Александр Варго - Гурман Страница 41

— А мать?

— Парализованная мать была в другой половине дома, слышала крики, но ничего не могла поделать. Потом дом пытался поджечь мотоциклист, одноклубник Гоши. Его уже задержали, и он во всем признался. К счастью, мать Олега осталась жива, она сейчас в реанимации. Бедняжка узнает, что случилось, и, думаю, будет сожалеть, что не умерла, — сорвалось у нее с губ.

— Солнышко, я однажды видела этого Олега. Обычный парень. Да, у него, наверное, немного помутилось сознание на почве этих жутких убийств. Он пишет ужасные книги. Но неужели ты всерьез веришь, что этот мальчишка мог убить полицейских, трех взрослых вооруженных мужчин? Олег не похож на профессионального убийцу.

— Я не знаю, — устало сказала Катя. — Его ищут, а он как сквозь землю провалился. — Девушка посмотрела на свою чашку, к которой даже не притронулась. — Чай остыл. Вы ничего не едите. Простите, что я испортила вам аппетит.

— Все в порядке.

— Ладно, мне пора. Скоро стемнеет. Я не хотела бы встретить Пылаева где-то в кустах у своего дома.

— Катенька, может, ты все-таки останешься? Ведь пока его не поймали, твоя жизнь в опасности!

Катя печально покачала головой.

— Значит, так тому и быть. Это моя карма, как вы говорите. Сегодня звонил следователь. Сказал, что решается вопрос о том, чтобы ко мне приставили охрану. Можете в это поверить? — Катя криво улыбнулась. — У меня будет личный телохранитель. Обалдеть!

— Я зайду к тебе завтра, хорошо?

Катя вышла в тесную прихожую и сказала:

— Вы можете приходить, когда захотите. Вы вообще единственный человек, которого я всегда рада видеть.

— Ты на машине?

— Да, — помедлив, ответила Катя.

— Будь осторожна, — сказала Мила, обнимая девушку. — Храни тебя Господь.

Катя ушла, но Мила еще долго стояла в темной прихожей. Что-то ей подсказывало, что девушка была не до конца откровенна с нею. Ее поведение не очень нравилось слепой женщине. Еще этот нож!.. Возможно, завтра она будет откровеннее.

Катя соврала про машину.

Она пешком добралась до остановки и села в автобус. Ее машина стояла дома, в гараже, и последние четыре дня девушка передвигалась исключительно на общественном транспорте.

Двери с тихим шипением захлопнулись. Катя села у окна и безучастно смотрела на пейзаж, мелькающий за мутным стеклом.

«Интересно, это вообще закончится когда-нибудь?» — подумала она с отчаянием.

Когда убили Галю, к ней пришел участковый с понятыми. Уставший и раздраженный, он буквально вытащил ее из постели. Лишь спустя несколько минут до сознания Кати дошло, что произошло в их поселке.

Странно, но жалости как таковой она не чувствовала. Страх тоже был притуплен. Когда организм испытывает стресс за стрессом, он начинает воспринимать это как нечто естественное.

Ее стало клонить в сон. В последнее время Катя постоянно чувствовала усталость, как если бы перед этим двигала мебель или пробежала многокилометровый марафон. Кости и суставы ломило, кружилась голова.

«Я хочу, чтобы все закончилось. Чтобы не было никаких маньяков, сумасшедших писателей и всего прочего. Особенно этой проклятой машины. Я побоялась рассказать о случившемся даже Миле, а ведь у меня никогда не было никаких секретов от лучшей подруги матери».

Автобус подскочил на выбоине. Катя услышала справа от себя тихий смешок и медленно повернула голову.

На нее, слегка наклонившись, хитро поглядывал Олег, облаченный в тот самый халат с помпонами, измазанный болотной жижей.

— Привет, детка, — каркнул он. — Куда едем?

Катя широко открыла глаза, хватая ртом воздух.

Автобус уже давно стоял на конечной остановке. Она была одна.

Водитель высунул голову и недовольно заметил:

— Уважаемая, вы тут ночевать собрались?

Катя вышла из автобуса и побрела к дому. У двери долго искала ключи, а когда нашла, дважды уронила их в траву.

Девушка заперла за собой дверь. Снимая на ходу одежду, она прошла в ванную и замерла.

Странно. Шторы были задвинуты. Она никогда этого не делала.

Катя сделала крошечный шажок, со страхом глядя сквозь полупрозрачный зеленоватый полиэтилен. В ванне было что-то темное и большое.

Крик застрял у нее в груди. Шторы были сорваны. Кто-то огромный навалился на нее, хрипло дыша.

— Помогите! — успела крикнуть девушка, а потом сильная жилистая ладонь зажала ей рот.

После того как гроб с телом Георгия опустился в могилу, это было первое официальное собрание клуба. Проводил его Дантист. Байкеры хмуро слушали своего сержанта по оружию. Собственно, поводов радоваться не было. За какие-то пару недель один из крупнейших клубов региона лишился вице-президента и дорожного капитана. Гунна похоронили неподалеку от Слона. К ограде его могилы парни уже приварили рогатый руль от мотоцикла.

Эстет был арестован. Камеры наблюдения зафиксировали, как он мчался по магистрали спустя пять минут после поджога дома Пылаева. Эстет не стал отпираться.

Потом Дантист объявил, что Эстету требуются деньги на адвоката. По рядам отправился гулять шлем для сбора финансовых средств.

— Теперь последнее, — сказал Дантист, когда шлем вернулся к нему. — У нас наступили не очень удачные деньки. Возможно, некоторые меня не поймут и осудят. Но мы берем тайм-аут. Никаких совместных покатушек, пьянок и гулянок. «Берлога» будет временно закрыта. Считайте это трауром. Два наших брата убиты каким-то выродком. Третий по собственной тупости сидит за решеткой.

По залу разнесся недовольный гул. Дантист, не меняя выражения лица, поднял руку.

— Дослушайте. Повторю, это в наших интересах и не является проявлением слабости. Обыватели теперь считают нас сборищем пьяниц, а то и потенциальных убийц. Эстет заварил кашу, а нам придется ее расхлебывать. Поэтому перекур, парни. Отдохните. Будьте осторожны, если что — сумейте дать отпор. С ментами ведите себя корректно, они сейчас озверели, как с цепи сорвались. Лучше промолчите, старайтесь не качать права. Все.

Мотоциклисты начали с неохотой расходиться.

— Гаучо, Монгол! — позвал Дантист. — Останьтесь, нужно кое-какие технические вопросы решить.

Когда «Берлога» опустела, Дантист закрыл двери и сказал:

— Я хочу кое чем поделиться с вами. Но это не для всех.

— Оно и видно, — заявил Гаучо, загорелый парень с распущенными иссиня-черными волосами в кожаной шляпе.

Монгол молча смотрел на сержанта по оружию.

— Дело касается урода, который убил Гунна и Слона. Есть две версии. Первая: это сделал тот самый Пылаев. Вам известно, что у нас, точнее, у Гунна несколько недель назад были некоторые разногласия с ним. Теперь он объявлен в федеральный розыск. — Он обвел друзей тяжелым взглядом. — Если следовать этой логике, то на очереди я. Нас было трое на той самой дороге. Теперь двое в могиле.

— Похоже, эта версия тебе не нравится? — задал вопрос Гаучо.

— Не нравится, — согласился Дантист. — Хотя бы потому, что я видел этого парня. Он не убийца, поверьте моему опыту. У меня нет доказательств, но я убежден, что это так. Второе. Завалить троих ментов и даже не поцарапаться при этом можно только в голливудских боевиках. Тип, который это сделал, должен понимать, что с этих пор он становится вне закона. Мог ли пойти на такое тот парень? Не знаю, но думаю, что вряд ли. Мог ли сын зарезать отца? Конечно да, отвечу я, но здесь как-то все уж чисто. Будто на подносике нам все преподнесли — вот туфли с членом Гунна, вот его жилетка, а под кроватью — распотрошенный батя убийцы.

— А может, тебе не нравится этот вариант как раз потому, что ты — третий? — негромко спросил Монгол, скрестив на груди мускулистые руки.

— Знаешь, если нас столкнет судьба, то так тому и быть. Надеюсь, не навалю в штаны при встрече. Но, конечно же, всегда приятнее думать, что маньяк охотится за кем угодно, только не за тобой. Вторая версия: кто-то очень круто подставил этого мальчонку. Ментам, которые вконец отупели от своей беспомощности, под нос сунули кандидата в психопаты, и фишка сработала. Теперь все ищут только Пылаева и как-то совсем забыли про Живодера, этого чертова клоуна. Выскажусь конкретно. Я уверен, что Пылаева уже давно грохнули. Он был просто фальшивой целью.

— Что ты предлагаешь? — спросил Гаучо.

— Я хочу найти эту падаль. Пылаев или клоун, мне по фигу.

— Дантист, этого урода уже месяц ищут сотни ментов. Ими весь Каменск кишит, как старый матрас вшами. А на выходе легавые имеют хрен моржовый. Неужели ты думаешь, что это в состоянии сделать ты? — полюбопытствовал Монгол.

— Но я хотя бы попытаюсь. Это лучше, чем дома яйца греть, — отрезал Дантист, выдержал паузу и бросил оценивающий взгляд на парней, сидевших перед ним.

Монгол, крепкий двадцативосьмилетний парень, еще недавно занимался боксом. После Гунна он считался самым боеспособным членом клуба, но и мозгами умел работать не хуже кулаков. Гаучо — сыщик от бога, великолепный аналитик и дипломат, умеющий втираться в доверие и разруливать самые запутанные конфликты.