Мария Корелли - Вампир — граф Дракула Страница 45

— Заткните носы, воздух здесь невыносим!

В доме пахло так же ужасно, как в часовне. Мы начали розыски, стараясь держаться поближе друг к другу.

В столовой стояли восемь ящиков с землей. Восемь вместо девяти! Одного ящика не хватало. Все наши труды пропадут даром, если мы не найдем его.

Пока фон Гельсинг совершал тот же обряд, что и в часовне, кропя землю в ящиках святой водой, мы обыскали весь дом в надежде найти недостающий ящик, но напрасно. Комнаты оказались совершенно пусты, и видно было, что граф посещал лишь столовую. На столе в беспорядке лежали купчие на три дома, черновики писем, почтовые принадлежности. В углу я заметил пустой кувшин и таз с грязной водой. Мы нашли еще щетку для волос и большую связку ключей.

Артур и Морис, записав точные адреса домов и взяв с собой найденную связку ключей, уехали. Мы же решили дожидаться их возвращения здесь.

Глава XXII

3 октября. После ухода Артура и Мориса время, казалось, остановилось. Профессор старался отвлечь от грустных мыслей Гаркера, на которого тяжело смотреть, до такой степени он убит последними ужасными событиями. Еще вчера вечером это был молодой человек с темно-русыми волосами, здоровым цветом лица, счастливый и довольный. Сегодня он сидел передо мной осунувшийся, постаревший, с поседевшей головой. Лишь в лихорадочно горевших глазах еще оставалась энергия.

Зная, что все наши мысли сосредоточены на графе, фон Гельсинг заговорил о нем:

— Чем больше я узнавал о Дракуле, тем тверже становилось мое решение употребить все силы, чтобы избавить мир от столь вредного существа. С каждым годом его власть расширяется, и он знает это. Еще при жизни Дракула был человеком незаурядным. Храбрый воин, деятельный политик, он успевал еще заниматься алхимией, считавшейся тогда высшей наукой. Сердце у него было суровое, характер твердый, даже жестокий… Во всяком случае, нравственные способности графа пережили физические. В данную минуту Дракула пробует свои силы, и если нам не удастся уничтожить его, число жертв вампира будет расти с каждым днем.

Гаркер глубоко вздохнул. Сочувственно взглянув на него, профессор продолжал:

— Объясняю исчезновение одного ящика тем, что граф сам, без посторонней помощи, унес и спрятал его. Предполагаю, что он собирается сделать то же с остальными и, пожалуй, зароет их поочередно в землю, чтобы обеспечить себе верное убежище… Но эта мысль родилась у него слишком поздно, и когда солнце сядет, у него останется лишь одно убежище, которое, Бог даст, мы найдем. Вскоре Артур и Морис должны вернуться, и мы будем знать, как действовать дальше.

В эту минуту раздался звонок. Это почтальон принес телеграмму фон Гельсингу. Профессор прочитал ее вслух: «Ожидайте Д. Будьте наготове. Минна».

— Слава Богу! — воскликнул Андрей. — Наконец-то мы встретимся!

Четверть часа спустя раздался стук в дверь. Подумав, что граф не стал бы стучаться, а воспользовался бы своим ключом, я пошел открывать. Мои предположения оказались верными — на пороге стояли Артур и Морис.

— Все благополучно, — объявил Морис, входя в столовую. — Мы нашли оба дома без труда. В каждом из них оказалось по шесть ящиков, с которыми мы поступили соответствующим образом. Теперь остается лишь дождаться прихода графа. Если до семи часов он не придет, я думаю, нам следует ехать домой. Нельзя оставлять миссис Минну одну после захода солнца.

— Дракула должен скоро быть здесь, — заметил профессор. — Мы получили телеграмму от миссис Гаркер. Она каким-то образом узнала, что он направляется на Пикадилли-стрит. Я убежден, что он отправился в Чиксанд, затем в Джемейс-Лен и, вероятно, был там немного позже вас. Если это так, то мы можем ожидать его с минуты на минуту. Необходимо составить план наших действий… Тише… Будьте наготове… Он здесь.

Действительно, мы услышали, как ключ медленно повернулся в замке. Осторожные шаги раздались по коридору. Граф, видимо, боялся неожиданного нападения. Мы застыли у двери.

Внезапно она распахнулась. На пороге стоял Дракула. В его лице и во всем облике было что-то звериное. Как ни готовились мы к этой встрече, но все же на мгновение растерялись. Первым опомнился Гаркер. Сделав шаг вперед, он преградил графу дорогу. Злорадная усмешка, в которой сквозило высокомерное презрение, искривила губы Дракулы.

Мы двинулись на него одновременно; было ужасно досадно, что мы не успели решить, как поступить с ним.

Я не был уверен, что графа можно убить простым оружием. Но Гаркер не колебался. Он замахнулся ножом, и… Вампир успел отшатнуться, нож скользнул по одежде, прорезав карман, из которого посыпались бумажные деньги и золотые монеты.

Лицо графа исказилось от бешенства. Я испугался за Гаркера, видя, что он готовится нанести своему врагу второй удар, и шагнул вперед, в одной руке сжимая нож, в другой — распятие. Остальные последовали моему примеру. И без того бледное лицо графа позеленело, глаза загорелись, шрам на лбу налился кровью.

Поднятый кинжал Гаркера не успел опуститься. Со змеиной ловкостью вампир проскользнул под самой его рукой, нагнулся, схватил горсть денег и бросился к закрытому окну. Посыпались разбитые стекла, и через мгновение Дракула уже был по дворе. У ворот он обернулся и крикнул:

— Вы думаете, что победите меня? Нет, вам это не по силам! Берегитесь, месть моя будет страшной! Любимая одним из вас женщина принадлежит мне, через нее я покорю всех, буду питаться вашей кровью и превращу в рабов, слепо исполняющих мою волю!

Злобно ухмыльнувшись, граф захлопнул за собой ворота. Мы слышали, как щелкнула задвижка.

Артур и Морис бросились на улицу, но когда им удалось открыть ворота, граф бесследно исчез.

— Не будем унывать, — вздохнул профессор, — у вампира остался лишь один ящик с землей. Мы непременно найдем его и покончим с ним. А теперь надо поторопиться к нашей милой мисс Минне.

С этими словами фон Гельсинг собрал с пола рассыпанные деньги, положил в карман купчие, а остальные бумаги сжег в камине.

Удрученные, мы вернулись домой и рассказали миссис Гаркер о встрече с графом. Она очень разволновалась, хотя и старалась это скрыть.

Андрей обняв жену, воскликнул:

— Дай Бог, чтобы этот изверг скорее попался мне в руки! Я с восторгом отниму у него его проклятую жизнь. Если тем же ударом мне удалось бы отправить его мерзкую душу в ад, я был бы счастлив!

— Молчи, молчи, Андрей! — миссис Минна закрыла ему рот ладонью. — Ты сам не знаешь, что говоришь! Подумай, дорогой, а если и я когда-нибудь буду нуждаться в такой же жалости? А мне откажут в ней, как ты сегодня отказываешь графу… Прости, что причиняю тебе страдания!