Елена Усачева - Большая книга ужасов – 16 Страница 4

И вот сейчас эта кукла Таня сидела перед Фроловой и глупо хлопала ресницами.

– Тебя тут только не хватало, – попыталась отмахнуться от нее Танька. – А ну, убирайся отсюда! И вообще! Куда мы едем? Мне домой пора!

Холодные ярко-карие глаза еще пару раз закрылись пластмассовыми веками, и вдруг лицо куклы ожило. Маленькие пухлые губки открылись, демонстрируя пустой провал рта.

В Таньке вновь шевельнулись нехорошие предчувствия. Она обвела взглядом недружелюбно смотрящие на нее игрушки.

– Э, чего это вы? – попятилась она ближе к выходу. – Что вы тут делаете?

– Тебя везем!

– Везем!

– Везем! – раздалось из кучи игрушек.

– Куда?

Танька подбежала к окну. Позвякивая и погромыхивая, трамвайчик ехал через какое-то поле. Сквозь дождевые капли на стекле виднелись редкие деревья. И до горизонта больше ничего не было.

Перепрыгнув через вставший у нее на пути грузовичок, Танька бросилась к машинисту. Она еще не добралась до перегородки, как хриплый голос запел:

«Голубой вагон бежит-качается.Скорый поезд набирает ход…»[1]

Ноги помимо Танькиной воли сделали последние два шага.

За перегородкой в кресле удобно расположился зеленый бегемотик по имени Танюша. Передние лапы он положил на приборную доску. Из-под форменной фуражки со значком, на котором были скрещены два молоточка, торчали уши и страшно довольные глаза.

– Лево руля! – взвизгнул бегемотик.

Вагончик дернуло вправо, и из распоротого брюшка бегемотика повалилась вата. Увидев это, Танька вспомнила, какая участь постигла бывшую любимицу Танюшу, и вернулась в салон.

– Выпустите меня отсюда, – жалобно попросила она, теряя последние остатки храбрости. – Я больше не буду.

– Не будешь, – дружно подхватил хор игрушек. – Потому что ты теперь сама станешь игрушкой!

Вагон снова дернулся. Со стороны машиниста раздался оглушительный крик: «Тормози!» Танька ухватилась за поручни, но ее сбило с ног шквалом навалившихся игрушек. От сильного удара двери распахнулись, и Фролова выпала на улицу.

Позвякивая и помигивая огоньками, трамвай понесся дальше. В последнем окне показалась голова куклы Тани.

– Так я с вами и поехала, – пробормотала Танька, вставая с земли. – Нашли дурочку! – Она погрозила кулаком вслед исчезнувшим красным огонькам. – Вы меня так просто не достанете! Чтобы какие-то старые куклы испортили мне жизнь!

К Фроловой вернулась отошедшая было на минутку храбрость.

Теперь-то ее точно никто и ничто не напугает.

Танька резко развернулась на пятках и потопала по трамвайным путям обратно в город. Первые несколько минут шла она быстро и уверенно. Но вокруг ничего не менялось, рельсы все бежали и бежали через пустое поле с чахлыми кустиками.

– И долго мне так идти? – возмущенно топнула ногой Танька, на секунду почувствовав себя Алисой в Стране чудес. Сейчас по всем законам сказки из воздуха должен соткаться Чеширский Кот, который предложит отправиться направо, к Оболванившемуся Шляпнику, или налево, к Мартовскому Зайцу.

Но на брошенный в воздух вопрос никто не ответил. Только неприятный ветерок подул, да горизонт подернулся туманом.

Танька остановилась.

– Я, наверное, не туда иду, – решила она, поворачивая в обратную сторону.

Но идти обратно оказалось тяжело. На Таньку медленно наплывал туман. В серой пелене не видно было даже ног. Поэтому неудивительно, что Танька не заметила идущего ей навстречу человека. С лету она врезалась в него, и тот плашмя упал на землю.

– Под ноги надо смотреть! – заранее свалила всю вину на неизвестного Танька. – Куда вы хоть идете? – смягчилась она. Неизвестный пока не подавал признаков жизни. – Эй, вы что, померли?

Туман стал совершенно непроглядным, так что упавшего Таньке пришлось искать на ощупь. Она нашарила странно одеревеневшую руку, гладкое неподвижное лицо. И уже догадавшись, кто это может быть, взвизгнув, отпрянула назад.

– Ну что ты, это же Карлуша, – пропел у нее над головой мягкий голос Мари. И из тумана медленно поднялась восковая фигура мальчика. – Не бойся его.

С криками Танька бросилась в туман, споткнулась и полетела в темноту.

Первым к ней вернулся слух. Кто-то прямо над ухом противно лязгал, словно ножницами отрезал что-то хрусткое. Фролова шмыгнула носом и открыла глаза.

Над ней склонилась кукла Таня. Глаза у нее были полны внимания и сосредоточенности.

Хррум.

Танька чуть повернула голову и ахнула. Кукла обеими руками держала огромные портняжные ножницы. И этими ножницами резала Фроловой волосы.

– Ты что делаешь? – ахнула Танька, отшвыривая ножницы подальше от себя.

– Не шевелись, – угрюмо пробормотала кукла, еле шевеля губами. – А то я не смогу доделать свое дело.

– Иди ты со своим делом знаешь куда? – орала Танька, стараясь рассмотреть понесенные убытки – полголовы у нее было беспощадно выстрижено.

– Волосы надо отрезать, – упрямо твердила кукла, возвращаясь с ножницами. – Так всегда делают перед казнью.

– Перед чем? – Фролова перестала дергаться и уставилась на Таню. – Ты что это тут несешь?

– Когда рубят голову, волосы всегда стригут, – жестко произнесла кукла и для подтверждения своих слов щелкнула ножницами.

Танька в панике обернулась.

Хррясь!

Тяжелое лезвие пронеслось по деревянным желобкам и ухнуло вниз.

Гильотина!

– Что это вы выдумали? – От испуга Танька икнула. – Отстаньте от меня!

Она бросилась прочь, но что-то еще привлекло ее внимание в этой странной комнате.

Около двери с одной стороны замерла восковая фигура Карла-Людовика. А с другой стоял кто-то знакомый. Танька стороной обошла постоянно падающего Карлушу и приблизилась ко второй фигуре.

Это была девчонка лет тринадцати. В кроссовках, джинсах, испачканных на коленях, в вытянутой майке и серой куртке с надписью Nike. Капюшон куртки был надвинут на глаза. Из-под капюшона торчал короткий курносый нос, виднелись покусанные губы.

Отлично понимая, что ничего хорошего она сейчас не увидит, Танька медленно подняла руку и откинула с головы фигуры капюшон. На секунду Фроловой показалось, что к ней поднесли зеркало. Она посмотрела в свои серые глаза, машинально поправила растрепавшиеся короткие русые волосы. Когда отражение перед ней не шевельнулось, наваждение с зеркалом улетучилось.

– Мама! – завопила Танька, шарахаясь прочь от своего двойника.

– Понравилось? – В дверях появилась Мари. – Это моя лучшая работа. Помнишь фотографию? Я очень старалась.

– Но у вас в Музее выставлены только мертвецы! – прошептала Фролова. До нее только сейчас дошел весь ужас ее положения. Она заметалась по залу, тщетно пытаясь вспомнить, где выход. – А я живая! Слышите, живая! – Танька остановилась около Мари. – Немедленно уничтожьте эту куклу! – потребовала она, стискивая кулаки. – Сожгите ее!