Джим Батчер - Луна светит безумцам Страница 49

Вспомнил! Зубами сорвал крышку с заветной бутылочки и выпил эликсир. Восемь унций ледяного кофе из узкого горлышка прямиком в рот. Ням!

Вкус три в одном — лежалый картон, тухлая пицца и пережженные кофейные зерна. Однако не успело зелье добраться до желудка, а я уже ощутил мощный животворный прилив. Энергия заструилась во мне, будто я проглотил электрического ската. Усталость как рукой сняло. На ее место заступили бодрое воодушевление и подъем, как после хорошего рок-концерта. Даже боль сошла до вполне терпимого уровня. И мышцы ныть перестали. И мысли прояснились, словно я выпил не холодную гадость, а литр жгучего соуса чили. Сердце забилось чаще, потом ритм стабилизировался, и внезапно я пришел к выводу, что все не так уж плохо, как кажется.

Я поднялся, вовсю помогая себе раненой рукой, и начал отряхиваться. Комбинезон выглядел просто ужасно — драный, в крови от свежих царапин. Темные ссадины повсюду, на сколько хватает глаз, все конечности изукрашены на славу.

Я тряхнул левым запястьем, на котором свободно болтался защитный браслет, правой рукой сжал разрушающий жезл и повернулся лицом к дороге. Потянул носом, вдыхая запахи дождя, намокшего дорожного покрытия. Как бы ни смердел мегаполис, свежий и чистый аромат осени ему не похоронить. Я проникся осенним настроением и тут же, пока смотрел вслед отъезжавшей машине Сьюзен, сочинил коротенький стишок, в котором воспел горячо любимое время года: «Автомобиль моей девушки пропал из виду, и я обернулся, чтобы взглянуть на погоню». Действительно, две машины суетливо мечутся посреди основного потока, перестраиваются и наконец съезжают на второстепенную дорогу. Ко мне! Впереди немаленький пикапчик, тонны на две, за рулем Паркер собственной персоной. Дико озирается в поисках сами знаете кого. Нашел. Да я и не прятался. Стоял на обочине в лопухах — только слепой не заметит, а зрение у Паркера дай Бог каждому.

Я лучезарно улыбнулся, с удовольствием наблюдая, как вытягивается его рожа.

Потом вздохнул поглубже, вскинул жезл и пробормотал фразочку на языке, которого отродясь не знал. А в результате у чертова грузовика разом накрылись все четыре покрышки.

БА-БАХ!

Пикап пошел юзом, туда-сюда, влево-вправо. Паркер отчаянно завертел баранкой, пытаясь удержать машину. Видимо, его пассажиры пренебрегли ремнями безопасности, потому что обоих швыряло в кабине, словно тряпичных кукол. Грузовичок накренился и на полной скорости въехал в придорожный сухостой.

Видеть автомобильную аварию по телевизору, где можно отрегулировать звук, — одно, а наблюдать за ней в непосредственной близости — совсем другое. Надо признать, это очень шумное зрелище, как будто кучу жестяных банок со всей дури плющат молотком, только грохота намного больше. Грузовичок покувыркался, покувыркался, да и врезался в ближайший склон, после чего мирно улегся набок водительской дверцей кверху. — Знай наших! — Я раздулся от профессиональной гордости.

Однако с выводами я поспешил. Что-то хрупнуло, лобовое стекло пошло мелкими трещинами. Звук повторился, и триплекс вылетел наружу от мощного пинка. Нога, обутая в тяжелый армейский ботинок, вышибла остатки обычно небьющегося стекла, и через лобовуху вылезли пассажиры незадачливого грузовичка. Побитые, помятые, окровавленные. Сначала Паркер, за ним узколицый нескладный парень, нос которого давеча попался на пути моего кулака. Носяра жутко распух и вид имел самый жалкий. Последней выбралась та кровожадная девица, что травила на меня толпу оборотней. Все трое затянуты в джинсу и кожу.

Паркер увел их подальше от поверженной машины, с недоумением огляделся и увидел меня. В его глазах мелькнул испуг. Что ни говори, а обработал я его лихо. Страх вожака пролил бальзам на мою душу, которая, признаюсь, уже сидела где-то в пятках. Я крутанул жезл в пальцах и похромал к честной компании, насвистывая бравурную мелодию из «Кармен» и стараясь не думать, насколько глупо смотрится моя долговязая фигура в куцем комбинезончике небесно-голубого цвета.

Завидев меня, Плосконосый издал клич, которому позавидовал бы любой неандерталец, вытащил из-под куртки пушку, игрушечную в его лапищах, и начал палить без всякого предупреждения.

Я поднял левую руку. Безграничная Сила свободно перетекла в браслет, и я запел, облекая заклятие вязью итальянских слов. Пули чиркали по растянувшемуся щиту. Я шел вперед, не сбавляя шаг, не переставая насвистывать — дыхания хватало даже на это.

Паркер взревел и хлестко стегнул ребром ладони Плосконосого по запястью. Отработанное движение. Похоже, вожак не чурается боевых искусств… Я отчетливо слышал, как хрустнула кость, однако парень ни гугу. Он лишь проворно поджал лапу и уставился исподлобья на вожака. Молчком.

— Не забывайте, зачем мы здесь! — рыкнул главарь. — Он мой!

— Приветствую, мистер Паркер! — радостно завопил я.

Внезапно я представил себя со стороны, представил эту комичную картинку, которую никакая кровь не испортит, и губы сами растянулись в широченной улыбке. Впрочем, улыбка моя почему-то окончательно перепугала «Уличных волков». Дамочка зарычала, и я сразу же ощутил в воздухе тяжкую волну той дикой силы, что окружала толпу гаражных ликантропов.

Я с раздражением глянул на суку и второй раз за ночь применил нехитрый трюк противопоставления сил, — ее голова дернулась, будто она схлопотала увесистую плюху. Тяжкая завеса дрогнула и разлетелась. Не отрывая от меня напряженного взора, женщина потянулась к ножу на поясе.

— Хватит ерундить! Я же с вами по-хорошему… Приветствую, мистер Паркер! Можете не говорить. Я знаю, зачем вы здесь. Услыхали гвалт и прискакали по мою душу? Сожалею, но придется вас разочаровать — я не позволю себя убить.

Плосконосый насупился и рявкнул:

— Как ты уз…

Паркер влепил ему затрещину, и громила увял.

— Мистер Дрезден! — Вожак смерил меня взглядом. — Что заставляет вас так думать?

Я улыбнулся. Детям и слабоумным всегда нужно улыбаться.

— Вы дважды перешли черту. Может, поэтому я намерен отправить вас к чертовой бабушке. Грузовик — так, цветочки, разминка. Даже жаль, что вот-вот по вашу душу полиция нагрянет. Честное слово, жаль…

И вдруг я «поплыл», В глазах потемнело, огни фонарей превратились в смутные пятна, капли дождя льдом обожгли кожу. Через мгновение приступ миновал. Я сморгнул кровавые слезы и подправил улыбочку. Не стоит показывать детишкам свою слабость.

Паркер ухмыльнулся. М-да, ему бы к дантисту…

— Твоя задница им тоже нужна, Дрезден. Я тебе не верю.

— Появится полиция — я испарюсь, как по волшебству, собственно, именно по волшебству. А вот вы, ребятки…