Леонид Крупатин - Дню Победы! Крылья в небе Страница 5

 -Грёбаный Фантомас! Помоги! Клянусь больше не буду!

 -Извиняйся за слово «грёбаный»!

 -Извиняюсь! При всех извиняюсь, Фантомас!- и я вытащил его. С тех пор меня ещё больше зауважали ребята и закрепилась кличка –Фантомас.

 Утром со мной полетела командир звена. Перед вылетом она сказала мне:

 -Первый полёт я показываю!

 Я внутренне удивился, мол чего мне можно показать нового, чего я не видел, но ответил:

 -Ясно!

    В полёте она ручку держала твёрдо, не позволяя ничуть вмешаться, посадку совершила совершенно без моего участия, почему-то срулили с о взлётной полосы и на заправочную стоянку. Я  терялся в догадках, но ничего не спрашивал. На стоянку она зарулила сама, стала выходить из кабины и я тоже. Вышел из кабины, спрашиваю:

 -Не понял. В чём дело?

 -В чём дело? Летать не умеешь! Инструктор права! – и спрыгнув с крыла пошла прочь.

 Это была откровенная бабья подлость. Ребята подошли ко мне, спрашивают:

 -Ну, что? Лёха, Фантомас? Что?

 -Ничего…-скрипнув зубами,  ответил я и пошёл в лагерь .

 Я  шёл к лагерю,  от злобы и бесслия сводила челюсти судорога. Созрела мысль – собраться сейчас и уехать  в Волгоград, да напиться с друзьями в общаге с горя. Я услышал звук приближающегося мотоцикла.Оглянулся, на мотоцикле командира ехал Витя Шейкин, подъехал сделал круг вокруг меня сказал:

 -Садись! Командир вызывает!

  Я сел, поехали назад на Командный пункт. Остановились возле «квадрата», где сидели под брезентовым тентом курсанты, ожидающие своего вылета, в том числе и мой экипаж, который Валя на целый день отстранила от полётов за то, что ходили к комэске с жалобой на неё.Из экипажа летал за всех «любимчик» Женя. Я подошёл к комэска, поднял руку, отдавая честь, но он не отвечая мне тем же, сложив руки на груди, просто сказал:

 -Слетай с Палычем на моём самолёте.-кивнув на замкомэска Невзорова Юрия Павловича.

 Я криво усмехнувшись, отдал честь и сказал:

 -Есть!

 Он посмотрел на меня и сказал как-то назидательно:

 -Не лыбься! Хорошо слетай! Понял?

 -Так точно!- растерянно как-то ответил я.

 -Вперёд!-махнув рукой на меня и Невзорова сказал комэска и мы пошли к самолёту.

 Когда шли я ничего не мог понять, что происходит. Я запомнил непонимающие глаза курсантов, но большинство смотрели на меня как, на умирающего или прокажённого.

 Сели в самолёт. Я  пристегнулся, подождал, понял, что Невзоров пристегнулся, включил рацию спросил разрешение запустить двигатель, он отвечает:

 -Запускай.

 Я запустил, жду дальнейшей команды, смотрю на него в зеркало заднего вида. Он сидит в кабине не закрывая фонарь, свесив руки за борт кабины.Я хотел спросить, что дальше, но он сказал:

 -Давай, давай! Запрашивай, выруливай, взлетай! Действуй!Я не верю, что ты не умеешь летать! Я знаю эту воблу астраханскую! Брешет она!

 Я был ошарашен.Я заподозрил, что ещё не всё потеряно. Он мне верит. Руки его за бортом, он смотрит на летящие по кругу самолёты. Это я его сейчас повезу. Он мне себя доверил!

 В полёте он не промолвил ни слова, как и в предыдущем полёте командир, вернее «командирша» звена, но в этот раз я управлял. Совершил посадку неплохо, лишь чуть с перелётом за «Т», хотел спросить разрешение на «конвейер», то есть на следующий полёт  без остановки, но Невзоров сказал:

 -Убери обороты,  тормози  и  сруливай с ВПП!

 Я  ничего не мог понять. Ведь можно же было мне дать ещё хоть один круг, чтобы я мог показать получше свои способности, но видимо всё… Я срулил, хотел рулить на заправочную, но Невзоров  сказал:

 -Убери газ! Зажми тормоз! Возьми РУД(ручку управления двигателем) на себя и держи!

 Я выполнил. И смотрел в зеркало, что он делает.А делал он что-то непонятное: отстегнул привязные ремни, отстегнул парашют, вынул парашют из кабины на плоскость, зафиксировал привязные ремни на сиденьи, подошёл к моей кабине и перекрикивая  двигатель спросил:

 -Ну, вот так сам слетаешь?

 У меня в душе что-то перевернулось и я как автомат сказал, ещё не сообразив, что произошло:

 -Слетаю!

 -Сейчас я отойду, запрашивай вырулить и взлёт, но проверяй помеху слева, несмотря на разрешение! Понял? Если всё нормально, проси "конвейер" и летай пока не остановят! Вперёд!-он спрыгнул с крыла, забрал парашют на спину, как мешок и пошёл в сторону КП- маленький как пацан. Я уже упоминал, что он был в два раза ниже нашей Вали.

 Я запросил, вырулил, взлетел. Лишь после второго разворота я понял, что лечу сам! Я открыл фонарь, высунул руку навстречу упругому потоку и заорал, как тогда на парашюте при первом прыжке : Ура-а-а!, но приближался третий разворот, надо выпускать шасси и докладывать РП(руководителю полётов).Доложил, он мне в ответ разрешил посадку. Планирую к четвёртому развороту, разворачиваю самолёт по ВПП(по взлётно-посадочной полосе) нормально планирую значительно ниже «Т», сел правильно, на основные,  с приподнятым носовым колесом, только оно опустилось я запросил «конвейер», мне РП ответил:

 -Конвейер разрешаю!- голос его был весёлым.

 Я дал газ и пошёл на следующий круг. Пролетая после второго разворота  по траверсе мимо точки  РП, я поискал глазами фигуру Невзорова и еле рассмотрел эту «махонькую букашку» с  парашютом на спине, которая  спасла мне… ну, не жизнь, а меня для меня самого! Иначе пробой  в душе моей был бы на всю жизнь. Когда я летел уже третий круг, РП вдруг спросил удивлённо:

 -Сто шестьдесят четвёртый!(это мой позывной) Ты сам что ли?- видимо увидев идущего с ВПП Невзорова.

 Я ответил:

 -Так точно!

 -Мо-ло-дец!-сказал РП и повторил- Молодец!!!- так сказал, что у меня слёзы навернулись на глазах.А в квадрате, оказывается в это время ребята сидевшие и следившие за моим самолётом затаив дыхание заорали: Ура!, которое подкосило ноги Вальке - астраханской вобле! РП  мне ещё раза три дал «конвейер», а потом сказал :

 -Ну, хватит! Хватит! Совесть имей Крупатин!-сказал без позывного, открытым текстом и пошутил:-Может быть командир тоже полетать хочет!- и я вспомнил, что я на самолёте командира эскадрильи с номером "01".

 Только зарулил на стоянку,   меня ребята стащили с крыла на землю. При чём меня встречали не только мой экипаж. Вздумали качать, несколько раз подбросили, несмотря на мои возражения, а потом чуть не задушили в объятьях. Мы шли к «квадрату» гурьбой и я видел сидевшую к нам спиной Вальку, а перед нею стоял Невзоров и что-то говорил, указывая на меня, а она не поднимая голову мотнула головой.Невзоров покачал головой,глядя на неё и что-то сказал погрозив пальцем. Обойдя её Невзоров пошёл мне навстречу строгим шагом и строго глядя на меня. Чуть не доходя до меня остановился, поднял руку отдавая честь, как и я.  Ребята остановились тоже по стойке смирно. Я, как положено,  сказал: