Дин Кунц - Блудный сын Страница 51

Его напарник прочитал надпись на наклейке другого: «Губы».

— Я разочаровал мою маму, — вздохнул Фрамбуаз. — Она хотела, чтобы я стал пилотом гражданских авиалиний, как и мой отец. В такие моменты, как этот, действительно возникают мысли, что лучше бы мне лететь сейчас высоко-высоко. В чистом небе, скажем, из Сан-Франциско в Токио.

— Да, — кивнула Карсон. — Но где пилот гражданских авиалиний наберется таких вот интересных историй, которые сможет потом рассказывать внукам, укладывая их в постель, на сон грядущий? Где записка?

— Я тебе покажу, — ответила Кэти.

В гостиной на угловом столике стоял компьютер. Карсон прочитала прощальное письмо Роя Прибо, белые слова на синем фоне:

«Убил, кого хотел. Взял, что требовалось. Теперь ухожу, когда хочу, иду, куда хочу, — на один уровень ниже ада».

— Насмешливый тон типичен для социопата. Предположение, что он заработал себе место в аду, тоже не уникально, но обычно там, где социопат разыгрывает какую-то сатанинскую фантазию, обязательно отыщется оккультная литература, соответствующие постеры. Здесь мы пока ничего такого не нашли.

Слушая вполуха, потрясенная deja vu, чувством, что уже видела это послание, Карсон, не отрывая глаз от экрана, прочитала текст второй, третий, четвертый раз.

Начитавшись, достала из кармана перчатку из тонкой резины, натянула на правую руку, потом щелкнула мышкой по иконке «Печать».

— Было время, когда предсмертные записки, не написанные собственноручно самоубийцей, воспринимались с подозрением, — заметила Кэти. — Но нынче они часто используют свои компьютеры. В некоторых случаях отправляют электронные письма друзьям и родственникам, прежде чем покончить с собой. Прогресс.

Снимая перчатку, с нетерпением ожидая, когда принтер отпечатает предсмертную записку, Карсон спросила: «Там, внизу, от лица осталось достаточно, чтобы сделать хорошую фотографию?»

— Нет, — ответила Кэти. — Но фотографий полно в спальне.

Она говорила чистую правду. На обеих тумбочках у кровати и на туалетном столике в дорогих серебряных рамочках стояли десятки фотографий Роя Прибо, главным образом, сделанные профессиональными фотографами.

— Он не страдал заниженной самооценкой, — сухо заметила Кэти.

Глава 59

Двадцатипятилетняя Дженна Паркер обожала потусоваться. Похоже, ее каждый вечер куда-то да приглашали.

Вот и в этот день, собираясь на какое-то позднее мероприятие, она начала готовиться к нему заранее, определенно что-то выкурила или чем-то закинулась, потому что вышла из квартиры уже покачиваясь и напевая себе под нос.

С наркотиками или без, Дженна всегда была счастлива, шагала, залитая солнечным светом, даже в дождливый день.

Но в этот вечер, не обещавший ни капли дождя, она, когда пыталась запереть дверь, казалось, плавала в четверти дюйма от пола. При этом никак не могла понять, какими должны быть отношения ключа и замочной скважины, и захихикала, трижды кряду не сумев вставить ключ в положенное ему место.

Возможно, что на этот раз она перебрала с «травкой» или «колесами».

Но четвертая попытка завершилась успешно, ключ вошел в скважину, повернулся, и Дженна заперла-таки дверь на надежный врезной замок.

— Шерил Крау,[33] — подал голос Джонатан Харкер, стоявший в дверях своей квартиры по другую сторону холла.

Она повернулась, только сейчас увидела его и одарила ослепительной улыбкой.

— Джонни!

— Когда ты поешь, голос у тебя — словно у Шерил Крау.

— Правда?

— С чего мне лгать?

— Зависит от того, чего ты хочешь, — игриво ответила она.

— Да перестань, Джен, разве я к тебе подкатывался?

— Нет. Но подкатишься.

— Когда?

— Позже. Раньше. Может, сейчас.

Она пару раз приходила к нему на обед: он готовил спагетти. Он бывал у нее. Правда, обед приобретался в китайском ресторане, потому что она не могла приготовить даже спагетти. Но их отношения не выходили за рамки чисто соседских.

Он не хотел заниматься сексом с Дженни Паркер. Он хотел лишь узнать от нее секрет счастья.

— Я же говорил тебе… ты очень уж напоминаешь мне мою сестру.

— Сестру. Да, точно.

— И потом, я достаточно стар и мог бы быть твоим отцом.

— Когда это возраст имел значение для мужчины?

— Не все мы свиньи.

— Ой, извини, Джонни. Слушай, я не хотела тебе грубить. Просто сейчас я лечу так высоко, что не всегда опускаюсь туда, откуда выходят слова.

— Я заметил. Зачем тебе наркотики? Ты счастлива и без них. Ты всегда счастлива.

Она улыбнулась, подошла к нему, нежно погладила по щеке.

— Ты прав. Я люблю жизнь. Я всегда счастлива. Но это же не преступление, изредка быть еще более счастливой.

— Знаешь, если бы я служил не в полиции, а в агентстве по борьбе с распространением наркотиков, может, я счел бы это преступлением.

— Но ты бы никогда не арестовал меня, Джонни. Наверное, не арестовал бы, даже если бы я кого-нибудь била.

— Пожалуй, что нет, — согласился он и прыснул ей в рот и нос хлороформом.

Ее удивленный вскрик подействовал так же, как резкий удар под колени, — бросил на пол. Она начала отплевываться, чихнула и отключилась.

Пластиковую бутылочку с хлороформом он взял в квартире Роя Прибо. Одну из трех, которые там нашел.

Потом он намеревался оставить бутылочку рядом с телом… Останки Дженны нашли бы лишь через несколько месяцев, и эксперты не смогли бы установить, что она умерла позже Прибо. А бутылочка стала бы одним из вещественных доказательств, по которым Дженну идентифицировали бы как последнюю жертву этого маньяка.

Джонатан поднял девушку без малейших усилий, занес в свою квартиру, ногой пнул дверь, закрывая ее.

Одна из четырех квартир на четвертом этаже пустовала. Пол Миллер, из квартиры 4C, уехал на какую-то конференцию в Даллас. Так что в тот момент на этаже находились только Джонатан и Дженна. Никто не смог бы стать свидетелем нападения и похищения.

Дженну не хватились бы день-другой. За это время он успел бы досконально исследовать ее внутренности, найти то, что имелось у нее и отсутствовало у него, а потом избавиться от останков.

Все эти меры предосторожности он предпринимал не потому, что боялся сесть в тюрьму. Нет, боялся он другого: как бы Отец не выяснил, что ренегат — это он.

В спальне Джонатан заранее отодвинул кровать в угол. Поставил на нее другую мебель, чтобы освободить место для стола, на котором он намеревался произвести вскрытие.

Пол он застелил пластиковой пленкой. На столе стояли две лампы, достаточно яркие для того, чтобы выявить источник счастья, будет ли он прятаться среди внутренностей или окажется в мозгу.