Кассандра Клэр - Механический ангел Страница 45

Мортмэйн кивнул. Шарлотта направилась к выходу, Генри последовал за ней. Она уже открыла дверь и стояла на пороге, когда Мортмэйн снова заговорил:

— Это были только винтики, — промямлил он. — Только механизмы. Совершенно безопасные.

К удивлению Шарлотты, ему ответил Генри, причем даже не обернувшись:

— Неодушевленные предметы действительно безопасны, мистер Мортмэйн. Но можно ли сказать то же о людях, которые используют их?

Мортмэйн ничего на это не ответил, и сумеречные охотники покинули его кабинет. Через несколько мгновений они уже стояли на площади. После спертого воздуха кабинета с плотно закрытыми окнами воздух лондонской улицы, как это ни было бы смешно, показался им свежим. «И пусть он пропитан угольным дымом и пылью, — подумала Шарлотта, — но в нем, по крайней мере, нет кислого запаха страха, который пропитал весь кабинет Мортмэйна».

Вытащив маячок из рукава, Шарлотта вернула его мужу.

— И что же это за штуковина, Генри? — спросила она, когда мистер Бранвелл с серьезным выражением лица забрал прибор.

— Я пока что еще только работаю над этим механизмом… — Генри с нежностью посмотрел на прибор. — Это устройство чувствует энергию демонов. Я собирался назвать это датчиком. Пока он не работает, но я непременно доделаю его!

— Уверена, это будет здорово.

Генри очень редко рассказывал жене о своих изобретениях и еще реже показывал их.

— Ты гениальна, Шарлотта. Мне бы никогда не удалось придумать такую душераздирающую историю про пытки и Анклав и так хорошо держаться все это время! Но откуда ты узнала, что я захватил с собой механизм, который ты сможешь использовать в своих целях?

— Спасибо, дорогой, — только и ответила ему Шарлотта. — Как ты себя чувствуешь?

Генри выглядел немного испуганным.

— Знаешь, иногда ты бываешь просто ужасна, впрочем, как правило, ты великолепна, моя дорогая.

— Спасибо, Генри.

В Академию они возвращались в полном молчании. Джессамина смотрела в окно кеба, словно за всю свою жизнь не видела ничего интереснее разношерстной гомонящей толпы, и решительно отказывалась разговаривать. Она положила пестрый зонтик на колени, совершенно не заботясь о том, что кровь на его спицах может испачкать ее наряд. Когда они добрались до кладбища, она позволила Томасу помочь ей вылезти из экипажа, а потом сама протянула руку, чтобы помочь выйти Тесс.

Удивленная подобной вежливостью, Тесс могла только молча поражаться происходящему. Пальцы Джессамины были ледяными.

— Пойдем! — Джессамина нетерпеливо схватила ее за руку и потянула к дверям Академии, даже не взглянув на оставшегося за спиной Томаса.

Тесс позволила спутнице провести ее вверх по лестнице, а потом и по длинному коридору, точно такому же, какой вел к спальне Тесс. Джессамина остановилась возле одной из дверей, толкнула вперед Тесс, вошла следом и закрыла за собой дверь.

— Я хочу показать тебе кое-что, — объявила она.

Тесс огляделась. Это была одна из больших спален, которых в здании Академии было бесчисленное множество. Однако Тесс сразу же поняла, что здесь живет именно Джессамина. Стены комнаты до половины были обиты деревянными панелями, а выше оклеены розовыми шелковыми обоями. Расшитое цветами покрывало на кровати гармонировало по цвету с обоями. Затем взгляд Тесс упал на белый туалетный столик, на котором лежала кружевная и по виду очень дорогая салфетка. На ней уже разместились подставка для колец, флакон туалетной воды, многочисленные, отделанные серебром расчески и зеркало с резной ручкой.

— У вас прекрасная комната, — вежливо сказала Тесс, желая не столько выразить свое мнение, сколько успокоить Джессамину, находящуюся на грани истерики.

— Она слишком маленькая, — решительно заявила Джессамина, и на лице ее появилась недовольная гримаса. — Подойди сюда…

С этими словами она швырнула окровавленный зонтик на кровать, а затем пересекла комнату и встала у окна. Тесс последовала за ней в некотором замешательстве. В углу на высоком столе стоял большой кукольный домик. Как же он был прекрасен! В детстве у Тесс конечно же был домик для кукол: маленький, на две комнатки, сделанный из не очень хорошего картона. А этот домик… Он был совершенен. Прекрасная модель настоящего лондонского дома. Джессамина легко дотронулась до стены, и фасад его медленно разделился на две половинки и распахнулся.

Тесс затаила дыхание. В домике было много комнат, и во всех них стояла миниатюрная мебель, выполненная столь искусно, что отличалась от настоящей лишь размерами. Здесь восхищало все: от небольших деревянных стульев с расшитыми подушками на сиденьях и написанных маслом картин до чугунной печки на кухне. Были там и маленькие, одетые по последней моде куклы с фарфоровыми головками.

— Это мой дом. — Джессамина опустилась на колени, так что глаза ее оказались на одном уровне с комнатами кукольного домика, и жестом подозвала Тесс, чтобы та сделала то же самое.

Тесс неловко устроилась рядом, постаравшись не сесть на юбки Джессамины.

— Вы имеете в виду этот кукольный домик? Вы играли с ним, когда были маленькой?

— Нет! — В голосе Джессамины зазвучала злость. — Это мой дом. Отец построил его, когда мне было шесть. Точная копия дома, в котором мы жили на улице Керзон. Точно такие же обои были у нас в столовой… — С этими словами она указала пальцем на крошечную комнатку. — И точно такие же стулья в кабинете отца. Видишь?

Она пристально посмотрела на Тесс, словно та должна была увидеть в этом домике нечто большее, чем просто искусно выполненную игрушку, играть в которую Джессамине уже давно было не по возрасту. Тесс не знала, что она должна ответить на вопрос.

— Очень мило, — выдавила она наконец.

— Посмотри, здесь, в гостиной, мама, — продолжала Джессамина, коснувшись пальцем одной из крошечных куколок. Та качнулась в своем шикарном кресле. — А здесь, в кабинете, читает книгу папа. — Ее рука скользнула по маленькой фарфоровой фигурке. — А наверху в детской ребенок — это малютка Джесси. — В небольшой колыбельке действительно лежала еще одна кукла, только вот из-под крошечного кружевного покрывала виднелась лишь ее голова. — Позже они будут обедать здесь, в столовой. А затем мама и папа пойдут в гостиную и сядут у камина. Иногда вечером они отправляются в театр, на бал или на званый ужин… — Ее голос звучал спокойно, как будто она читала хорошо заученную литанию[57]. — А потом мама поцелует папу, пожелав спокойной ночи, и они отправятся в свои комнаты и проспят всю ночь напролет. И не будет никаких вызовов от Анклава, которые могут поднять их в середине ночи. Они не уйдут в ночь сражаться с демонами. И в этом доме никогда не останутся кровавые следы. Здесь никто никогда не потеряет лапу или глаз вервольфа, и никто не станет, давясь, пить святую воду, потому что на него напал вампир.