Мелисса Круз - Голубая кровь Страница 42

— Что это?

— Это то, что нас роднит, — объяснил Оливер. — То есть, я хотел сказать, связывает нас. Мы вовсе не родня, не беспокойся.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Шайлер, все еще пытаясь осознать тот факт, что под ночным клубом располагалась тайная библиотека.

— Моя семья в течение нескольких столетий служила твоей.

— Это как?

— Я — проводник. Как и все в моей семье. Мы всегда заботились о представителях Голубой крови. Мы были врачами, юристами, бухгалтерами, финансистами. В этом качестве мы служили ван Аленам с начала восемнадцатого века. Ты знаешь доктора Пат? Она моя тетя.

— В каком смысле — «служили» нам? Твоя семья намного богаче нашей, — возразила Шайлер.

— Это всего лишь превратность судьбы. Мы предлагали исправить это, но твоя бабушка отказалась даже слушать. «Времена меняются», — сказала она.

— Но что это значит — проводник?

— Это значит, что мы служим другой цели. Не все люди — фамильяры.

— Ты знаешь об этом? — удивилась Шайлер.

Она снова посмотрела на страницу книги, узнавая на ней имена своих предков с материнской стороны.

— Я знаю достаточно много.

— Но почему ты никогда ничего не говорил?

— Мне не разрешали.

— А как так вышло, что ты знал, кто ты такой, а я ничего о себе не знала?

— Ну, так сложилось с самого начала. Быть проводником — это наследственная работа, этому учатся, и легче всего научиться с раннего возраста. Мы помогаем скрывать существование голубокровных, защищаем их, помогаем им взаимодействовать с окружающим миром. Это старинная должность, и в наши дни лишь у немногих семей вампиров остались проводники. Большинство избавились от них, как, например, Форсы. Это древняя традиция, а многие представители Голубой крови не придерживаются старых обычаев. Как сказала твоя бабушка, теперь все по-другому. Я — один из последних проводников.

— Почему?

— Кто знает? — Оливер пожал плечами. — Большинство особ Голубой крови в наши дни сами могут о себе позаботиться. Мы им больше не нужны. Они не верят в то, что Красная кровь может им помочь, и вместо этого хотят их контролировать.

От одного стола донесся какой-то шум. Оливер и Шайлер обернулись и увидели, как разъяренная пожилая женщина бранит дрожащего, съежившегося от страха библиотекаря. Шайлер показалась знакомой прическа женщины — светлые, коротко подстриженные волосы.

— Что происходит?

— Андерс снова получил выволочку. Миссис Дюпон недовольна тем, как продвигается его исследование.

Теперь Шайлер узнала изящную фигуру председательницы Комитета.

— А кто такой Андерс?

— Библиотекарь. Все сотрудники библиотеки — Красная кровь. Проводники, которые больше не работают на какую-то отдельную семью.

Шайлер отметила, что представители Голубой крови обращаются к библиотекарям свысока, в приказном тоне, и на какой-то миг ей стало стыдно, что она вампир. Куда подевалась элементарная вежливость?

— Почему они с вами так разговаривают?

— Твоя семья никогда так не делала, — ответил Оливер, покраснев. — Но, как я уже говорил, большинство представителей Голубой крови нас недолюбливают. Они считают, что нас не должно здесь быть, что мы вообще не должны о них знать. Но никто из ваших не хочет присматривать за Хранилищем. Им не интересно возиться со старыми пыльными книгами.

— А что она вообще здесь делает? — поинтересовалась Шайлер, глядя, как миссис Дюпон просматривает какие-то бумаги, которые принес ей проводник.

— Это штаб-квартира Совета старейшин. Ну, то есть — стражей. Они собираются здесь, в зале заседаний за Хранилищем.

— А сколько времени ты уже знаешь? В смысле, насчет меня? — спросила Шайлер.

Она перевела взгляд на стол, на фотографию, где они были изображены вдвоем с Оливером. Их сняли прошлым летом на острове Нантакет. Оливер, раскрасневшийся от солнца, смотрел в камеру. Тело его было покрыто темным, цвета густой карамели, загаром, волосы выгорели и стали золотистыми. А у Шайлер вид был бледный и унылый, она выглядывала из-под широкополой пляжной шляпы, а на носу красовалась белая нашлепка от солнца. На этой фотографии, хотя и снятой всего несколько месяцев назад, они казались такими юными! Да, действительно, прошлым летом они были всего лишь детьми, беспечными детьми, которым не хочется возвращаться обратно в школу. Они провели две недели, катаясь под парусом по морю и устраивая лагерь то здесь, то там на побережье. Шайлер казалось, что это было целую жизнь назад.

— Я знал это с самого рождения. Я был назначен к тебе, — просто ответил Оливер.

— То есть как это — был ко мне назначен?

— Насколько я понимаю, к каждому вампиру при рождении назначается проводник. Я на два месяца младше тебя. Можно даже сказать, что ты — причина того, почему я появился на свет. Я отыскал тебя. Помнишь?

Шайлер порылась в своих воспоминаниях. Она вспомнила, как он пытался подружиться с ней и как она сначала противилась этому. Он всегда сидел рядом с ней в классе, о чем-то ее спрашивал, и наконец, во втором классе они разделили на двоих тот помятый сэндвич с латуком. И после этого стали друзьями.

— И что именно ты делаешь?

— Я помогаю тебе. Подталкиваю тебя в определенном направлении, подсказываю, как бы ты могла использовать свои силы, чтобы ты смогла самостоятельно их открыть. Помнишь тот вечер в «Банке», когда я твердил тебе: «Мысли позитивно, и нас пропустят»?

Шайлер кивнула. Именно это она и подозревала. Она рассказала Оливеру, как прошла сегодня вечером мимо трансвестита на входе в клуб.

— Круто! — хохотнул парень. — Жаль, я этого не видел.

Она криво улыбнулась.

— Ну, нам на собрании Комитета говорили, что контроль над разумом — вещь вполне возможная.

— Но лишь немногие вампиры на это способны, — возразил Оливер.

— Только я вот чего не понимаю. Если Хранилище здесь, внизу, то почему ты так беспокоился, что нас не пустят в «Банк»? Сюда обязательно должен быть другой вход.

Оливер кивнул.

— Он есть. Через «Квартал сто двадцать два». Именно поэтому им пользуются только члены клуба. Ну, то есть представители Голубой крови и их гости. Я мог бы пройти там, ведь я один из немногих, у кого есть ключ, пусть я всего лишь Красная кровь… но я ненавижу то место.

Шайлер кивнула, чтобы он продолжал.

— «Банк» — просто хорошее прикрытие. Долгое время там, наверху, вообще ничего не было. Но потом кое-кто из соседей и бездомных сообщил в полицию, что видели людей, входящих в здание и не выходящих оттуда. И чтобы отвести подозрения, было решено, что верхние этажи надо сдать под что-нибудь интересное. Первым ухватился за предложение тот основатель клуба, и вашим так понравилась сама идея, что они решили открыть по соседству еще один ночной клуб, но только для своих.