Энн Райс - Наследница ведьм Страница 45

Мертвые находятся за пределом этого мира, утверждал отец. Когда-то он был среди них, но возвращаться туда не хотел. По крайней мере, до тех пор пока не придет время. Но прежде чем оно настанет, ему и Эмалет нужно успеть размножиться и покорить мир. Земля должна принадлежать их детям.

– Мы пришли в этот мир в самое удачное время. Никогда прежде он не был в такой мере готов к нашему появлению. В далеком прошлом нам было трудно выжить. Но сейчас все по-другому. Будем терпеливы и смиренны – и весь мир станет нашим.

Эмалет молилась, чтобы вернулся отец. Он придет и освободит мать, позволит ей встать с ненавистной кровати. Тогда она больше не будет плакать. Ведь отец любит маму.

– Помни, – как-то сказал он Эмалет, – я люблю ее. И она нам нужна. У нее есть молоко, без которого ты никогда не сможешь вырасти.

Эмалет с нетерпением ждала того времени, когда она сможет выйти из мрака материнской утробы и расправить свои конечности, чтобы дальше расти, ходить, улыбаться, сидеть на руках у отца. Бедная мама. Ей было больно. И она все больше и больше спала.

Когда она спала, в комнате было тихо и одиноко. С каждым разом ее сон был все глубже и глубже. И Эмалет начала уже побаиваться, что когда-нибудь мать может не проснуться. Малышка переворачивалась, стремясь добраться наконец до края своего маленького, тесного мирка Ей становилось страшно оттого, что вокруг начинал меркнуть свет. Но всякий раз оказывалось, что над городом всего лишь сгущались сумерки. А когда становилось совсем темно, дома наполнялись многочисленными огнями. Еще немного – и Эмалет увидит настоящий свет. Отец сказал, что она увидит его ярко и отчетливо. Как это прекрасно!

Отец также говорил, что мертвые не видят света. Им уготован лишь хаос.

Эмалет открыла рот и попыталась выдавить из себя слова, изо всех сил надавив на крышу своего убежища Она вертелась и толкала мать изнутри. Но мать, голодная, изможденная и одинокая, не просыпалась. Возможно, то, что она сейчас спала и не знала страха, было только к лучшему. Бедная мама.

Глава 6

Юрию нужно было во что бы то ни стало разыскать Эрона Лайтнера в Новом Орлеане. Ради этого ему надлежало незамедлительно покинуть Таламаску. Покинуть Обитель, невзирая ни на какие приказы. Он считал своим долгом найти Эрона и наконец выяснить, какие события послужили причиной столь глубокого беспокойства, внезапно охватившего его любимого наставника и друга.

Выезжая за ворота Обители, Юрий понимал, что вернуться обратно ему уже не суждено. Таламаска не прощала тех, кто не повиновался приказам, а не считаться с требованиями Таламаски он не мог.

Впрочем, все оказалось гораздо проще, чем он себе представлял. Серым и холодным днем он сел в машину и, не мешкая, покинул дорогое его сердцу место на окраине Лондона, которому отдал большую часть жизни.

Впоследствии, размышляя над своим решением, Юрий обнаружил, что не только не испытывал никакого внутреннего конфликта, но даже не слишком терзался сомнениями. Правда, положа руку на сердце, он не мог не признать, что действовал не очень решительно. Однако это было вполне естественно для такого ответственного человека, как он. Особенно ему не давала покоя нравственная сторона дела, поэтому он неоднократно пересматривал свой поступок с точки зрения морали и логики, пытаясь разобраться, как следовало правильно поступить на его месте.

Так или иначе, но Юрий принял решение, не дожидаясь, пока это сделают за него старшины, тем более что они уже запретили ему поддерживать всякие связи с Эроном и сообщили, что дело Мэйфейрских ведьм закрыто.

Чутье ему подсказывало, что с Мэйфейрскими ведьмами творилось что-то неладное. Очевидно, Эрона обескуражило некое непредвиденное и неблагоприятное событие. Чтобы узнать, что именно выбило его друга из колеи, Юрий бросил все и отправился в Новый Орлеан. Впрочем, больше он все равно не мог ничего предпринять в этом направлении.

По происхождению сербский цыган, Юрий был высоким, смуглокожим, с длинными ресницами и огромными черными как уголь глазами. Волосы у него слегка вились, но из-за короткой стрижки, которую он всегда носил, это было почти незаметно. Стройный и довольно подвижный, он предпочитал одежду, которая еще больше подчеркивала его худощавую фигуру: несколько небрежного вида шерстяной пуловер, светлая трикотажная сорочка и защитного цвета брюки в обтяжку.

Глаза у него были слегка раскосыми, а на квадратном лице особенно выделялся красиво очерченный рот, который довольно часто расплывался в улыбке. В Индии и Мексике его всегда принимали за местного жителя. Впрочем, не выглядел он чужестранцем даже в Камбодже или Таиланде. Происходило это, очевидно потому, что в его чертах, стройной фигуре и, возможно, в спокойных манерах явно прослеживалось нечто азиатское. Боссы из Таламаски называли его человеком-невидимкой.

В этой организации он считался исследователем номер один. К так называемому тайному ордену детективов-экстрасенсов он тяготел с самого детства. Не наделенный никакими экстрасенсорными способностями, он наравне с таламасскими заклинателями, медиумами, прорицателями и колдунами с успехом расследовал самые разные случаи, происходившие по всему земному шару. Более того, у него была репутация наиболее удачливого искателя пропавших людей, равно как неутомимого и аккуратного собирателя информации. Другими словами, он принадлежал к числу тех, кого называют недремлющими шпионами. Юрий был чрезвычайно предан Таламаске. Не было такого дела, за которое он бы не взялся, и такой опасности, которую не попытался бы преодолеть, чтобы исполнить свой долг перед орденом.

Вопросы по поводу порученных ему заданий он задавал крайне редко, равно как никогда не пытался охватить разумом полную картину того, к чему был причастен. Короче говоря, не вникал в то, что находилось вне его компетенции, а просто работал на Эрона Лайтнера или Дэвида Тальбота, занимавших весьма высокие посты в ордене. Иногда они не могли его поделить, и у них на этой почве даже возникали споры. Однако это лишь льстило самолюбию Юрия, поскольку он знал, что причиной их разногласий была его исполнительность, которую оба они высоко ценили.

Юрий владел многими языками, причем говорил на них почти без акцента Благодаря своей матери – и ее любовникам – он уже к восьми годам выучил английский, русский и итальянский.

Когда ребенок столь рано овладевает большим числом языков, у него появляются необычайные преимущества не только в области лингвистики, но также в логике и образном мышлении. Юрий унаследовал от матери живой ум и был по характеру довольно общительным. Хотя по природе ему было не свойственно замыкаться в себе, тем не менее большую часть жизни приходилось подавлять свою разговорчивость и позволять ей проявляться лишь в редких случаях.