Роберт Стайн - Месть ожившей куклы Страница 4

Во рту у меня пересохло. Мне не хотелось смотреть на эту безобразную вещь, но я не могла отвести взгляд.

Говорят, что кукла уже похитила рассудок у двадцати человек, — сказал мистер Моллой. — У двадцати несчастных жертв, ставших безмозглыми и бессмысленными существами.

Я почувствовала, как сзади по шее пробежал холодок.

Этан хихикнул, но я могу сказать, что он тоже был напуган.

Молли продолжала стоять спиной к шкафу с экспонатами, перебросив свои медно-рыжие волосы через плечо.

Мы можем идти? — спросила она.

Я ничего не могла с собой поделать. Подавшись вперед, я более пристально взглянула на куклу. Я глядела на крошечную сморщенную голову. Она была живой. Когда-то это была голова живого человека.

Это был мужчина или женщина?

Я приблизила лицо к стеклу. Крик ужаса вырвался у меня, когда кукла прошептала:

Как насчет поцелуя, детка? 

6

В испуге я отступила назад и чуть не сбила с ног Молли.

Мистер Моллой засмеялся.

Хорошо сработано, Этан! — сказал он.

Этан усмехнулся мне.

Я очень хороший чревовещатель, — сказал он. — Я разыграл тебя, Бритни.

Он сплясал чечетку и в конце наступил мне на ногу.

Этан, ты так неостроумен! — воскликнула я, чувствуя, как начинает гореть лицо. Я знала, что краснею. Как нелепо попасться на такую шутку!

Молли обернулась к своему папе.

Ты действительно веришь в этот вздор о лишении разума? — спросила она.

Он почесал голову.

Я воспринимаю все эти легенды всерьез, — сказал он. — Легенды многое рассказывают о людях и их верованиях.

Да или нет? — спросила Молли. — Думаешь ли ты, что эта кукла может отнять разум?

Ее папа помолчал секунду, затем сказал:

Да, думаю я верю в это.

Рот Молли широко раскрылся:

Папа, если ты веришь, что эта ужасная кукла так опасна, зачем же ты держишь ее в доме?

Она находится за тройным стеклом, — сказал мистер Моллой. — Это должно обезопасить ее. — Но, папа…

Я все еще изучаю ее, — сказал он. — Я сделал запрос некоторым экспертам. Это люди, которые знают об этой кукле намного больше, чем я. Я жду их ответа. Спустя некоторое время, думаю, тройное стекло убедит меня в том, что…

Не успел он закончить фразу, как Этан крикнул:

Бритни, ты загораживаешь мне видимость!

И толкнул меня сзади — на шкаф с куклой.

Когда я стукнулась лбом о стекло, я увидела, как кукла подпрыгнула.

Затем я услышала громкое жужжание: «Б-з-з-з!»

У меня перехватило дыхание.

О, нет! Мой разум! 

7

0-о-а! Постойте.

Я снова услышала жужжание.

Мысли роились в моем мозгу.

Нескоро я поняла, что кукла не жужжит. Звук исходил от моего сотового телефона.

У меня вырвался вздох облегчения. Это просто разыгравшееся воображение.

Я вытащила телефон из кармана и раскрыла его. Голосовое сообщение. От моей мамы. «Обед почти готов. Скорее возвращайтесь домой».

Я сказала Молли и мистеру Моллою, что нам пора идти.

Этан начал хныкать и говорить, что он не хочет уходить. Он хотел остаться и протестировать других странных кукол и прочие загадочные объекты. Но я была рада уйти. Кукла «Похититель разума» была слишком жуткой, чтобы думать о ней. И мистер Моллой признался, что он не до конца уверен в том, что держать ее в доме безопасно.

Я знала, что она будет сниться мне в кошмарах.

Когда мы вернулись домой, мама, как сумасшедшая, носилась по кухне.

На плите стояли две кастрюли, а в духовке жарился цыпленок. Мама смахнула со лба пряди волос и улыбнулась Этану.

Я готовлю своего фирменного жареного цыпленка в честь твоего приезда, — сказала она. — Только он еще не совсем готов.

Она обернулась ко мне.

Почему бы тебе не подняться в комнату Этана и не вынести оставшиеся вещи.

Этан резко дернул меня, отчего я чуть не упала.

Поднимись наверх, Толстомордая, я хочу показать тебе свою комедию с мистером Плохишом.

Толстомордая? — возмущенно воскликнула я. — Не называй меня Толстомордой, Пуговичный Шнобель!

Перестаньте, — сказала мама. Она подняла крышку с кастрюли и отшатнулась от пара. — Обзывать друг друга не остроумно.

Да. Правильно. Не обзывай меня, дурочка, — сказал Этан. Он попытался двинуть меня локтем под ребра, но я увернулась.

Пожалуйста, поднимитесь наверх, — сказала мама. — Пусть Этан покажет тебе свою комедию.

Мама, дай мне передышку, — простонала я. — Этот болванчик такой несуразный.

Мама вновь накрыла кастрюлю крышкой и подтолкнула меня к двери кухни.

Поднимись с ним наверх, Брит, он хочет тебе что-то показать. Это хорошо.

— Но, мама…

И не насмехайся над болванчиком, — прошептала мама. — Бедный Этан, очевидно, нуждается в друге, с которым можно было бы поговорить. И у него появился такой друг. Поднимись к нему в комнату и будь доброй с ним.

У меня вырвался вздох раздражения. Но я изобразила улыбку на лице.

Ладно, Этан, — сказала я. — Давай сделаем это.

Он крикнул «ура» и побежал по лестнице в мансарду. Деревянная голова болванчика стучала на каждой ступеньке, когда Этан тянул его за руку.

Я оглядела мансарду. Моя комната. Я уже начинала тосковать по ней.

Комната была длинная и узкая, с ярко-желтыми стенами. Некоторые мои постеры продолжали висеть на стенах. Мой письменный стол стоял перед окном между двумя кроватями, где мы с Молли часто спали, когда она оставалась у меня ночевать.

«В моей крошечной комнатке для шитья, — подумала я, — нет места для ночевок Молли». Но тут же обругала себя: «Не злись, Бритни. Ты вернешься в свою комнату, когда он уедет».

Этан отодвинул стул от письменного стола и сел, усадив мистера Плохиша на колени.

Я опустилась на пол, уселась на пушистом белом ковре и прислонилась спиной к стене.

Не смейся слишком сильно, — сказал Этан. — Ты причинишь себе вред.

Нет проблем, — сказала я.

Если тебе нужно будет, чтобы я объяснил тебе любую из своих шуток, дай мне знать, — сказал он.

Я закатила глаза.

Просто начни свой спектакль, о’кэй?

Мистер Плохиш усмехнулся мне. Его глаза открылись. У него была такая гадкая ухмылка. Абсолютно злобная.

Бритни, это твое лицо или ты забыла вынести мусор? — спросил болванчик хриплым голосом.

Будь хорошим, — побранил болванчика Эта н. — Бритни — моя двоюродная сестра.

Болванчик наклонился ко мне.

Бритни, что-то напоминает мне банан, который я съел за завтраком. О, да! Это твой нос! Болванчик запрокинул голову и разразился смехом, напоминающим крик осла: