Абрахам Меррит - Жители ада Страница 5

Можете себе представить, что это за чувство — бежать из Ада? Ад жег мне спину, ужас подгонял меня. Город скрылся в голубом тумане, когда я почувствовал, что больше не могу двигаться. Сердце билось в горле, каждый его удар был как удар молота. Я упал перед входом в одну из маленьких пещер, чувствуя, что это убежище. Заполз в него и стал ждать, когда туман сгустится. Это случилось почти сразу. Далеко внизу послышался громкий гневный шепот. В отверстие пещеры я увидел столб света, восставший из пропасти. Мимо пещеры поплыли мириады шаров; глаза жителей искали меня. Снова и снова разгорался свет, поднимались и опускались шары. Они объявили большую охоту. Шепот становился громче, настойчивей.

Во мне росло отчаянное желание присоединиться к их песне, как я это делал в Храме. Я до крови искусал губы, чтобы они не шевелились. Всю ночь из пропасти поднимался столб света, всю ночь летали шары и звучал шепот. Теперь я понял назначение пещер и резных фигур, которые сохранили свою спасительную силу. Но кто их вырезал? Почему они построили город на краю пропасти и зачем опустили в нее Лестницу? Кем они были для этих существ и как могли жить рядом с ними? Ясно, что у них была какая-то цель. Иначе они не стали бы предпринимать такую грандиозную работу, как строительство Лестницы. Но какова эта цель? И почему те, что жили наверху, давно исчезли, а те, что в пропасти, живы до сих пор? Ответа я не мог найти — да и до сих пор не нахожу. Даже фрагментов теории у меня нет.

Пока я так размышлял, наступил рассвет, а с ним и тишина. Я допил то, что оставалось во Фляжке, выполз из пещеры и снова начал подъем. В полдень ноги мои отказали. Я разорвал рубашку, обвязал колени и руки. И пополз дальше. В сумерках я снова залез в одну из пещер и ждал, пока не сгустился голубой туман, не поднялся столб света и не начался шепот.

Но теперь в шепоте звучала новая нота. Он больше не грозил мне. Он звал и льстил. Он манил. Он притягивал. Новый ужас охватил меня. Во мне поднялось мощное желание выйти из пещеры и спуститься вниз, отдаться огням, позволить им делать со мной, что угодно, унести, куда угодно. Желание росло. С каждой вспышкой луча оно усиливалось, и я наконец задрожал от желания, как дрожал от песни в Храме. Тело мое превратилось в живой маятник. Вздымался столб света, и я устремлялся к нему. Но душа не сдавалась. Она прижимала меня к полу пещеры. Всю ночь она боролась с телом, со страшными чарами жителей пропасти.

И опять наступил рассвет. Снова я выполз из пещеры и увидел Лестницу. Подниматься я больше не мог, руки мои кровоточили, ноги болели. Я с диким трудом заставлял себя переползать со ступеньки на ступеньку. Скоро руки онемели, ноги омертвели. Только воля тянула мое тело вверх шаг за шагом…

И цветной кошмар бесконечного подъема по бесконечным ступенькам, воспоминания о тупом ужасе, настигавшем меня, когда я прятался в пещерах, а свет пульсировал, а шепот все звал и звал, воспоминания о том моменте, когда я проснулся и обнаружил, что тело подчинилось этому зову и утащило меня к выходу, а мириады шаров столпились снаружи в тумане и глядят на меня. И мучительный долгий подъем к покинутому раю голубого неба и открытого мира.

А потом — неожиданное осознание того, что надо мной чистое небо, а край пропасти — позади, и смутные картины, как я ползу мимо гигантских ворот, прочь от пропасти, сны о странных гигантах в остроконечных шапках с затянутыми вуалью лицами, которые толкают меня в спину и дают силы ползти, отгоняют светящиеся шары, которые хотят утащить меня назад, в провал, где в ветвях красных деревьев со змеиными коронами плывут планеты…

И долгий, долгий сон — один Бог знает, сколько я спал в ущелье между скал. Проснувшись, я увидел далеко на севере поднимающийся столб света, огни по-прежнему охотились, шепот звал.

И снова я полз на омертвевших ногах, которые, подобно кораблю древнего моряка, двигались сами, без моего участия, но уносили меня от этого проклятого места. И вот ваш костер…

Человек улыбнулся нам. Потом тень усталости вновь навалилась на его лицо. Он уснул.

В полдень мы свернули лагерь и понесли человека на юг. Три дня мы несли его, а он продолжал спать. На третий день — во сне — он умер. Мы сложили большой костер и сожгли его тело, как он и просил. Развеяли пепел в лесу вместе с пеплом костра. Великим волшебством нужно обладать, чтобы собрать этот пепел и снова утащить его в пропасть, которую он называл проклятой. Не думаю, что у обитателей ада есть такая сила…

Но возвращаться к пяти вершинам, чтобы проверить это, мы не стали…