Игорь Колосов - Богомол Страница 4

— Мне тут не по себе, — прошептала Ольга Сурта, обращаясь к мужу, но ее слышали Анин и Пинчук, находившиеся ближе других.

Одиннадцать человек стояли на обрыве гигантской впадины, разверзшейся посреди леса, преимущественно широколиственного. В поперечнике Котлован достигал семисот метров. Кой-где по краю нависали гигантские дубы и липы, как будто тянувшие свои руки к самой сердцевине Котлована. Там, в центре этого почти правильной формы круга, густо пестрели какие-то ярко-желтые цветы, создавая иллюзию громадного светлого глаза, уставившегося в небо. От цветов волнами расходилась высокая трава, похожая на осоку, ближе к краям в ней появлялись водные проплешины. Местами виднелись участки покрытые мелкой болотной ряской. На склонах росли кустарник и небольшие деревца: осины, ивы и орешник. Часть склонов Котлована состояла из песка, в этих местах не росла даже трава — на зеленом фоне выделялись бежевые участки различной формы.

Из Котлована как будто исходило теплое, душное дыхание. Вокруг гудели насекомые, в гуще леса щебетали птицы, но внизу стояла тишина.

Довольно долго никто не произносил ни слова. Каждый в отдельности жадно изучал заболоченную впадину, лежащую под ногами. Анин, первым закончивший обзор, следил за лицами одногруппников.

Они пришли сюда все вместе, что удивило Анина — он предполагал, кто-нибудь не пожелает тащиться два километра, чтобы поглазеть на какую-то заболоченную низину и сразу идти назад. Тем не менее, он рассчитывал, что с ним пойдут многие.

Он не хотел идти сюда один.

Анин смотрел на скопление желтых цветов в форме зрачка и с опаской прислушивался, пытаясь понять, исходит ли из Котлована тот непонятный гул, испугавший его в прошлый раз.

Спустя две-три минуты после того, как они вышли из леса и остановились у обрыва неорганизованной группкой словно туристы, потерявшие гида, Анин с облегчением вздохнул. В который раз он спросил себя, не являлись ли те звуки воображением, порожденным, как ни странно, полной мертвой тишиной внизу.

Нет, гул был. Трудноразличимый, далекий и близкий одновременно, он, казалось, исходил прямо из земли, из центра Котлована, из этой заболоченной, заросшей цветами и травой ямы. Нельзя сказать, что в звуке было что-то опасное, но одному здесь невозможно было находиться.

Анин не забывал свои ощущения. Ни тогда, ни в позапрошлый раз, когда он пришел сюда впервые. Он воспринимал себя маленьким-маленьким, будто Котлован — это сотни километров. Затем пришло более неприятное ощущение — его тела больше нет, и он, Сергей Анин, существует лишь как фантом.

Гул продолжался, и воздух как будто вибрировал, парень даже испытывал давление на виски, словно кто-то невидимый сжимал их подушечками своих пальцев.

С тех пор Анин не ходил сюда. Не ходил уже три года. Эпизодические порывы были, довольно сильные и отчетливые, однако был и страх.

Кто-то должен был находиться рядом.

Вересов не хотел и слушать про Котлован, отец, возможно, вообще запретил бы Сергею появляться на даче, заговори он о своей затее. Грожин не был поборником прогулок на природе — то, что он пришел сюда с группой, совсем другое. К тому же Анин не решался выложить ему всю подноготную.

Лишь сейчас, стоя перед Котлованом вместе с десятью людьми его возраста, Сергей Анин осознал — все это время его тянуло сюда. Нет, он не думал о Котловане ежеминутно, бывало, он не вспоминал о нем неделями, но подспудно это было делом решенным. Это был зуд, неистовый, неумолимый, и существовал лишь один компромисс — смириться с ним. В глубине души он понял, главная цель уик-энда на даче — прийти к Котловану. Бесспорно, он хотел отметить со всеми окончание пятилетней учебы, и где, как не на даче его отца, лучше всего было устроить вечеринку, в шикарном трехэтажном строении, где свободно разместятся десятка два человек. Однако, суть, настоящая суть лишь пряталась под этим антуражем.

Эта мысль испугала его.

Он тянул сюда одногруппников, чтобы удовлетворить свою личную страсть. Зайти в странное темное место, возможно, обжечься, но узнать что там.

И все-таки он испытывал облегчение, словно сделал долгожданный глоток воды. Теперь он с легким беспокойством ожидал реакции остальных.

Слова Ольги усилили эффект нетерпения.

Пинчук глянул на нее и осклабился:

— Клевое местечко. Серега, да тут, наверное, рыбу можно ловить?

Анин пожал плечами. За него ответил Лепетнев:

— Скорее всего нет.

Надя Глусская негромко сказала:

— Здесь действительно красиво.

Больше никто не высказал вслух своих ощущений. Несколько минут они неловко топтались у края обрыва. Затем Саша Лепетнев предложил:

— Давайте спустимся вниз.

Постепенно они стали разделяться.

На одних напало детство: Петя Ерашко не удержался и покатился вниз по песку к самой воде, все засмеялись, некоторые дико заулюлюкали. За ним кубарем скатился Пинчук. Ерашко, весь в песке, очумело смотрел вверх на осторожно спускавшихся одногруппников, он слегка покраснел из-за своей неловкости и реакции остальных. Пинчук налетел на него, и они едва не упали в воду, покрытую ряской.

Вскочили и стали бросаться друг в друга песком. К ним подключился Витя Грожин.

Некоторые остались наверху: Олег и Ольга Сурта, Лена Стоянова и Донской. Стоянова и Донской уселись, свесив ноги. Чета Сурта осталась стоять, Олег обнял жену сзади, они с улыбкой смотрели на дурачившихся ребят.

Петя Ерашко, уворачиваясь от очередной жмени песка, запущенной Грожиным, потерял равновесие и плюхнулся в зеленоватую воду, чем вызвал новый взрыв смеха, на этот раз настоящий приступ.

Саша Пинчук сел на задницу, вытянув одну руку в сторону Ерашко, и заходился безумным хохотом. Лепетнев опустился на колени, скрючившись так, словно испытывал рвотные спазмы. Анин повалился на спину, раскинув руки в стороны.

Ерашко поднялся, стоя по колено в воде, полностью мокрый, облепленный ряской; казалось, он не понимал, что нужно выйти на берег. Какое-то время он так и стоял, переводя взгляд с одного смеющегося на другого, и пытался выдавить улыбку, словно давал понять, что проделал это ради шутки. Все были одеты легко, Донской и Грожин даже в шортах, но Ерашко, несмотря на жару, одел джинсы и рубашку с длинным рукавом. Теперь одежда облепила его, превратив в костлявую пародию на человека.

Наконец он выбрался из стоячей воды Котлована. Пинчука и Грожина еще трясло от смеха. Анжела Маверик, задорно взвизгнув, приблизилась к Ерашко на пару шагов и запустила в него новую порцию песка.

Ерашко пригнулся, зажмурившись и заслоняясь рукой, его повело назад, но он удержался. Это продлило всеобщий смех. Ерашко пытался сохранить хорошую мину при плохой игре, но стало заметно, он расстроен, и выходка Анжелы раздражает его.