Виктор Гламаздин - Одна против зомби Страница 49

Охранники зашли в зал, где уже вовсю пахали вернувшиеся с завтрака сотрудники.

И чего я их испугалась? Подумаешь, хавали собачьи консервы. Так ведь это ж не собачье же дерьмо. Фанаты голимого фастфуда в сто раз более отморожены. А глаза… Так мало ли какие контактные линзы сейчас выпускать навострились, а?

«Пацаны всей толпой кого-то ищут, — догадалась я. — Конечно, не меня. Наверное, кто-то стащил из гардероба бобровую шубу начальника службы безопасности. Ну не станут же такие громилы всем своим стадом мамонтов гнаться за самой безобидной тихоней на свете?»

Тут вахтер заметил меня и позвал охранникам.

«Или все-таки станут?» — засомневалась я.

Охранники высыпали в коридор и под предводительством неугомонного вахтера двинулись ко мне, зловеще поблескивая на ходу черными стеклами очков.

«Станут, блин! Еще как станут!» — поняла я и развернулась, собираясь спасаться бегством.

Но бежать было некуда. Коридор кончался тупиком. Да даже если бы и не кончался, то удрать по нему от существ, обладающих сверхскоростью, все равно нереально.

Оставалось только одно — второй раз войти в одну и ту же реку, в смысле — в приемную Хорькоффа. И, перекрестившись, я так и сделала, уже мало чего соображая от перенесенных стрессов.

Глава 4. Во-о-о-н отседова, сукины дети!

Ворвавшись в приемную, я нагло плюхнулась на кожаный диван. Закинула ногу на ногу. Бросила на секретутку презрительный взгляд. И сообщила ей:

— Хотела уже было покинуть «ИNФЕRNО», да вашенские секьюрити сказали, чтоб я не парилась, послала Вас в задницу и спокойно шла к Хорькоффу. Кстати, он у себя? Не хочу, знаете ли, порожняком здесь ошиваться. Дел по горло. Каждую минуту самые крутые олигархи мира звонят и умоляют: «Застрахуй нас, Лодзеева! Застрахуй, паза-а-лыста-а!» На днях прибежавшие из Лондона Абрамович с Вайнштоком подрались за наш полис. Еле разняли. Оба потом мне ноги целовали, как шальные.

— К-какие т-такие «с-секьюрити»!? — опешила Снежана.

Тут в приемную вошли вахтер с охранниками. Я указывала на них и представила обвиняемых секретутке:

— Вот эти! Явились, субчики, не запылились!

— У них нет п-права! — возмутилась та.

«Ага! Купилась!» — обрадовалась я, вскочила с дивана и накинулась на вошедших с грозными криками:

— Всем ясно?! Нет у вас таких прав! Наплели мне черт знает что, сволочи! Пошли вон, пока Андрей Яковлевич не рассердился. Я без разрешения от его секретут…рши к нему идти не собираюсь. Проваливайте!

Вахтер и охранники недоуменно переглянулись.

Я уперлась в грудь вахтеру и попыталась вытолкнуть его из приемной.

Но тот стоял, как скала.

Моей ноге отчаянно захотелось нанести в грудь упертому вахтера прямой удар, называемый на Соколиной горе «мае-гери», а в Кузьминках — «фронт-киком», проверив, насколько крепки ребра у нежити.

И только привитые мне с детства такие качества, как маниакальная вежливость и патологическая доброта, помогли мне справиться с жаждой забить насмерть живого мертвяка.

— П-почему вы ей… — попыталась секретутка прояснить обстановку.

Но я тут же перебила Снежану и, не прекращая попыток вытолкнуть вахтера и охранников из приемной, завопила на них:

— Чо стоим-то?! Сказано же: вон!

— Андрей Яковлевич р-распорядился, чтобы никто не… — сказала Снежана.

Я снова перебила ее и, осуждающе направив указательный палец, указала вахтеру и охранникам на секретутку и спросила их:

— Слышали, что вам секретарь приемной сказала!?

Вахтер и охранники в очередной раз недоуменно переглянулись.

Чтобы не дать им опомниться, я сделала несколько шагов перед ними, поглядывая на мужчин, как строгий старшина на протрезвевших новобранцев, и заявила:

— Андрей Яковлевич распорядился, чтоб вы ерундой не занимались. Вон отсюда! У вас там, небось, куча террористов с мешками гексогена по подвалам шляется, а вы тут лясы точите. Все вон! Кто последним выйдет, тот лох!

Вахтер и охранники опять недоуменно переглянулись. И у меня создалось впечатление, будто они могут общаться промеж собой чисто телепатически.

— Во-о-о-н отседова, сукины дети! — заорала я.

Но противник мне попался упертый и дешевому наезду не поддавался.

Тогда я обернулась к секретутке и попросила ее:

— Ну хоть Вы этому дурачью скажите, Снежана! А то они Вас с Андрей Яковлевичем в грош не ставят.

— Уходите! — потребовала от стражей офисного порядка обидевшаяся на них секретутка.

— В темпе вальса! — добавила я к ее словам. — Вперед и с песней! Ловите диверсантов со шпионами, а не порядочных страховщиков. Все свободны! Никого не задерживаю!

Чуя необычайнейший прилив отваги во все органах своего тела, я взяла вахтера за грудки и прошипела ему в лицо:

— А с тобой, поганец, я опосля отдельно поговорю. Распустились тут! Любимую секретут…ршу босса в задницу посылаете. Стыдитесь, господа! Тут вам не пивняк, а храм Танатоса. Тут вам запросто могут и могилку обоссать, и надгробие испохабить надписью «Собаке собачья смерть». И как вы после этого будете на Том Свете доказывать, что были правильными пацанами?

Напоследок исцарапав мою душу в кровь полными ненависти взглядами вахтер и охранники ушли — оплеванные, растерянные и наверняка раскаивающиеся в своих гнусных происках против моей особы.

Я победно захлопнула за поверженными врагами дверь. Подняла с пола очки секретутки, про которые она забыла (видимо, оттого, что ее сильно поразила встреча со мной). И с наидружелюбнейшей улыбкой передала их ей.

— Вот видите, как я Вас уважаю, Снежана, а Вы мою папочку в коридор выкидываете и руки переломать пытаетесь, а я ведь, к слову сказать, этими самыми руками ананасы и яблоки кушаю, — укорила я секретутку. — Где же хваленная корпоративная этика «ИNФЕRNО», о которой громогласно вещают ее пиарщики? Я ее в упор не вижу. Вы, наверное, специально прячете ее от гостей, чтоб не сперли. Так я вовсе не такой гость. Более того, я вообще не гость, а гостья. Передо мной можете не скрывать своего радушия, добрых слов и приветливых улыбок. И вовсе не потому, что мне они нужны. А потому, что они нужны вам. Это еще лет тридцать назад мои британские коллеги доказали. Вы разве не знаете? А хотите узнать? Все за пару часов я расскажу Вам практически обо всех классических разработках прикладной корпоративной психологии.

Секретутка забрала у меня очки. А перед тем, как их надеть, бросила на меня взгляд, в котором без труда читалось: «Чую, ты меня как-то надула, стерва. И ежели узнаю, как именно, то месть моя будет страшной. И возможно, одной только свернутой шеей ты не обойдешься».