Гордон Далквист - Химическая свадьба Страница 4

Она погрузилась ниже, пока вода не коснулась ее подбородка, положила на край ванны одну ногу, и вода, стекая с бледной ступни, закапала на пол. Она прислушалась, не идет ли Мари, но ничего не услышала и сжала бедра. Пальцы ее правой руки перебирали завитки волос между ногами, лаская кожу. Мисс Темпл закрыла глаза и позволила своим мыслям коснуться предмета, о котором раньше никогда не позволяла себе задумываться, кроме того единственного момента во тьме в Парчфелдте, когда она совершила безрассудный и импульсивный поступок, приведший их всех, она была в этом уверена, к катастрофе. Селеста тогда поцеловала кардинала Чаня. Она чувствовала вкус его губ, проникла языком в его рот, она дрожала, когда мужчина крепко прижал ее к себе. Левая рука мисс Темпл поглаживала кожу на внутренней поверхности бедра, а пальцы правой скользнули еще ниже, разжигая огонь сладострастия. Она поморщилась, сопротивляясь воспоминаниям синей книги, фокусируясь на собственных ощущениях – влажной дрожи под проникающими все глубже пальцами. Снова возник желчный привкус воспоминаний графа – она сглотнула и закусила губу, сосредотачиваясь.

Чань оттолкнул ее и согнулся, когда графиня вонзила в него стилет – мисс Темпл раздвинула ноги, представляя нежную тяжесть мужского тела между ними и на своем теле. Ее большой палец совершал медленные круговые движения, и она часто задышала, отгоняя целый сонм чужих ярких видений и пробиваясь через них снова к кардиналу. Он уносил ее, дрожавшую от холода, прочь от утонувшего дирижабля – два пальца проникли глубже, – он бережно прижимал ее к груди, почти нагую, побелевшую от холода. Она уперлась ступней в край ванны, контролируя желание, пробиваясь, как корабль сквозь волны, через помехи в своем сознании. Селеста понимала, что Чань мертв, когда, представляя его крепкие ноги, подошла к самому пику, сладостному и почти болезненному. Она знала, что была одна, когда обрушилась волна наслаждения, омывая ее грудь как ветер птицу в полете, открывая ее сердце – такого еще никогда с ней не случалось – и вознося его за пределы мира живых.

В ту ночь сон был крепче, и она проснулась через пять часов, а не через три. Застонав, Селеста резко перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку, руки были под животом и пальцы беспокойно двигались. В этот раз ей было проще защититься от чужих воспоминаний, благоухающий сераль, исповедь в церкви, повозка на тряской дороге – все отступало под мощным напором воспоминаний о Чане. Когда она снова распростерлась на простыне и подушка стала влажной от горячего дыхания, мисс Темпл начала всхлипывать. Она вытерла нос о край подушки. Еще час беспокойной полудремы. Потом девушка встала, отбросив волосы с опухших глаз.

Она все еще сидела в ночной рубашке за письменным столом, когда через несколько часов в спальню вошла Мари с коробкой, перевязанной лентой.

– Прислали снизу, мисс, и как раз вовремя…

Повинуясь кивку Селесты, служанка поставила коробку на кровать, раскрыла ее и достала новую пару коротких сапожек из темно-зеленой кожи. Прежняя пара переместилась в шкаф, растрескавшаяся, изношенная, пережившая с ней бесчисленные опасности. Она приподняла ночную рубашку, пока Мари зашнуровывала сапожки. Мисс Темпл согнула в подъеме одну ступню, затем другую и почувствовала давление твердой неразношенной кожи. Она наклонилась к подушке и перевернула ее – под ней лежал нож. С приятной легкостью он скользнул в тонкие ножны, которые сапожник вшил по ее настоянию, хотя и неохотно, внутрь голенища правого сапожка. Она опустила рубашку и заметила на лице служанки тревогу.

– Встань-ка, Мари, – приказала она. – Сначала подай мне чай, потом узнай, какие у них есть свежие фрукты.

Мистер Пфафф прислал в «Бонифаций» еще четверых, чтобы мисс Темпл их оценила – в прошлом солдаты колониальных войск, эти безработные мужчины привыкли выполнять приказы и не боялись драки. Пока они стояли, выстроившись в ряд и возвышаясь над ней, мисс Темпл представила, как графиня одарила бы каждого из них самой нежной улыбкой, чтобы укрепить их купленную преданность. Мисс Темпл вовсе не была дурнушкой: пусть лицо ее и было простовато, зато она прекрасно сложена и у нее красивые белые зубы. Но ей не хотелось пробуждать желание у этих мужчин. Она просто вручила им деньги, холодно взглянув на них своими серыми глазами, когда они брали монеты.

С болью Селеста вспомнила о договоре с доктором и кардиналом. Но сейчас она не хотела обременять себя: ее сердце могло еще вынести работников, но не союзников. Для Пфаффа и его людей она служила источником денег. У них могло сложиться не очень-то высокое мнение о ней, а поскольку легким способом переубедить их девушка не располагала, то старалась презирать в ответ.

Три новичка были посланы в город собирать новости: мистер Рэмпер – на завод в Парчфелдте, мистер Джексон – в Тарр-Манор (там находился карьер, где заговорщики добывали редкую синюю глину), а мистер Ропп – в Харшморт-хаус. Четвертый, мистер Брайн, выглядел респектабельнее остальных. Его, в прошлом капрала Одиннадцатого стрелкового полка, мисс Темпл оставила в своем распоряжении в отеле «Бонифаций». Она приказала ему никогда не входить в ее личные комнаты, кроме тех случаев, когда сама об этом попросит, и не пытаться ухаживать за Мари, даже если служанка даст для этого повод.

Мистер Пфафф и сам собрал много важной информации. Графиня не вернулась в «Сент-Ройял». Вдова Гарольда Граббе все еще жила в их доме, как и мать Роджера Баскомба, оставшаяся теперь одна в доме сына. В особняках Леврета и Аспича не было никого, кроме слуг. В комнаты Ксонка никто не заходил. Из всех адресов в списке мисс Темпл только один дал какой-то результат. Несколько свидетелей подтвердили, что Чарльз и Рональд Траппинг были доставлены домой двумя драгунами в мундирах.

Когда Пфафф сел, Селеста передала ему еще одну страницу из своей стопки документов.

– Дом графа в Плам-Корт. Он кажется покинутым, но в саду позади дома есть оранжерея, где он работал. Кроме того, есть еще смотритель галереи, где выставлялись картины графа. И Королевский институт. Если Вандаарифф жив. – Она вздохнула. – Как же так: самый богатый человек на всех трех континентах умер, и ни слова?

– Теперь уже скоро. – Пфафф хихикнул. – Как только мистер Ропп вернется из Харшморта.

– Королевский институт, – продолжила мисс Темпл. – После того как все лаборатории графа были разрушены, он может искать другое место. Кроме того, ему понадобится оборудование и сырье, чтобы все воссоздать, причем в таких количествах, что он может выдать себя.

– Отличная ловушка.