Уиронда. Другая темнота (сборник) - Музолино Луиджи Страница 40

Сидевший сразу за водительским креслом Главко Ориоли прижался лбом к запотевшему стеклу, по которому гонялись друг за другом крошечные капли. Еще несколько минут, и он снова зайдет в свой офис после целого месяца оплачиваемого простоя. Небольшая фирма в городке Идраска под Турином тонула в бушующем океане кризиса, охватившего весь мир; он, служащий административного отдела, хорошо это знал. Даже слишком хорошо.

Как и многие другие компании – спутники умирающей звезды «Фиат», – фирма S. T. F. Spa, специализирующаяся на производстве автомобильных подшипников, имела все шансы закрыться и оставить без работы Главко и еще восемьдесят человек.

Заверения директора оказались пустыми словами, а антикризисные меры ни к чему не привели. Во всяком случае, не помогли его начальнику, Джузеппе Мартинелли, этому льстивому ублюдку, который за кресло руководителя и родную мать бы продал. Он все-таки не выдержал давления. И две недели назад принял лошадиную дозу снотворного и антидепрессантов. Жена нашла его сидящим на унитазе со спущенными штанами. Мартинелли был чистюлей и, видимо, решил, что в момент смерти сфинктеры расслабляются и может произойти нечто не очень приятное. В руках мертвый Мартинелли держал официальное письмо, объявляющее о простое. Никаких объяснений, никаких предсмертных записок для жены и детей, ничего. Бедняги, на похоронах они выглядели растерянными, не понимая, что произошло и почему.

Да, Главко видел в глазах Мартинелли страх потерпеть неудачу и лишиться блестящих карьерных перспектив, но такого поступка не ожидал. Да и кто мог ожидать?

«У некоторых людей в жизни есть только работа. Это ужасно, – подумал Главко, с тревогой глядя на часы. – Ну, Мартинелли хоть из окна не выбросился. Все же на дворе не 1929-й»,[8] – ехидно добавил он про себя.

Главко вспомнил, с каким надменным видом Мартинелли ходил по коридорам офиса, с какой ухмылкой заставлял работать сверхурочно без всякой необходимости. Джузеппе был из тех, кто не любил слышать «нет».

– Работая сверхурочно, мы показываем, что готовы поддержать престиж нашей фирмы. Что эта работа для нас важна.

Стыдно признаться, но со смертью Мартинелли Главко наконец почувствовал себя свободным от угнетающего присутствия начальника. За это его мучила совесть, особенно по ночам, когда он валялся в постели без сна. Но чего греха таить, в том, что босса теперь нет, много плюсов: больше не надо оставаться после работы, не надо выслушивать его лживые лицемерные обещания. Господи прости, но разве можно об этом не думать?

Интересно, кого назначат на место самоубийцы? Бруно Гая, Памелу Денизи или новенького, чьего имени он так и не запомнил? Конечно, не его, Главко: во-первых, он человек замкнутый и довольно нервный, к тому же отдающий много времени творчеству, которое не имеет ничего общего с основной работой. Вряд ли оно его прославит. Но, по крайней мере, это хороший способ самореализации.

Главко высморкался, словно вместе с носом надеялся очистить и голову от разных мыслей.

На горизонте замаячил силуэт их маленького завода, убогого строения среди полей, с единственной трубой, дымившей, как гигантская сигарета. И тут Главко увидел какое-то черное пятно на проводах. Огромные железные вышки электропередач стояли метрах в двухстах друг от друга и походили на тварей из романов Уэллса, на скелеты, охранявшие территорию, у которых вместо костей – ромбовидная решетка из ледяного металла, поддерживающая провода высокого напряжения. Он насчитал пять штук, но вскоре они пропали в дымке. Провода же раскачивались в пустоте, как огромное двухмерное вымя.

Вытянутый черный силуэт покоился посередине провода, натянутого между самых дальних от дороги вышек. Главко провел рукавом по стеклу, чтобы убрать конденсат. В тумане очертания предметов расплывались, но пятно, без сомнения, было большим.

«Если это птица, то весит она, наверное, центнер», – подумал Главко, подышав на пальцы.

Потом обернулся, чтобы посмотреть, кто еще заметил тень на проводах, но сзади сидели лишь несколько дремавших рабочих да темнокожая женщина, с тоской смотревшая на заснеженные поля. Главко взглянул на бесстрастное лицо водителя в зеркале заднего вида, а потом снова уставился в окно, на зимний пейзаж за стеклом.

Силуэт на проводе исчез.

«Серая цапля, наверное», – сказал себе Главко, но и сам не до конца в это поверил.

Тем временем автобус свернул с шоссе и, немного забуксовав на обледеневшей дороге, направился к воротам завода – широко и жадно распахнутым, словно рот бездушного существа.

В офисе было мрачно и тоскливо, как обычно бывает в пустом и заброшенном месте. Перегоревшие неоновые лампы, пыль на столах, выключенные компьютеры казались настойчивым предупреждением – господа, здесь все катится к чертям.

Главко достал ноутбук, положил его на док-станцию, нажал на кнопку включения и несколько секунд наблюдал за значком загрузки на экране.

Программное обеспечение отсчитывало дни, но даты на датерах-штампах и время на часах были неправильными.

Главко вышел в главный коридор и посмотрел по сторонам: вокруг кофемашины собралось несколько обеспокоенных рабочих, уборщицы устало убирали на место швабры. Многие сотрудники по-прежнему были в простое. Слышался шум заводских станков; правда, время от времени он прерывался и казался не таким громким, как обычно. В ответ на снижение спроса две из четырех производственных линий остановили, чтобы сократить количество человеко-часов и избежать износа оборудования.

Веселая мелодия запуска Windows, так контрастировавшая с настроением в офисе, заставила Главко вернуться к столу. Он опустился в кресло и забарабанил пальцами по клавиатуре, проверяя данные об эффективности производственных линий и расходах на техническое обслуживание.

«Да, мы здесь в общем-то ничего и поделать не можем», – подумал он.

Через четверть часа дверь кабинета открылась, и вошел Бруно Гай, занимающийся счет-фактурами. Один из трех его коллег. У двух других, в соответствии с принятыми профсоюзами правилами о сменной работе, как раз начался простой.

– Ну что, снова за работу, Главко? – поприветствовал его Гай. Это был невысокий мужчина, чьи волосы мышиного цвета и желтушные глаза прекрасно дополняли друг друга. Типичный наглец, считающий себя умнее всех вокруг, человек, которому несвойственны душевные терзания. И, честно говоря, некомпетентный сотрудник. Угораздило же меня выйти в эту смену, подумал Главко, вместо того, чтобы несколько дней поработать с единственной женщиной-коллегой, Памелой Денизи, которую в офисе любовно называли «грудастая». По крайней мере, так называл ее он и новый коллега-без-имени, замкнутый и молчаливый тридцатипятилетний парень.

– Ну да, – отозвался Главко.

– Хорошо, хорошо. Надо заняться делом, а то лавочку можно закрывать. Но давай сначала кофейку попьем, а?

– Ладно, – Главко был немногословен.

Потягивая очень крепкий кофе, они обсуждали несчастье, постигшее начальника. Казалось, Гай расстроен и никак не может успокоиться, но чувствовалось, что все это напускное.

– Джузеппе был таким уравновешенным человеком, такой цельной личностью. А какой сильный характер! Невозможно поверить! Иногда в голове у людей что-то ломается… Но жизнь продолжается, – добавил он тоном всезнайки, с шумом втягивая горячий кофе мокрыми губами. – Интересно, кого из нас назначат на его место?

Ориоли поперхнулся, закашлялся и весь побагровел.

– Кого из… нас? О чем ты? – пробормотал он, придя в себя.

– Разве ты не знаешь? Только у нас двоих есть высшее образование, только мы с тобой подходим. До меня дошли слухи из правления…

Страх возможной ответственности камнем упал на Главко, как спикировавший кондор. Ему даже в голову не приходило, что начальником отдела могут назначить его.