Александр Варго - Гурман Страница 52

«Что было дальше?»

«Прошло много лет. Дядя Петя никогда не говорил о том. Нам кто-то рассказал, что очень давно в тех местах был какой-то блатной санаторий для военных. Там какая-то трещина пошла, и заведение прикрыли, чтобы не рухнуло. Потом там пожар приключился. Это было давно, где-то лет сорок назад».

«Что дальше?»

«Когда началась эта заварушка с маньяком, мне позвонил дядя Петя, — продолжил Глеб. — Мол, базар есть. Я приехал, он в хлам, как и всегда. Я, дескать, не на гвоздь тогда наступил. Я сначала не въехал. Тогда, мол, в лесу, когда я провалился. Там была лента с шипами, прямо на полу. А еще клетка. Под самым потолком, как для попугаев. Только большая. В ней лежал скелет, зеленый весь, как будто мхом порос. Еще я, мол, заметил много ходов впереди, прямо как в лабиринте. Племяш, эти менты не верят мне. Я звонил им сегодня, говорил, что искать маньяка нужно там. А они меня послали, сказали, закусывать надо».

Какое-то время Глеб молчал, очевидно, вспоминая разговор с дядей.

Потом он заговорил снова:

«После этого Петя помер. У него часто бывала белка. Но тогда он говорил правду. Я ему верю».

«Ты помнишь место, где вы собирали грибы?» — задал вопрос Гаучо.

«Да хрен его знает. Там сейчас какая-то свалка рядом. А что?»

«Я отвезу тебя туда. Покажешь дорогу?»

«Нет».

«Если мы найдем это место, я заплачу тебе», — пообещал Гаучо.

«Не знаю, — с сомнением протянул Глеб, явно набивая себе цену. — А у тебя второй шлем есть?»

«Нет. Но доедем как-нибудь. Если боишься, я тебе свой дам».

«Ладно. У меня строительная каска есть. Я в ней шабашил», — с гордостью отметил Глеб.

На этом запись обрывалась.

Гаучо допил чай и с наслаждением вытянул ноги, царапая набойками каблуков дощатый пол.

— Да, — протянул Дантист, взглянув на него. — Интересный рассказ.

— Мне кажется, Гаучо есть что сказать. Вряд ли он ограничился одним лишь интервью с этим типом, — выразил свое мнение Монгол.

— Где ты нашел такого кренделя? — спросил Дантист.

— Кто ищет, тот всегда найдет, — заявил Гаучо.

— Почему сразу не сказал?

— Прости, Дантист. Я помню твои слова про команду. Но ты же знаешь, я привык работать сам. Мне так спокойней. Я много ездил, спрашивал, разговаривал, слушал задолго до того, как ты решил найти Живодера. Прости, что не сказал тебе раньше. Я много думал в последнее время. На то, чтобы куролесить так, как это делает Живодер или тот, кто под него косит, нужно время и укромное место, где тебя никто не побеспокоит. Глеб описал идеальную базу для отморозка.

— Ты уверен, что все это ему не померещилось? — недоверчиво поинтересовался Монгол.

— Уверен.

— Почему? Опять чутье? — спросил Дантист.

— Потому что я нашел это место, — сказал Гаучо, и у его товарищей отвисли челюсти.

— Кто вы?

Олег с трудом верил своим глазам. Наверное, он спит. Только что здесь крутился лысый старик, а теперь возле него стояла какая-то женщина. Невысокого роста, лет сорока пяти, в узких джинсах и рубашке-ковбойке. Он зажмурил глаза, подождал несколько секунд, затем открыл их. Женщина никуда не исчезла и с грустной улыбкой смотрела на него. На ее руках были резиновые перчатки. В одной она держала большой черный мешок для мусора с длинными завязками, в другой — шланг со странным наконечником. Рядом с ней стоял высоченный бак или котел на длинных изогнутых ножках.

«Я голый!» Эта неожиданная мысль заставила кровь прилить к его бледному лицу.

Женщина заметила это и ласково сказала:

— Не нужно стесняться. Здравствуй, Олег.

Молодой человек промолчал, гадая, почему лицо этой женщины кажется ему знакомым.

— Ты необычно выглядишь, — заметила Мила, обошла Олега, ловко закрепила мешок между его ног и крепко обмотала завязки вокруг бедер.

— Кто вы? — повторил Олег.

Мила сочувственно кивнула и сказала:

— Я тоже не сразу узнала тебя без волос на голове. Ты разве не помнишь меня? Я лучшая подруга семьи Кати.

Олег выпучил глаза. А ведь и правда! Это та самая… как там ее?

— Мила?

— Совершенно верно.

— Но Катя говорила, что вы слепая!

Прохладные пальцы коснулись его голых ягодиц, и Олег непроизвольно подался вперед.

— Бог вернул мне зрение, малыш.

Он вскрикнул, когда почувствовал, что в его задний проход скользнул инородный предмет.

— Не надо, — жалобно протянул он.

— Все будет хорошо, мой сладкий мальчик, — сказала ему на ухо Мила. — Ты испугался? Я ведь знаю, как пахнет страх. Не нужно. Тебе не о чем беспокоиться. — Женщина быстро вышла из камеры.

Олег дрыгнул ногами, но проклятая трубка засела в его теле так же надежно, как крючок в глотке рыбы. Краем глаза он увидел, как ожил шланг, лежащий на бетонном полу. По нему уже стремительно бежала вода.

В дверях снова появилась Мила.

— Тебе разве никогда не делали клизму?

— Не надо, — повторил Олег, мотая головой.

Внутрь хлынула холодная вода, и он вскрикнул.

— Это немного неприятно, но не больно. Успокойся. — Она внимательно наблюдала за тем, как жидкость поступала в тело молодого человека.

— Пожалуй, хватит.

Трубка выскочила из него. Он даже не успел ни о чем подумать, как содержимое желудка вместе с водой мгновенным потоком хлынуло наружу. Олег закрыл глаза, задрал голову. Он чувствовал, как быстро тяжелел мешок, привязанный к ногам. Парень еще никогда не чувствовал себя таким униженным.

Мила выключила кран, свернула шланг, отсоединила пакет, завязала горловину мешка и положила его у выхода. Затем она тщательно протерла ягодицы Олега влажной салфеткой.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила женщина, убирая мелкую соринку с его голого черепа.

Он ничего не ответил.

— Ты такой хорошенький! Гладенький, как игрушечный пупсик. Будто только что из упаковки вынули.

— Пожалуйста!..

— Так бы и съела тебя.

Олег отшатнулся, когда она вплотную приблизила к нему свое лицо. Его ноздри уловили запах женщины — смесь пота и духов.

— А ты мне нравишься, — зашептала она, наклонилась и лизнула сосок парня.

— Отпустите!..

Мила сняла перчатки и мягко опустила ладони на грудь молодому человеку. Они были горячими.

— Я с нетерпением хочу приступить к твоей книге, — промурлыкала она, медленно гладя Олега. — Нравится? Катя тебе делала когда-нибудь такое?

— Книга? — заторможенно переспросил Олег.

— Да, книга. Которую ты написал про Артурчика, — сказала Мила. — Уверена, что это будет бестселлер.

— Так это вы были тогда у меня дома?

— Да, мой сладкий. Я ждала тебя на чердаке. — Она нехотя отстранилась от него. — К сожалению, у нас очень мало времени. Я бы с удовольствием провела его с тобой при других обстоятельствах. Но сейчас это невозможно.

— Зачем это нужно? — с отчаянием спросил Олег.

— Ты все сам узнаешь. — Мила присела и стала освобождать его ноги.

Олег сглотнул. В глубине сознания замаячила слабая надежда. Неужели она отпустит его?

Тем временем женщина деловито подсунула бак под ноги Олега, после чего опустила в него шланг.

— Ты не будешь шалить? — спросила она. — Я не хочу, чтобы ты разбрызгивал воду. Или мне придется обездвижить тебя.

Олег шмыгнул носом.

Обездвижить?

Что с ним собираются делать?

«Курица, — раздался в голове ехидный голосок. Не забыл о курице, парень? Так-то».

Он вздрогнул, когда холодная вода начала заливать его ступни.

— Этот котел нашла я. А ножки к нему сделал Сережа, — сочла необходимым сообщить Мила, глядя на прибывающую воду. — Сережа Малышев, папа Артура.

— Папа Артура, — хрипло повторил за ней Олег, у которого закружилась голова. — Пить!..

Мила печально покачала головой.

— Пока нельзя, Олег. Попозже. Постой! — Она вынула из кармана джинсов носовой платок, макнула его в воду и провела по губам молодого человека.

Олег жадно высасывал из мокрой материи живительную влагу, но ее было очень мало.

— Тебе получше? — участливо спросила Мила, убирая платок.

Он ничего не ответил, тяжело дыша. Вода прибывала, она достигла уже уровня колен.

— На самом деле то, что ты чувствуешь, даже нельзя назвать жаждой, — сказала она. — Это так, легкая сухость во рту. Ты не знаешь, на что способен человек, умирающий от обезвоживания. Я ведь не из вредности не даю тебе пить. Наш супчик должен быть самым лучшим! Как бы ты повел себя, увидев в ресторане первое блюдо, которое пахло бы мочой?

Олег смотрел на свои ноги ничего не выражающим взглядом. Контуры ступней становились расплывчатыми.

Наконец, когда вода поднялась почти до бедер, Мила выключила ее.

— Я должна задать тебе несколько вопросов. Тебя когда-нибудь беспокоило высокое давление?

Олег помотал головой.