Гитти Данешвари - Загадка новой ученицы Страница 5

Ядом?! Ядом?! Ядом?!

Слово жутким эхом звучало в сознании Венеры и Рошель, пока они обдумывали, насколько разрушительное действие может оказать паучий яд на растения и камни.

Глава третья

Сапоги Вайдоны застучали по деревянному полу, подписывая Рошель и Венере смертный приговор. Бежать некуда, паучиха вот-вот приподнимет штору. А обнаружив шпионов, сразу же оповестит мисс Подлетыш – это лишь вопрос времени – и тогда найти директрису Бладгуд будет еще сложнее.

– Вот ты где! Глупый упыреныш! – воскликнула Вайдона, ее голос зазвучал нежно и ласково.

Несколько секунд спустя раздалось жужжание, и по воздуху мимо Рошель и Венеры пронеслись два блестящих крыла. Для девушек это стало сюрпризом, потому что при осмотре комнаты никто из них не заметил муху размером с кошку, с красным бантом на голове и блестящим брильянтовым ожерельем на шее. А честно говоря, такое существо сложно проглядеть. Вероятно, муха была экспертом по части пряток, особенно на потолочных балках и в других незаметных местах.

– Что ты делала в этом углу под потолком, Шу? Опять играла в прятки сама с собой? – спросила Вайдона, баюкая существо на руках. – Что случилось? Почему ты дрожишь?

Как бы глупо это ни было, Венера и Рошель тут же испугались: а вдруг муха умеет передавать хозяйке свои мысли? Тогда Шу немедленно выдаст их присутствие, прибегнув к телепатии. Но, разумеется, подружки очень мало знали про пауков и мух, и это ужасно беспокоило Рошель. Будучи горгульей, она просто не могла вынести, если чего-то не знала.

– Что, к нам опять заглянула мисс Подлетыш? Знаю, она очень тебя пугает, – сказала Вайдона, сажая ручную муху в гамак и принимаясь за вязание. – Подожди минутку, Шу, я почти закончила. Хотя мне, наверное, никогда не понять, почему ты настаиваешь на том, чтобы каждую ночь спать в новой пижаме.

Глядя на эту сцену через неплотно сотканную занавеску, Рошель снова ощутила благоговейный трепет. Не из-за самой паучихи, а из-за ее таланта. В конце концов, ни для кого не секрет, что Рошель страстно мечтала самостоятельно создавать модную одежду. Вообще-то при одной мысли об этом ее гранитная кожа покрывалась пупырышками. Рошель так погрузилась в мечты о моде, что даже не заметила, как Венера хмурится, услышав о такой расточительности Шу. Пусть паутина и разлагается естественным путем, однако Венера считала, что такая бездумная ежедневная смена пижамы может негативно сказаться на окружающей среде.

– Спокойной ночи, Шу, – проворковала Вайдона, тоже забираясь в гамак, где уже лежала ее ручная муха.

Венера и Рошель не знали, что паукам требуется довольно много времени, чтобы заснуть. С другой стороны, улечься поудобнее, если у тебя восемь конечностей, задачка не из легких. Приподняться, повернуться, передвинуть руку номер один, перевернуть руку номер три, опять приподняться, пристроить поудобнее четвертую руку, и так далее, и тому подобное. Паучиха возилась так долго, что Рошель и Венера едва не заснули, пока, наконец, не услышали тихое похрапывание. Горя желанием поскорее убраться восвояси, девушки проворно выползли из-за занавески, поднялись на ноги и двинулись к выходу. Им оставалось пройти всего несколько шагов, как вдруг у Венеры возникло отчетливое ощущение, что за ней наблюдают. Все ее листочки моментально встали дыбом, а пыльца полетела в воздух. Дочь растительного монстра медленно обернулась и посмотрела на гамак.

Оттуда на нее в упор таращились два маленьких глаза-пуговки цвета горчицы. Потревоженная Шу могла запросто разбудить Вайдону, поэтому Венера торопливо вытолкнула Рошель за паутиновые занавеси, на лестницу.

Едва девушки покинули чердак, они тут же принялись разминать затекшие мышцы: после многочасового сидения в неподвижных позах у них затекло все тело. Потом Венера и Рошель посмотрели на часы и вытаращили глаза от удивления: было шесть часов утра. Подруги помчались вниз по лестнице, чтобы как можно скорее разыскать друзей, но на полдороге остановились.

– Я несказанно рада, что они не провели всю ночь, не сомкнув глаз и тревожась за нас, – весело сказала Венера при виде Ки и Робекки – те сидели рядышком, привалившись к стене, и мирно спали.

– Если тебе от этого полегчает, то я сомневаюсь, что они хорошо отдохнули. Вам, мягкотелым монстрам, не хватает выносливости, чтобы спокойно спать на твердых камнях, – заметила Рошель, наклоняясь и похлопывая Робекку по плечу.

– Который час? Который час? – спросонья невнятно забормотала Робекка. – Где Пенни? Что это за место? Я что, опять ходила во сне?

– Мы на лестнице, которая ведет на чердак, пришли сюда под покровом ночи, чтобы встретиться с паучихой, – напомнил ей Ки, зевая и протирая глаз.

– Ах да, точно; мы выяснили, что ее зовут Вайдона и что она кому-то служит, – понимающе кивнула Робекка. Потом повернулась к Рошель и Венере. – Простите, мы задремали. С вами все в порядке? У вас обеих ужасно усталый вид. Видимо, за все то время, что вы прятались на чердаке, вы вообще глаз не сомкнули?

– И глазом не моргнули, – мрачно ответила Венера.

– По правде говоря, это не совсем так. Мы много раз моргали, но не спали, это верно, – уточнила Рошель, потом приподняла бровь. – Как любая горгулья, я с нетерпением жду дня, когда все двусмысленные слова будут запрещены законом.

– А как же свобода слова? – встряла Робекка.

– А что свобода слова? – парировала Рошель. – Нет ничего свободного в том, чтобы вводить других в заблуждение, а порой и обманывать.

– Девочки, жаль вас прерывать, но спор о свободе слова придется отложить. Нам нужно идти в главный коридор и посмотреть, что происходит, – заявила Венера, начиная спускаться вниз по каменным ступеням.

Выложенный фиолетовыми плитами пол и шкафчики в форме гробов в главном зале почти терялись из виду из-за огромного скопления монстров. Родители, учителя и ученики толпились вокруг каких-то мужчины и женщины, а под потолком, уцепившись за стропила, мирно спала стая летучих мышей, пребывавших в счастливом неведении относительно столпотворения внизу.

– Думаю, для нас très[9] важно немедленно узнать, что это за люди в самом центре зала, – решительно сказала Рошель, поворачиваясь к Венере. – Потому, ради наибольшей эффективности, пожалуйста, используй свою врожденную напористость, чтобы мы могли поскорее до них добраться через толпу.

– Извини, но я не напористая, – вскинулась Венера.

– Бу-ля-ля, Венера, ce n’est pas un secret[10]. Всем известно, что ты нахрапистая. Нет смыла это отрицать.

– Извини, Рошель, но тут ты ошибаешься. Ведь так, Робекка? – с надеждой обратилась Венера к медной девушке.