Владимир Алеников - Ублюдки Страница 41

— Да, вот последние деньги ему отдаю, — кивнув на Вову, со значением сказал Митя.

Пьяница намек понял. Ловить тут было нечего.

— Ну, до свидания! Всегда приятно поговорить с хорошим человеком. Мир тесен, может, еще и встретимся, — заключил он, тяжело встал и зашагал прочь.

Митя презрительно посмотрел ему вслед.

Вряд ли они когда-нибудь опять пересекутся. Мир, к счастью, не так тесен, как кажется этому обалдую.

Места в нем пока еще достаточно.

Он перевел взгляд на занятого сложными арифметическими подсчетами Вову.

Митя не торопил подростка. Спешить вообще никогда не следует — этого правила он придерживался всю свою сознательную жизнь. И оно его никогда не подводило, он в результате обязательно что-то выигрывал.

Не все, правда, считают, что его жизнь удалась. В марте, например, он был в гостях у Бороды по случаю дня рождения его мамы. И все святое семейство — сам Борода, его жена Света, именинница мама, — рассевшись вокруг праздничного стола, без конца обсуждало тех, кто, по их мнению, не состоялся.

Даже драгоценная теща Бороды свои пять копеек вставила, не удержалась. Всю их старую юношескую компанию перебрали, всем кости перемыли. Кто, мол, какие надежды подавал, и как грустно, что эти надежды не реализовались.

Про Митю тогда никто, конечно, слова не сказал, поделикатничали, пожалели его. Но было совершенно ясно, что Митя, с их точки зрения, тоже не состоялся.

И то правда, куда ему рядом с Бородой — ни денег таких, ни положения. Митя всего-навсего работает продавцом в магазине «Свет и Уют», продает лампочки. Можно сказать, низшая ступень социальной лестницы.

Другое дело, что и тут есть свои плюсы. Никого всерьез эта ступень не интересует, так что можно спокойно жить как хочешь и заниматься чем угодно, не опасаясь излишнего стороннего любопытства.

Но, впрочем, все это не так уж и важно. Главное, что они все равно близкие друзья, а кто из них кем стал — это уже десятый вопрос.

— Ну так я побег? — предложил Вова, завершивший наконец свои сложные мозговые операции.

— Давай, — напутственно кивнул Митя, — беги.

Он посмотрел на часы:

— Время пошло. Только ты смотри осторожно, не упади, не помни торт. Тогда уж извини, денег не дам.

— Угу, — кивнул Вова и сорвался с места.

Митя проводил его взглядом, потом встал, улыбнулся нежным лучам полуденного солнца и с легким сердцем зашагал к выходу.

В этом мире встречают по одежке, ничего тут не поделаешь. Редкие люди умеют смотреть в корень, понимать подлинную человеческую ценность. Старый друг-однокашник Борода, равно как и его родственники, к сожалению, к таковым не относятся.

Все получилось славно и обошлось ему сравнительно недорого. Сто рублей, в общем-то, — совсем небольшая сумма.

Зато пластиковая бомба, которую он надежно упаковал в коробку из-под торта, при открывании коробки разнесет на кусочки не только самого Бороду, но и всю его любезную семейку, включая этого вонючего терьера Джека.

Теперь у него будет на одного дорогого друга меньше. Ну что ж, ничего не поделаешь, придется с этим примириться. Он ведь не шутил в своем письме. Мудак Борода небось так этого и не понял.

А ведь он написал ему чистую правду. Чем меньше дорогих друзей, тем лучше.

Тем меньше хлопот с этими их днями рождения.

Воздушный шарик

Андрюша очень обрадовался, когда бабушка вчера сказала, что придет папа и поведет его в зоопарк.

Папу он теперь видел все реже и реже, последний раз, кажется, папа приходил на день рождения, когда Андрюше исполнилось пять лет. Вообще тогда собралось много народу, человек, наверное, семь, даже дедушка заехал, правда совсем ненадолго.

И еще в тот день было очень холодно, а папа пришел нараспашку, без шапки, сказал, что шапку где-то потерял. Но папа ничуть не выглядел огорченным, наоборот, сильно веселился и Андрюшу здорово смешил, щекотал его под мышками.

Бабушка, правда, потом на что-то обиделась — это уже после того, как дедушка уехал, — и папу выгнала.

Андрюша тогда очень расстроился, долго потом плакал. Папу он любил, хотя пахло от папы всегда нехорошо, чем-то острым.

Спал Андрюша этой ночью скверно, ему снились разные звери — одни ему улыбались, а другие хотели на него наброситься.

Он метался во сне, отбивался от них, убегал и в конце концов проснулся очень рано, когда бабушка даже еще не встала.

Пришлось скучно лежать и ждать, когда окончательно наступит утро.

Утром Андрюша не капризничал, все быстро сделал, что положено, помылся, надел чистую новую майку с зайцем из мультфильмов «Ну, погоди!», аккуратно поел, чтобы ее не запачкать, и сел ждать папу.

Так он просидел ужасно долго.

Он знал, что папа должен уже давно прийти, но его все не было. Бабушка несколько раз предлагала Андрюше встать, посмотреть телевизор или даже пойти с ней гулять, но он наотрез отказывался, упрямо сидел на стуле. Решил дождаться папу во что бы то ни стало.

И дождался в конце концов. Вдруг настойчиво затрезвонил звонок, открылась дверь, и появился папа, большой, толстый, румяный. По запаху Андрюша сразу понял, что и сегодня тоже папа очень веселый.

Папа подхватил Андрюшу на руки, пощекотал ему пузо. Бабушка стояла рядом, укоризненно покачивала головой.

— Чего вы, теща, головой мотаете? — бодро спросил ее папа. — Смотрите, она еще открутится, да, Андрюха? Будет у тебя безголовая бабка, во прикол!

И, подмигнув Андрюше, он громко рассмеялся.

— Бесстыдник ты! — укоризненно сказала бабушка. — Ребенок вон заждался. Сколько уже сидит, с места не сдвинулся. Ты же в десять обещал, а уже полпервого. Ни стыда у тебя нет, ни совести!

— Дела у меня были! — заявил папа, поставив Андрюшу на пол.

— Знаю я твои дела! — заворчала бабушка. — Все твои дела в стакане. Глаза бы мои тебя не видели! Ребенка вот только жаль! Эх, Гаврилин, Гаврилин! До чего ты дошел! Посмотри на себя только! А ты ведь когда-то артистом был…

— А вот жалеть нас не надо. Мы ни в чьей жалости не нуждаемся, да, Андрюха? — опять подмигнул ему папа.

Андрюша не знал, что делать. Он чувствовал, что все снова может кончиться плохо, и, нервничая из-за этого, стал тянуть папу к двери.

— Как только бедную Аллу угораздило за тебя замуж выскочить!.. — совсем расстроилась бабушка и полезла за носовым платком.

— А вот Аллу трогать не нужно, — строго сказал папа. — Мы, может, с ней еще на том свете встретимся. Любовь у нас была, понятно вам?