Алексей Атеев - Дно разума Страница 43

– Николая Рыленкова… Поэта, стихи которого ты только что процитировал.

Скок несколько удивился, однако не подал вида. Ни про какого Рыленкова он и не слыхивал. Просто в красном уголке зоны на стене висела большая цветная фотография, скорее всего вырезанная из «Огонька», – красный рассвет над лесным озером. Над снимком висели именно эти, только что произнесенные им слова, написанные тушью на полосе ватмана, как оказалось, стихи какого-то Рыленкова.

– Люблю, – после некоторого колебания заявил Скок.

– Мне тоже очень нравится лирика, – задумчиво произнесла Лена.

«Будет тебе лирика», – подумал Скок.

Они побрели по обочине тракта. Скок смахивал прутом еще не распустившиеся головки татарника, подбрасывал носком башмака кусочки щебенки – словом, резвился напропалую.

– А из прозы тебе что нравится? – спросила девушка.

– Из прозы?

– Ну да. Повести, рассказы и все такое.

– Шолохов, – заявил Скок. – И этот, как его… Горький.

– А мне Паустовский. «Мещерскую сторону» читал?

– Не-а.

– Про природу. Есть такие места на Рязанщине – Мещера. Заболоченная страна. Дикие леса, глухие озера… И Паустовский описывает свои странствия по этим дебрям. Пешком, на лодке… Рыбалка на берегах заросших осокой и камышом старинных каналов…

– Чтобы рыбачить, так далеко ездить не нужно. Да и глухих мест вокруг полно. Скажем, здесь.

– Здесь?!

– Скоро увидишь. Ничем не хуже этой самой Мещеры.

– Сомневаюсь что-то…

– Будь спокойна.

Они поравнялись с трансформаторной будкой, напротив которой начиналась тропинка на выработки. Скок свернул. Тропинка запетляла меж пригорков и вывела на гребень песчаного холма.

– Смотри. – И Скок сделал рукой точно такой же широкий жест, обводя округу, каким в прошлый раз обозначил выработки Толя Иванов.

Перед ними, насколько хватало глаз, расстилалась сверкавшая голубизной вод и зеленью зарослей безлюдная озерная страна.

– Ничего себе! – восхищенно прошептала Лена. – Я и не думала увидеть подобное.

– Я же говорил! – небрежно произнес Скок, обрадовавшись реакции девушки. – Далеко не пойдем. Тут есть классное местечко, как раз для нас двоих.

Парочка нашла лощину, расстелила на ее дне покрывало с Юркиной кровати…

– Раздевайся, – предложил Скок. – Вон там можно купаться. Тут неглубоко. В самый раз чтобы поплескаться.

Лена с какой-то детской поспешностью стянула сарафан, и Скок, стараясь откровенно не пялиться на нее, увидел: на девушке надет малиновый, довольно закрытый купальник. Тем не менее он не скрывал тонкой талии, крутых бедер, коротковатых ножек и полных грудей.

Они спустились к прибрежному песку. До противоположного, заросшего кустарником берега было всего метров десять. Вода оказалась настолько прозрачна, что было отчетливо видно, как на метровой глубине резвится стайка пестрых, полосатых окуней. С дикими воплями парочка бросилась в воду и принялась резвиться, брызгать друг в друга водой, нырять и плескаться. Минут через пятнадцать они вылезли на берег, отдышались и улеглись на покрывало. Капли воды покрывали молодые тела, сверкая на них, как алмазы.

– О! У тебя имеются татуировки! – сказала Лена, разглядывая кота, играющего на гитаре.

– В детстве баловались, – сообщил Скок.

– Довольно симпатично.

– Тебе нравится?!

– Несколько необычно.

– А мне нет. Отдает уголовщиной. Давно пора свести.

– Почему уголовщиной? Если красиво, то очень даже мило.

– На пляже на меня косятся.

– Ерунда. Не обращай внимания. Мне же нравится.

– Лапочка моя, – произнес Скок и притянул Лену к себе.

Целовались довольно долго, однако Скок чувствовал, к главному переходить еще рано.

– Неудобно. Купальник мокрый, – сказала Лена. – Я хочу переодеться.

– Давай.

– Отвернись.

Скок покорно исполнил требуемое. Позади шуршала одежда. Наконец ему разрешили повернуться. Девушка вновь облачилась в сарафан.

– Зачем это? – удивился Скок.

– Купальник сырой… Другого у меня нет. Я надела белье.

– Ну и что?

– Что же, я перед тобой в трусах и лифчике буду щеголять?

– А чего тут такого?

– Неудобно как-то.

– Чего же неудобного! Только что я видел тебя в купальнике… Снимай сарафан. Загорать будем.

– Ну если ты так считаешь… – Девушка неуверенно стянула сарафан и предстала перед Скоком в голубеньких трусиках и белом лифчике.

– И ничего страшного.

– Нет! Стыдненько!

– Глупая. – Скок притянул девушку к себе и вновь поцеловал. – Давай лучше перекусим.

Он достал из сумки снедь, разложил на покрывале. Лена тоже извлекла привезенные продукты: зеленый лук, молодую редиску, ржаной хлеб и плавленый сырок. В довершение появилась бутылка с мутной жидкостью. Девушка сообщила, что это квас.

«Небогато», – отметил про себя Скок. Он достал «Айгешат» и стал откупоривать бутылку.

– А это что такое?! – строго спросила Лена. Скок не понял: действительно ли она сердится или строгость напускная.

– Портвейн, – пояснил он.

– И ты собираешься его пить?

– Почему бы и нет? Хорошее вино, марочное…

– Любое вино – гадость!

– Ну почему же?..

– Гадость, и все!

– Можешь не пить. Я тебя не заставляю.

– И ты не должен.

– Почему это?

– Неужели нельзя просто так… Безо всякого вина!

– Можно, конечно. Но ведь хочется.

– Не понимаю!

Скок налил себе полстакана, залпом выпил, отломил кусок колбасы, взял лук и аппетитно захрустел.

– Ну и как? – иронически спросила Лена.

– Вкусно! – И он налил себе еще полстакана.

– Нет, ты невозможен!

– А чего тут такого?

– Дикость какая!

– Да почему же дикость? Ты попробуй. Сделай хоть глоток.

– Вот еще!

– Тогда я один выпью всю бутылку…

– Ну и пей!

– Захмелею и начну к тебе приставать.

– Приставать?! Это еще как понимать?! – В голосе девушки звучали стальные нотки.

«Она что, дура? Или притворяется», – соображал Скок.

– Шучу, шучу, – отозвался он.

– Ну у вас и шутки!

– Какие уж есть. Может, все-таки пригубишь?

Лена молча смотрела то на него, то на бутылку, видимо что-то прикидывая. Наконец она произнесла:

– Налей чуть-чуть.

Скок исполнил требуемое.

Девушка взяла стакан с такой осторожностью, словно он должен был вот-вот взорваться. Она поднесла его к губам и едва прикоснулась к жидкости языком.

– Ты что, ни разу не пробовала вина? – удивленно спросил Скок.

– Представь себе, ни разу.

– Ну ты даешь!

– Сладкое, – сообщила девушка свои наблюдения. – И довольно приятное.

– Да ты выпей до конца. Тут всего-то два глотка.

Лена храбро выпила содержимое стакана.