Святослав Моисеенко - Последняя тайна Патриарха Страница 45

Лицо старика библиотекаря преисполнилось торжественности, он смотрел на реликвию и шептал молитву… Когда сияние перестало пульсировать, ребята услышали голос, говоривший, – вот странно! – совсем без акцента:

– Теперь Камень обрел полную силу и власть над тем, кого владелец хочет подчинить своей воле. Но пользоваться этим надо крайне осторожно: можно сломить человека и лишить его разума, что есть большой грех. Пути Господни неисповедимы, но если возжелать Зла, Реликвия может воспротивиться и убить своего хозяина. Вам, неопытным, лучше вообще не прибегать к ее силе без крайней нужды!

Архивариус подполз на коленях к саркофагу, с великой осторожностью взял кольцо, – камень продолжал нестерпимо сиять, – и попытался рассмотреть проступившие знаки. Довольно долго он шевелил губами и вертел Реликвию – по стенам плясали васильковые «зайчики». Наконец он кашлянул и произнес:

– Тут написано… Как это будет по-русски… «И каждый пребудет во власти моей»…

– Мне кажется, падре, лучше перевести как «всякий», – воскликнул Данила, глядя через плечо монаха на затейливую вязь. Литературный дар не дал ему промолчать. Азарт ученого заставил забыть обо всем: и где он находится, и что в этом месте нельзя громко говорить. Фра Микеле бросил на князя полный одновременно и строгости, и симпатии:

– Ш-ш-ш… silentio… тише, сын мой! Возможно, ты прав… Что бы сии слова означали? А, конечно, это же о власти Сапфира… Но все – потом… – и старик, поцеловав перстень, протянул его Никите, все еще стоявшему на коленях.

В полном молчании парень принял удивительный предмет, слегка улыбнулся и надел его на безымянный палец, решив идти по этому пути до конца. Перстень вновь пришелся впору, еще чуть-чуть, и камень бы заурчал от удовольствия! Наверное, он тоже успел привязаться к хозяину… Сияние стало меркнуть, словно камень успокоился в надежных руках.

«Теперь бы выбраться отсюда, что-то трудновато дышать…» – не успел Никита подумать, как тотчас же старик, кряхтя, поднялся с колен, обронив: «Здесь нельзя долго находиться!»

«Интересно, это на самом деле нельзя или… сапфир магический ему приказал?» – думал Никита, поднимаясь по ступеням и украдкой стиснув ладонь Насти. Ему, прошедшему ад Чечни, тут вдруг потребовалась поддержка, ибо к чудесам, или к тому, что мы считаем таковыми, невозможно привыкнуть – всякий раз они до предела изматывают нервы…

В архивах перевели дух… Отец Микеле, не спрашивая ничего, отлучился куда-то и вернулся со шкатулкой, в которой хранился свиток – тот самый, однажды уже выданный Даниле по ошибке засмотревшегося на него служки. Данила сел переписывать иероглифы, а Настю с Никитой патер отправил на небольшую экскурсию по библиотеке Ватикана: ему лапшу на уши, – что, мол, они «великие научные работники», – вешать не надо было. В провожатые дал того самого молодого клирика, что пал под чарами красоты Данилы.

Бедный Никита и тут усмотрел влияние перстня: стоило только ему слегка заскучать среди непривычного обилия книг, как пожалуйста – развлекают! Еще чуть-чуть, и парень даже влюбленный взгляд Насти счел бы «вмешательством таинственных сил»! Но до такой глупости дело не дошло, тем более что девушка заметила со смешком:

– Что, воин, надоели книжки? Вот если б тут солдатики оловянные на полках стояли…

– Так они ж все нерусские, книжки-то! Чего мне с ними делать? – вывернулся сметливый «боец невидимого фронта». – Кстати, Насть, скажи, а почему на гробнице была выбита рыба? Я ожидал там увидеть хотя бы крест… Они что, так вот шифровались, первые христиане?

– Нет, крест стал символом христианства не сразу. Понимаешь, это для нас теперь довольно отвлеченный образ: человек на кресте, а тогда это было орудие позорной и очень жестокой казни: человек медленно умирал от удушья… А рыба – по-гречески «ихтис» – это понималось как аббревиатура, или акроним имени, по-гречески, разумеется: Иисус Христос Божий Сын Спаситель… Ладноладно, вижу, ты уже на «акрониме» скис, грузить больше не буду! – и смущенный Никита в который раз подивился, что такая умная и красивая девушка полюбила его – дубину стоеросовую!

Долгими переходами взволнованный юный монах, исподволь бросая пламенные взоры на русского богатыря, привел ребят в Собор Святого Петра. Ну, что делать, обет – обетом, а природа – природой!

Когда они вынырнули из-за неприметной дверцы, то ахнули: казалось, под куполом ходят облака – таким он был высоким! Гиды водили немногочисленные группы туристов, и клирик попытался что-то рассказать о храме, но его итальянский не вызвал никакого понимания, а английский был доступен только совершенно неинтересной Насте, так что попытки «охватить аудиторию» быстро сошли на нет.

Потом их провели по знаменитым залам Ватикана. Закаленная музеями Настя не уставала восторгаться, а ее спутник быстро устал, утратив способность вообще что-либо воспринимать. Только в Сикстинской капелле открыл рот от восхищения, шепнув Насте:

– А тебе никого эти черти не напоминают? Странно, вон, смотри: вылитый барнаульский Петро! Только не живой и настоящий, а тот фуфель поддельный, что явился тогда на квартиру, – «ни клят, ни мят…» Ты же обратила внимание, что между ними была разница?

– Да, похож… А этот – смотри, смотри! – ему бы рыжие волосы и – ваша подруга Лилечка, как она есть!

Торжественная обстановка помешала Никите прыснуть со смеху: а Настя-то ревнует! Сердце затопила нежность… Шутки-шутками, но ребята, покидая зал, долго не могли избавиться от ощущения, что черти провожали их налитыми кровью взглядами…

Долго продолжалась экскурсия, и все равно, когда алчущие культурных благ вернулись к Даниле, тот еще только входил во вкус дебатов с отцом Микеле по поводу трактовок перевода загадочного языка оригинала… Почтенный архивариус оказался видным лингвистом и автором многих научных трудов, помнил наизусть массу всего и блистал недюжинной эрудицией! Потому-то с такой легкостью и прочел знаки, проступившие на кольце!

А еще он помнил приказ кардинала-диакона: тщательно выяснить происхождение этого странного русского, хранителя Реликвии. Одновременно огромного, словно Балу, и гибкого, как Багира. У одинокого старика дома хранилась на русском языке «Книга джунглей» Киплинга. Потрепанная, изрисованная детскими каракулями. Ему эту книжку на ночь читала мама…

Видимо, что-то в этом джовинетто очень серьезно заинтересовало Его Высокопреосвященство… И не что-то, а именно – его происхождение. Как странно…

Глава 20 Чудеса Санта Клауса

– Теперь, когда мы многое обсудили, я советую вам, дети мои, не возвращаться обратно в Россию до поры до времени… В аэропортах вас может подстерегать опасность. Мне кажется, что наилучшим выходом будет незаметно исчезнуть из Рима и отправиться в Бари, а оттуда на пароме – в черногорский Бар. Для переправы документы не нужны. Вы говорите, что на родине вас считают погибшими? Не думаю… Но, даже если и так, то для Врага вы живы, его куда труднее обмануть, чем ГПУ или ФСБ… Чтобы восстать, ему нужны реликвии. Пока проявил себя только перстень, и Враг его должен чувствовать. Мы совершили обряд, так было необходимо, но… тем самым дали Злу возможность всегда знать, где перстень…