Лилия Руднева - Ключи от ада Страница 43

— Мальчики, слава богу! Этот уголовник собирался нас убить! — захныкал Кеша и обхватил руками шею обалдевшего парня.

Все, кто стоял вокруг, тут же сделали шаг назад, а «пойманный» парень застыл с выпученными глазами.

— Как хорошо, что на свете есть сильные мужчины! — продолжал надрываться Иннокентий, — вы спасли меня от смерти!

Парень попытался отодрать от себя адвоката — извращенца, но Родимов вцепился в него, как клещ. Лапа, с презрением наблюдавший эту сцену, со знанием дела посоветовал:

— А ты его за задницу ущипни.

Кеша, услышав голос консультанта по системам безопасности, тонко взвизгнул, отлепился от «спасителя» и запрятался за спиной, продолжая обнимать за шею. Мужчины из группы начинали потихоньку хихикать над «попавшим» товарищем. И, возможно, Лапе удалось бы сегодня опустить Иннокентия, но с противоположной стороны подъехала новая машина.

Все как по команде собрались возле Соловьёва. Виктор привычно и по-деловому отдавал распоряжения.

— Лина с Иннокентием садятся в дальнюю машину. Лина, ты должна быть готова в любую минуту сорваться с места, если что-то пойдёт не так. Остальные действуют по плану, который мы обговаривали.

Ребята из группы заняли свои позиции. Кеша уже дрожал в машине, Лапа стоял чуть дальше Соловьёва, а Лина не могла оторвать ноги от земли. Сердце бешено колотилось, ладошки вспотели от напряжения. Она неотрывно смотрела на чёрную машину Дмитриева.

Тот, наконец, открыл дверцу. Тут же к нему поспешили его люди, очень эмоционально о чём-то рассказывая.

— Лина, иди в машину, — рыкнул Соловьёв, — Игорёк, приготовься. Говорить мы будем с ним на середине, сможешь попасть, если вдруг что?

— Да спокойно, — меланхолично ответил Игорёк — конопатый парень двухметрового роста.

— Пошли что ли, Василич? — не вытерпел Лапа.

— Подожди, ему нужно — пусть идёт первым, заодно посмотрим, сколько людей он с собой возьмёт.

Но Дмитриев удивил и своих и чужих. Он пошёл один, и на середине, похоже, останавливаться не собирался.

Сегодня он был одет в чёрную рубашку и синие джинсы.

"Пижон" — раздражённо подумала Лина, когда увидела, как ему идёт чёрный цвет.

Пуговицы на широкой рубашке были застёгнуты не до конца, что позволяло оценить рельефные мышцы гладкой груди. Длинные белые волосы развивались на ветру.

— Лина, уйди в машину, — сквозь зубы выдавил Соловьёв, неотрывно наблюдающий за шествием Андрея.

Дмитриев, без единой эмоции на лице, поравнялся с «заслоном» из машин «Викинга» и, не останавливаясь, прошёл дальше.

Виктор и его люди просто оцепенели от такой бесшабашной храбрости. Дмитриев, между тем, прислонился к одной из машин, и полез в карман. Соловьёв дёрнулся, но тот, хмыкнув, достал сигареты и закурил, продолжая молчать, и пуская в воздух струйки дыма.

Лина отметила, что он совершенно не боится. Что это — смелость, граничащая с глупостью, или колоссальная уверенность в своих силах?

Молчание становилось невыносимым, и Соловьёву пришлось заговорить первым.

— Я так понимаю, что имею честь видеть перед собой господина Дмитриева? — Виктор не смог сдержать иронии.

Андрей наконец-то посмотрел на него и глаза постепенно заполнились арктическим холодом. Лину передёрнуло от такого взгляда, захотелось схватить Виктора за руку и бежать отсюда подальше.

— Зачем начинать разговор с глупого вопроса? — спросил Дмитриев, — вы ведь наверняка собрали на меня досье? И фотографии были?.. Впрочем, я могу ошибаться, и вы, сглупив, приехали сюда не разобравшись.

Андрей говорил тихо, с ленцой, будто бы поддерживал малоинтересный разговор.

— Я прекрасно знаю, с кем имею дело, — Соловьёв вышел из ступора, в который его повергли слова и поступки Дмитриева, и Лина, радуясь, увидела человека, не уступающего бандиту в духовной силе. Да и в физической, пожалуй, Соловьёв дал бы ему фору. Виктор имел чёрный пояс по каратэ, — и поэтому заявляю, что для своих идиотских подозрений у вас нет никаких оснований. Также вы не имеете права не пускать нас в этот город. Я, конечно, мог бы применить силу и перебить ваших ребят, — Лине показалось при этих словах что-то в глазах Дмитриева вспыхнуло, — но решил цивилизованно уладить это недоразумение. Я не бандит.

Соловьёв с открытой неприязнью посмотрел на Андрея.

Дмитриев подкурил ещё одну сигарету и отвечать, похоже, не собирался. Он лениво рассматривал природу, будто находился здесь на пикнике.

— Чего вы добиваетесь? — Виктор посмотрел на него с интересом.

Андрей удивлённо приподнял брови:

— Я? По-моему, это вы хотели мне что-то сказать.

— Всё, что хотел, было сказано минуту назад, — Лине показалось, что Соловьёв сейчас набросится на Андрея.

Дмитриев выбросил сигарету, не спеша раздавил окурок, и только после этого посмотрел на Соловьёва. А когда заговорил, лицо его стало ужасным от гнева.

— Я не пускаю тебя в город, потому что имею на это свои причины. Не убиваю тебя на месте потому, что не до конца уверен в твоей виновности. И что слышу вместо благодарности? Угрозу перестрелять моих людей!.. Даю вам десять минут на то, чтобы убраться отсюда, после этого буду считать себя вправе применить оружие.

Дмитриев развернулся и пошёл к своей машине. Соловьёв, взбешённый его наглостью, выхватил пистолет и снял его с предохранителя. Звук получился громким и Андрей не мог его не услышать, тем не менее, продолжал идти вперёд.

— Обернись, или, клянусь, я выстрелю в спину!

Дмитриев резко развернулся, и в глазах его плясало пламя такой страшной ненависти, что Лина помимо воли сделала шаг назад.

— Никто не смеет наставлять на меня оружие, — проговорил он глухим, хриплым голосом.

А дальше всё происходило как в кошмарном боевике. Дмитриев вдруг непостижимым образом за доли секунды оказался лежащим в углублении возле дороги, которое закрывало его от выстрелов. Соловьёв ещё только разворачивался, а Андрей уже прострелил ему ладонь. Виктор упал, скорчившись в пыли. Группа «Викинга» открыла огонь. Дмитриев залёг в траве. Его люди под прикрытием машин, ехавших вперёд, открыли ответный огонь, вынудив противников на время прекратить стрельбу.

Лина на карачках пробиралась к Соловьёву, но тот что-то крикнул отстреливающемуся Лапе, и уголовник пополз к девушке, схватил её за ногу, и потащил к машине, в которой прятался Иннокентий. Лина изо всех сил пыталась затормозить ладошками об асфальт, но только ободрала их до крови.

— Лапа, отпусти, — рычала она, сплёвывая песок, — Витя ранен!

— Ты где должна была сидеть, мать твою! — уголовник упрямо тянул её к машине, — совесть у тебя есть?!. А мозги?