Станислав Данилов - Великие Древние (сборник) Страница 41

Внезапно двое туземцев подхватили обессиленного моряка и понесли к идолу. Накинув на его руки и ноги петли из лиан, они, волоча по земле, потащили моряка к идолу. Пытаясь сопротивляться, несчастный посмотрел на нас, но мы уже ничем не могли помочь ему. Нас жарило солнце, ибо валялись на самом пекле, и сознание постепенно покидало наши тела.

Дикари, теперь уже вчетвером, заканчивали свои приготовления. Они перекинули две лианы над крыльями идола, и, используя их как опоры, начали поднимать Сантуша над землей. Тот задергался, лежа на чудовищной статуе, но внезапно подошедший дикарь, резким взмахом отсек Сантушу голову, а дикари резко дернув лианами за ноги, подняли тело, и теперь оно полулежало на голове каменного чудовища.

Кровь тугой струей хлестала из страшной раны, окатывая идола повсеместно. Безжизненное тело слегка подергивалось. Я отвернулся от невыносимого зрелища, а дикари запели еще громче. Далее у меня произошло видение, наверно от долгого пребывания на страшном пекле. Ибо никак не могло этого быть на самом деле… А именно: когда кровь почти полностью залила жуткого идола, и весь покрытый кровавыми испарениями он зловеще взирал на всех нас, одно из его крыльев неожиданно дернулось и тут же вернулось на свое место. Повторяю, это наверняка был мираж, и эта мысль настойчиво вертелась у меня в голове, когда нас волочили обратно в хижину.

В прохладной хижине мы почувствовали себя лучше, но, тем не менее, долго приходили в себя от увиденного. «Что будем делать?» – спросил я у капитана. Он молчал. И я еще раз убедился в его бесполезности в данной ситуации. Серран совсем потерял голову, и ждать от него осмысленных действий в данной ситуации не представлялось возможным.

«Да что делать, надо выбираться отсюда!» – воскликнул Фернандес. Но сказать было легче, чем сделать. Снаружи нас стерегло четверо охранников, вооруженных острыми копьями. А дверь была заперта снаружи мощным засовом. К тому же мы были полностью обессилены, ибо в желудке было пусто уже около суток. Примерно через час после дикой церемонии жертвоприношения дикари посетили нас опять, нас этот раз они принесли нам еду и питье. Перед нами поставили два блюда с жареным мясом и фруктами, а также кувшин со свежей водой. После этого дверь хижины опять заперли.

Мы жадно набросились на еду, нисколько не думая о том, что нас могли отравить. Мясо было слегка жестковато и солоновато, и я так и не пришел к выводу, какому животному оно могло принадлежать. Но в тот момент это нас заботило меньше всего. Фрукты были гораздо вкуснее, и одновременно их сок утолил жажду. Однако внутренняя тревога никуда не делась: перед нашими глазами по-прежнему стояла картина хладнокровного убийства Сантуша, и мы понимали, что если нас и кормят, то только на убой.

Оказалось все намного хуже. Я неожиданно очнулся уже на улице, а рядом со мной лежал, казалось, бездыханный, Альваро Кошта. А Фернандес молча уставился на что-то. Оказалось, что мы были в беспамятстве не менее суток, и даже не почувствовали как нас опять вытащили на улицу. Солнце только недавно поднялось и еще не вошло в зенит.

Капитан Франсишку Серран, висел вниз головой, которой теперь у него не было. Голова валялась внизу около гиганстких лап каменного чудища. Безголовое тело Серрана повисло неподвижно как мешок с тряпьем на кошмарной статуе. Однако крови на каменном изваянии видно уже не было. Рассеянно озираясь, мы пытались полностью прийти в себя.

Очевидно, что нас усыпили каким-то ядом и незаметно скормили нашего капитана монстру. Вся ужасающая реальность встрепенула нас как нельзя кстати. Надо было что-то делать: никто из нас не хотел умирать, тем более что наши товарищи на корабле ждали нас уже долго, и могли направиться на наши поиски и угодить, как и мы в плен к безжалостным туземцам.

2. Побег

Уже лежа опять в холодной хижине, я с Фернандесом принялся обсуждать план бегства. В сапоге у меня до сих пор лежал острый кинжал, который мог быть с успехом использован в критическую минуту. Мы пришли к выводу, что когда одного из нас опять потащат к идолу, остальные должны воспользоваться всеобщей суматохой и неосмотрительностью дикарей, и броситься в разных направлениях, чтобы самостоятельно добраться до побережья. Ибо до него было не так уж и много по нашим прикидкам – около пяти или шести миль. Вполне преодолимое расстояние для выносливого человека.

Я учитывал также и то обстоятельство, что дикари бросятся в какое либо одно направление, либо не смогут сосредоточить все силы в обоих направлениях и удача просто обязана повернуться к кому-то из нас лицом. И теперь нам оставалось только ждать дня следующего жертвоприношения, и по возможности избегать приема пищи и воды, дабы не быть застигнутыми врасплох. И все же нас застигли.

Мы настолько напряженно ждали заветного дня, что не заметили, как наши силы истощились, и нам неволей пришлось употреблять пищу, хоть и небольшими порциями. Сначала сознание потерял Фернандес, потом Кошта. И после этого меня осенило. Я решил притвориться уснувшим. Медленно, стараясь копировать движения теряющего сознание, я свалился на пол хижины и прикрыл глаза. Лежать пришлось довольно долго. Чтобы нескучно было лежать, я начал отсчитывать минуты. Тело слегка онемело, когда прошел уже третий час, и наконец, я услышал скрип двери и легкий стук шагов.

Я чуть не разомкнул веки, когда меня грубо дернули вверх и потащили к выходу. За мной, судя по характерным звукам, тащили также и моих товарищей. На улице были слышны вопли дикарей и чьи-то нудные напевы.

Когда меня бросили на землю, я решил приоткрыть глаза и оценить обстановку. Фернандес лежал неподвижно, на счёт Кошты я подумал тоже самое, как вдруг он приоткрыл глаза и моргнул мне. Хитрый старый пёс, подумал я. Тоже хочет жить. Теперь все зависело от того, кого дикари решат принести в жертву.

Сначала показалось, что дикари выбрали Фернандеса, но потом вождь что-то крикнул и двое дикарей повернули к Альваро Коште. Я видел, как он напрягся, затем открыл глаза, но в тот момент я ничем не мог ему помочь. Сейчас внимание дикарей полностью было сосредоточено на нас. Кошта не выдержал и попытался вскочить и вырваться, когда туземцы подошли к нему, и схватили за руки. Дикари были удивлены, и, отбросив копья, стали связывать его. Одно из копий упало рядом с лежащим без сознания Фернандесом. И его рука до того момента лежащая рядом с неподвижным телом, внезапно дрогнула и накрыла копье. Дальше я уже мало обращал внимания на то, как Кошту тащили к идолу, на приближение к нему палача, на действия толпы. Я выбирал, в какую сторону лучше всего бежать, причём действовать надо было немедленно, рассчитывая на эффект внезапности и поддержку Фернандеса, который оказывается тоже был в сознании и готов действовать.