джеймса из его состояния. Он встряхнул головой и вся мистическая атмосфера домика напротив тут же исчезла. Домик выглядел совсем обыденно, никаких зло переплетенных веток и разговорчивого ветерка и в помине не было. Он еле успел оглянуться, как перед ним возникла Ханна. Такой Джеймс ее еще не видел – она была в ярости, у нее было такое выражение лица, что казалось, она его сейчас съест. Ханна схватила его за руку и с такой силой потащила с этого двора, что он чуть не упал.

– Что ты там делал!? – прохрипела Ханна таким голосом, что у Джеймса пошли мурашки.

– Да успокойся, что это с тобой? Я просто так зашел туда, без всякой цели, просто надоело дома сидеть. Отпусти же меня, Ханна! Что за реакция?

Но она отпустила его руку, только оказавшись у себя во дворе. И тут же самым спокойным голосом, как ни в чем не бывало, объяснила:

– Дорогой, я так за тебя испугалась! Ведь если ты дома так сильно поранился, что могло бы с тобой случиться на этом заброшенном дворе? Ты бы мог поскользнуться, на тебя могла бы упасть сухая ветвь, могла бы отвалиться штукатурка, да все что угодно могло бы произойти! Ну, иди же ко мне, любимый, обними меня! Я не переживу, если с тобой что-то случится!

Хана ласково прильнула к нему и они, обнявшись, зашли в дом. И хотя объяснения Ханны выглядели вполне логично, ее реакция насторожила Джеймса. А выражение ее лица, когда она схватила его за руку, после всего прочитанного за этот день никаким другим словом кроме как «демоническим», Джеймс назвать не мог. Поэтому он решил, пока что, не рассказывать ей о своих сегодняшних исследованиях и продолжить их завтра.

VI.

Следующим утром, Джеймс проснулся уже не таким отдохнувшим, как вчера, ведь ночью Ханна полностью выполнила свое утреннее обещание и не только взяла обещанный сексуальный реванш, но даже и немножко аванса. Видимо, сутки без секса были для Ханны тяжелым испытанием, и она полночи буквально насиловала Джеймса, поэтому он и чувствовал себя утром полной развалиной. Он бессильно лежал на кровати и вспоминал вчерашние события. Ночные старания Ханны не то, что не усыпили его подозрения, даже наоборот, усилили их. Только сейчас он вспомнил, что каким бы он усталым не был, для секса с ней ему всегда хватало сил. А ведь это было одним из признаков суккуба. Поэтому, после того как Ханна отправилась по своим делам, он снова открыл ноутбук, решив продолжить свои изыскания. Но это, как оказалось, было не так-то просто, ведь вся доступная