Лорен Оливер - Неупокоенные Страница 47

– Я не знаю, – призналась Минна, – Трентон так и не сказал ничего вразумительного.

Она снова почувствовала, как внутри нее закипает гнев, которому некуда было выйти – он кипел внутри, как вода в кастрюле, накрытой крышкой.

– Я был с другом, – сказал Трентон, а Минна резко ответила:

– С другом? Я тебя нет друзей!

Он замолчал и посмотрел на нее с такой обидой и упреком в глазах, как будто это она была во всем виновата.

После этой паузы он пробурчал:

– Это был спиритический сеанс.

Минна почувствовала, как ее горло сдавила ярость, она расползлась по груди, а потом и по всему телу. Сколько времени она так стояла и молчала? Кто знает…

– Сеанс… – вкрадчиво повторила Мина. – Зачем?! Из-за твоей идиотской фантазии про призраков?!

– Они реальны, Минна! – Голос Трентона стал надрывным и пронзительным. – Они существуют!

– Ты чуть не убил Эми!

– Но с ней все в порядке! Я вытащил ее!

Она дала ему пощечину. Со всей силы. Но даже это не помогло унять бушующий гнев. Может, это и есть та искра, от которой разгорается пламя? Такое сильное и неистовое, что может уничтожить всю Вселенную.

– Бедный парень, – сказал Дэнни, – ему тут, наверное, одиноко.

– Нам всем тут одиноко, – проронила Минна до того, как успела себя остановить.

– Сложно поверить в то, что ты не нашла себе пару, Мин, – сказал Дэнни и на миг притронулся к ее руке, – ты всегда была самой популярной девушкой в городе.

Минна отвернулась от него. Ее тошнило от вида обгоревшей крыши и чистого голубого неба. Она всегда была одна. Вот в чем проблема. Это как постоянный голод…

Минна думала, что с появлением Эми что-то изменится, но теперь дочка подрастает, и скоро Минна снова останется одна.

Дэнни присел на корточки и начал разбирать мусор. Штанины у него были немного короче, чем нужно, и поэтому Минна видела его когда-то белые, а теперь немного пожелтевшие носки. Но она делала вид, что ничего не замечает. Хотя ему было всего лишь тридцать, он выглядел немного старше. А вот Минна чувствовала себя гораздо старше своих лет, настолько она устала.

– Посмотри-ка. – Он выудил из пепла что-то цветное. Розовая рубашка с рисунком из черепов. Один из рукавов полностью сгорел, – это не твое?

– Нет, – сказала Минна и вспомнила, что Трентон что-то говорил про друга. Но как он тут мог с кем-то познакомиться? Этого быть не может. И она продолжила, – можешь выкидывать. – Но это напомнило ей еще кое о чем. – Как идут дела с поиском той девушки, Вивиан?

– Да пока так себе, – сказал Дэнни, сортируя мусор и укладывая его в мешки. Было здорово смотреть на то, как бегают его тонкие пальцы – они были длинными и гибкими, как будто от другого человека. – Ее родители уже вернулись из Африки, так что, думаю, скоро нам улыбнется удача.

Минна видела, что ему очень нравилось говорить о своей причастности к расследованию. Все мужчины любят ощущать собственную важность. Отец всегда требовал, чтобы все ее признавали, он как будто выжимал ее из людей, как воду из полотенца.

– Она не случайно приехала сюда, – продолжал Дэнни, – ее родители проводили здесь лето пару раз, когда она была маленькой. Может, она была тут с кем-то знакома. Может, с каким-нибудь мальчиком…

– Сколько времени уже прошло? Две недели? – Минна не понимала почему, но она вдруг почувствовала сильное желание сказать то, что все боялись произнести: девушка мертва! Она определенно уже умерла! – Ты же не думаешь, что она до сих пор жива, да?

Он не ответил Минне, даже не посмотрел на нее. Повисло молчание.

– Я помню твоего отца, – сказал Дэнни, – что он там выпускал? Бумагу?

– Кажется, картон, – ответила она, – картонки для открыток, коробки для хлопьев, что-то типа того. Но он продал компанию уже много лет назад.

– Он был хорошим парнем, – произнес Дэнни.

– Козлом он был, – обронила Минна.

Он сделал вид, что не услышал.

– Я помню, как мы тусовались у тебя дома в гостиной и пытались скрыть, что пьем пиво. Твои родители были наверху, и О’Мэйли уже хотел отнести пустые бутылки себе в машину. И тут зашел твой отец. Мы думали, что он будет в ярости, а он только открыл бутылку скотча и налил нам всем, – Дэнни усмехнулся, – он хотел повеселиться с молодежью.

– Он хотел своим скотчем похвастаться, – раздраженно сказала Минна. Вокруг был только сплошной мусор – надо больше мешков! И Дэнни убирался как-то очень медленно.

– Я подумал, что это было мило с его стороны. А еще он разрешил нам переночевать у вас. Пятнадцать человек в одной гостиной! Я помню, что близнецам Миллер нужно было домой, но они были слишком пьяны, чтобы садиться за руль, и твой папа отвез их домой. Было около двух часов ночи, на улице были заморозки. Помнишь?

– Нет, – призналась Минна. Она пыталась представить, как отец пытается завести машину. С его губ срываются облачка теплого дыхания и растворяются в морозном ночном воздухе. Он одет в старую куртку поверх полосатой пижамы и, может, в старые ботинки, в которые он сунул ноги перед выходом из дома. Снег заметает двор, дует холодный ветер, а отец пытается очистить ветровое стекло от ледяной корки. Чтобы отвезти ее друзей домой. Минне не нравилось так о нем думать – у нее сразу же появлялось чувство, что она плохо его знала и, возможно, упустила в нем что-то важное.

– А еще я помню, как он каждый день приходил к нам домой, когда они с твоей мамой развелись. Ты тогда много времени проводила у нас и не хотела с ним разговаривать. Но он все равно приходил к тебе.

Как же Минна хотела сказать, чтобы Дэнни заткнулся! У нее затряслись руки.

– Он пришел на наш выпускной. Сделал, наверное, тысячу снимков на свой фотоаппарат. И он гордился тобой и восхищался: «Посмотрите на самую красивую девушку в зале! Это моя дочь!»

Минна ничего такого не помнила. У нее неожиданно сильно кольнуло в сердце и очень захотелось плакать.

– Как ты думаешь… – ее голос сорвался. Она сглотнула и начала заново: – Как ты думаешь, некоторые люди не могут быть счастливыми?

Эти слова вырвались из нее невольно – она даже не собиралась задавать такой вопрос.

Дэнни приблизился к ней. Они оба все еще сидели в куче пепла. Все было бы смешно, если бы не было так грустно.

– Эй… – тихо сказал он, – эй, Мин, посмотри на меня.

И она посмотрела. Прямо ему в глаза. Они были карими, добрыми и совершенно потрясающими. А еще – нормальными. Как и весь Дэнни. Наверное, он был единственным нормальным человеком, из всех, кого она когда-либо знала.

– Ты точно будешь счастлива, Мини-Маус.