Энн Райс - Волки на переломе зимы Страница 42

– Ну ладно… вы ведь не желали мне ничего плохого, верно? – полуутвердительно произнес Ройбен.

Со стороны леса донесся негромкий шелестящий звук, но это был не шорох листьев на кустах или ветках. Так смеялись эти странные существа. Ройбен успел разглядеть бледный профиль, длинные волосы. И они снова скрылись.

Он тяжело вздохнул.

Внезапно раздался негромкий, но резкий звук. Кто-то чиркнул спичкой. Только бы не Лиза или кто-то еще из слуг!

За северной стороной дома вспыхнул свет, который, похоже, пронзал туман, отчего тот сделался похожим на густой рой золотых пылинок. В этом свете Ройбен вновь увидел их: мужчин, женщин и фигурки поменьше, но все они тут же исчезли.

Скрипя от напряжения зубами, он торопил превращение. Свет между тем становился все ярче, и в конце концов его источник появился из-за угла слева. О боже, только не это! К нему, держа над головой керосиновую лампу, приближалась Лиза.

– Входите в дом, мистер Ройбен, – сказала она, похоже, не только не испугавшись, но даже ничуть не удивившись его волчьему облику. Напротив, она даже сделала движение, будто собиралась подать ему руку, и добавила: – Пойдемте!

Глядя на нее, Ройбен испытывал очень странные эмоции – нечто вроде стыда или что-то очень близкое к стыду, причем острому, как никогда в жизни, оттого, что стоит перед нею голый, в образе чудовища, а она знает его имя, знает, кто он такой, и может глядеть на него со своей обычной бесстрастностью, несмотря на то, что он не хочет, чтобы она его видела таким, и не давал на это разрешения. Он с болезненной ясностью ощущал и свою величину, и то, каким выглядит его лицо, покрытое шерстью, с безгубой пастью вместо рта.

– Пожалуйста, идите в дом, господин Ройбен, – сказал он.

– Я приду, когда буду готов.

– Отлично, – ответила она. – А их бояться не нужно. Тем более что они уже ушли. – Она поставила лампу на землю и удалилась.

Ужас! Стыд и срам!

Для обратной трансформации ему потребовалось не менее пятнадцати минут. По мере того как с него опадала густая волчья шерсть, ему становилось все холоднее – до дрожи. Он поспешно натянул рваную рубашку и то, что осталось от брюк. Ботинки и плащ валялись где-то в лесу.

Вбежав в дом, он устремился было к лестнице, чтобы поскорее попасть в свою комнату, но вдруг заметил Маргона, который в одиночестве сидел за столом в пустой кухне. Он сгорбился, уронив на руки голову с собранными на затылке в пучок волосами.

Ройбен остановился, ему хотелось заговорить с Маргоном, отчаянно хотелось рассказать о том, что он видел в лесу, но Маргон демонстративно отвернулся. Движение не было враждебным, он лишь чуть заметно повернул туловище и еще ниже склонил голову, словно говорил: «Давай притворимся, будто ты меня не видишь. Не лезь ко мне с разговорами, прошу тебя».

Ройбен вздохнул и покачал головой.

Поднявшись наверх, он обнаружил, что в его комнате горит камин. На разобранной постели лежала пижама. На столике стоял фарфоровый кувшинчик с горячим шоколадом, а рядом фарфоровая чашка.

Из ванной с видом человека, обремененного множеством неотложных дел, появилась Лиза и положила на кровать его белый махровый халат.

– Наполнить вам ванну, молодой господин?

– Спасибо, – сказал Ройбен, – но я моюсь под душем.

– Как пожелаете, господин. Может быть, ужин?

– Нет, мэм, – ответил он. Присутствие Лизы в его комнате обрадовало его. Он стоял посреди комнаты в своей драной мокрой одежде и, чуть ли не прикусив язык, ждал подходящего момента.

Лиза обошла его и направилась к двери.

– Что это за создания были в лесу? – спросил он. – Лесные джентри, да? Это ведь они?

Лиза остановилась. В черном шерстяном платье она выглядела необыкновенно элегантно; рядом с манжетами черных рукавов ее руки казались очень белыми. Задумавшись на мгновение, она сказала:

– Думаю, молодой сэр, что об этом вам следует спросить господина, но не этой ночью. – Она выразительно, словно монахиня, воздела руку с поднятым указательным пальцем. – Господин сегодня не в настроении, так что сейчас не лучшее время, чтобы расспрашивать его о Лесных джентри.

– Значит, я видел именно их? – уточнил Ройбен. – Но все же, черт побери, кто же они такие, эти Лесные джентри?

Она уставилась в пол, явно размышляя, что сказать, а потом снова взглянула на него, вздернув брови.

– А как вы сами думаете, молодой господин?

– Это не духи леса! – решительно сказал он.

Она ответила сухим кивком и снова потупила взор. Потом вздохнула. Ройбен впервые заметил на ее шее большую камею из слоновой кости, рельефное изображение на которой почти в точности повторяло жест, каким она сложила перед грудью тонкие руки, словно призывая к вниманию. Было в ней что-то такое, от чего у Ройбена стыла в жилах кровь. Она всегда производила на него такое впечатление.

– Название «духи леса» очень хорошо им подходит, – неохотно сказала она. – Именно в лесу они бывают по-настоящему счастливы. Так с ними было всегда.

– Но почему Маргон так недоволен их появлением? Чем они рассердили его?

Она снова вздохнула, немного замялась и, понизив голос до шепота, сообщила:

– Он просто не любит их и поэтому раздражен. Но… они всегда появляются перед зимним солнцестоянием. И я нисколько не удивлена тому, что они пришли так рано. Они любят туман и дождь. Любят воду. Поэтому они пришли сюда. Они всегда появляются на зимний солнцеворот, если здесь живут морфенкиндеры.

– А вы уже были в этом доме?

– Очень давно, – ответила Лиза после продолжительной паузы с тонкой ледяной улыбкой.

Он судорожно сглотнул. Да, в ее присутствии у него кровь холодела в жилах. Однако он не боялся ее и чувствовал, что не должен бояться. Но все же в ее манерах явственно проглядывала гордость и какое-то закоренелое упрямство, что ли?

– А-а, – сказал он. – Понятно.

– В самом деле? – осведомилась она, вдруг помрачнев лицом. – Лично я в этом сомневаюсь. Вы же, молодой сэр, конечно, не думаете, что под этим небом нет других Нестареющих, кроме морфенкиндеров? Вы, несомненно, знаете, что на земле обитает много других рас Нестареющих, у каждой из которых есть своя тайная судьба.

В комнате воцарилось молчание, но Лиза не уходила. Она смотрела на него словно из глубины своих собственных раздумий – выжидательно, терпеливо.

– Я не знаю, кто вы такая, – сказал он, стараясь говорить уверенным тоном, но как можно вежливее. – Честно говорю: не знаю, кто они такие. Но вам вовсе не следует так старательно опекать меня. Я этого не заслужил, да и не привык к такому обхождению.

– Но, господин, это же мое предназначение, – ответила она. – Вся моя жизнь посвящена этой работе. Мой народ всегда заботится о вашем народе и других Нестареющих, таких как вы. Так заведено от века. Вы – наши защитники и покровители, а мы – ваши слуги, так всегда был устроен мир. Впрочем, хватит об этом. Вы устали, и ваша одежда испорчена.