Роберт МакКаммон - Жизнь мальчишки. Том 1. Страница 4

— Ты думаешь, тебе понравится стать молочником, Кори? — спросил он у меня, и я сказал, что да, может быть, мне и понравится стать молочником. — Миру всегда будут нужны молочники, — продолжал мистер Боуирс. — Разве не так, Том?

— Неизбежно как дождь, — ответил мой отец; это была одна из его стандартных фраз, которые он произносил в тех случаях, когда вообще ничего не слушал или слушал разговор лишь вполуха.

— Приходи на работу, когда тебе стукнет восемнадцать, — сказал мне мистер Боуирс. — Мы непременно устроим тебя здесь, — он так хлопнул меня по плечу, что мои зубы клацнули, а бутылки, которые я в это время нес в ящике, отчаянно зазвенели. Потом отец вскарабкался по колесу в кабину, я сел рядом с ним, он повернул ключ зажигания, и мы отъехали от склада, увозя сливочный груз. Перед нами луна опускалась вниз, последние звезды еще цеплялись за покровы ночи.

— Как насчет этого? — спросил папа. — Я хочу сказать, насчет работы молочником. Тебе нравится это?

— Это будет забавно, — ответил я.

— На самом деле не совсем так. О, это хорошая работа, однако она отнюдь не забавна каждый день. Кажется, мы никогда еще не говорили о том, чем бы ты хотел заняться в дальнейшем, а?

— Нет, мистер…

— Хорошо, я не думаю, что ты должен стать молочником, хотя бы потому, что я сам занимаюсь этой работой. Видишь ли, я вовсе не собирался заниматься этой работой. Дедушка Джейберд очень хотел, чтобы я стал фермером, как и он. Бабушка Сара очень хотела, чтобы я стал доктором. Ты можешь себе это представить? — он взглянул на меня и ухмыльнулся. — Я — и вдруг доктор! Доктор Том! Нет, мистер, это работенка не для меня.

— А кем же тогда ты хотел стать, папа? — спросил я. Отец некоторое время молчал. Казалось, он обдумывал всю глубину вопроса, который я ему задал. Это убедило меня, что никто прежде наверное не задавал ему такого вопроса. Он вцепился своими взрослыми большими руками в руль и словно бы спорил с дорогой, которая длинной лентой разматывалась перед нами в свете фар грузовика, а потом сказал:

— Первым человеком, высадившимся на Венере. Или наездником на родео. Или человеком, который способен придти на пустырь и выстроить там дом, сам, до последнего гвоздочка и последнего мазка краски. Или полицейским следователем, — отец издал горлом слабый смешок. — Но ферме был нужен молочник, им я и стал.

— Я не возражал бы стать гонщиком, — сказал я. Отец иногда брал меня на гоночную трассу недалеко от Барнсборо, где проходили соревнования гоночных автомашин, и мы сидели там, расправляясь с хотдогами и наблюдая за снопами искр и крушениями первоклассных машин. — Быть следователем тоже неплохо. Мне тогда придется разгадывать многочисленные тайны, как в “Мальчишка Харди”.

— Да-а, это неплохо, — согласился отец. — Никогда заранее не угадаешь, какой оборот могут принять события, ибо такова правда жизни. Стремишься к одному, уверенный как стрела, но перед тем, как достигаешь мишени, ветер неожиданно меняется и поворачивает тебя совсем в другую сторону. Я не думаю, что когда-нибудь встречал человека, который стал именно тем, кем мечтал стать, когда был еще в твоем возрасте.

— Мне хотелось бы самому испытать все разнообразные занятия в мире, — сказал я. — Я хотел бы жить на этом свете миллионы раз…

— Да, — и отец сделал один из своих глубокомысленных кивков. — Это был бы замечательнейший образчик волшебства, не так ли? — заметил он. — Ага, вот наша первая остановка. В этом доме наверняка были дети, потому что они заказали две кварты жидкого шоколада вместе с двумя квартами обычного молока. Потом мы снова двинулись в путь, проезжая по тихим улицам, на которых не было слышно ни звука, не считая шума ветра и лая ранних собак, а затем остановились на Шэнтак-стрит, чтобы вручить пахту и домашний сыр кому-то, кто наверняка любил кислятину. Мы оставили сверкающие каплями воды бутылки на порогах большинства домов на Бивард-лейн, и пока отец быстро работал, я проверял путевой лист и отмечал пункты наших следующих остановок, сидя в холодной задней части грузовика. Мы были действительно слаженной командой. Отец сказал, что у него осталось еще несколько покупателей на южной окраине, недалеко от озера Саксон, а потом мы должны будем возвратиться обратно в этот район, чтобы завершить всю работу, пока школьный звонок не призовет меня на учебу. Он повел машину мимо парка развлечений и выехал за пределы Зефира. По обеим сторонам дороги возникли лесные чащи. Время приближалось к шести утра. На востоке, над холмами, поросшими сосновыми деревьями и кудзу, небо начинало светлеть. Ветер пробивал себе путь сквозь плотно сомкнувшиеся ряды деревьев, словно кулак задиры. Мы миновали машину, следовавшую на север, и ее водитель мигнул нам фарами, а отец помахал ему рукой:

— Марти Баркли развозит газеты, — объяснил он мне. Я подумал о том особом мире, который начинал свои дела и свою работу до восхода солнца, и о том, что люди, которые сейчас только начинали просыпаться, вовсе не являлись частью этого своеобразного мира. Мы свернули на Десятую трассу и поехали по грязной дороге, оставляя у маленьких домиков, которые гнездились в лесу, молоко, пахту и картофельный салат, а потом вновь двинулись на юг, в сторону озера.

— Колледж, — проговорил отец. — Тебе следует поступить в колледж, мне кажется.

— Вполне может быть, — ответил я, но это прозвучало так, словно сам я к этому никакого отношения не имел — по крайней мере, сейчас. Все, что мне было тогда известно о колледжах, заключалось в знании состава футбольных команд Оберна и Алабамы, кто из них где учился, и того факта, что некоторые люди в колледжах хвалили Бира Брайанта, а другие поклонялись Шагу Джордану. Тогда мне казалось, что выбор колледжа в большей степени зависел от того, у какого тренера ты хотел быть, какого тренера ты считал лучшим из лучших.

— Но надо бы побольше хороших оценок, чтобы попасть в колледж, — сказал отец. — Надо заняться твоими уроками…

— А чтобы стать следователем тоже необходимо ходить в колледж?

— Думаю, что тоже надо. И вообще для любой работы, если хочешь стать настоящими профессионалом. Если бы я поступил в колледж, то наверняка смог бы стать таким парнем, который строит дом на пустом месте. Никогда не знаешь, что тебя ждет впереди, и это истинная… Правда, хотел он сказать, но так и не договорил, потому что мы как раз огибали покрытый лесом изгиб дороги, когда из чащи прямо перед нами выскочил коричневатого цвета автомобиль, и отец взвизгнул, точно его укусил шершень, и резко вдавил педаль тормоза. Коричневый автомобиль проехал мимо, когда отец вывернул руль влево, и я увидел, что машина съехала с Десятой трассы и покатилась вниз по насыпи справа от меня. Ее огни не были включены, но за рулем кто-то сидел. Шины машины подмяли мелкий кустарник подлеска, а потом она перемахнула через маленький красноватый бордюр и полетела вниз, в темноту. Раздался всплеск, и я понял, что машина свалилась прямо в озеро Саксон.