Призрачная ночь - Грей Клаудия Страница 52

Я посещала его дважды, с Балтазаром, и мне очень нравились мои платья, и танцы, и все остальное. Однако оказалось, что не меньшее удовольствие доставляет просто смотреть на все это сверху, где я летала между канделябрами с горящими в них свечами. Иногда я смеялась, то глядя на Лукаса, танцующего вальс со Скай и почти вслух отсчитывающего «раз-два-три», то на Вика и его пару, которые держались друг от друга на расстоянии вытянутой руки, причем оба явно обдумывали, как бы поскорее сбежать. Иногда смотрела и восхищалась: некоторые танцующие демонстрировали высокое мастерство и откровенно хвастались своим многолетним опытом. Балтазар и Патрис были, безусловно, самой красивой парой и грациозно двигались в центре зала. И конечно, время от времени кто-нибудь один из наших выскальзывал за дверь, продолжая поиски. Мои родители каждый раз кивали выходившим. Мама очень хорошо выглядела в кремовом шелковом платье, которого я у нее раньше не видела.

Чаще всех выходил Лукас — наверное, столько же раз, сколько все остальные, вместе взятые. Потому ли, что им двигало неистовое желание сделать что-нибудь полезное? Или потому что Скай часто извинялась и отходила поболтать с подружками? А может, потому что он не доверял самому себе, находясь в такой опасной близости к человеку? Скорее всего, все, вместе взятое. Каждый раз, покидая зал, он проходил мимо моих родителей, и все трое очень напрягались. Но я видела, что мама с папой сумели преодолеть свой гнев, и считала это добрым знаком.

Все шло превосходно, как вдруг я ощутила озноб — и начались видения.

Мое сознание наполнилось картинками, изображавшими людей внизу, людей, которых я толком и не знала, но сейчас испытывала к ним сильную привязанность. Разные лица, разные эмоции, разный возраст, но каждый человек внизу стал мне вдруг очень дорог. А над всем этим сгущалась пелена страха за безопасность этих людей и ненависть к вампирам, танцевавшим среди них.

Призраки. Заговорщики, если быть точной. Внезапно я ощутила их над балом, собирающихся, как грозовая туча. Неужели именно так началось нападение, случившееся в прошлом году?

— Что вы делаете? — прошептала я, убедившись, что нахожусь достаточно далеко от толпы и оркестр заглушит мои слова.

Картинки сменились. Теперь они были полны насилия и жестокости: вампиры пылают в огне, замерзают во льду, попадают в ловушки вроде тех, что миссис Бетани расставила для призраков. Ни один из планов не принимал определенной формы, но я поняла, что все это значит. Привидения боялись за свои якоря — и за себя тоже. И хотели отомстить вампирам внизу за план миссис Бетани.

«Эти люди в безопасности, — поклялась я. — Если вы хотите двигаться дальше, я могу вам помочь». Я ожидала удивления, радости — может быть, стремления поскорее уйти. Но вместо всего этого ощутила волну еще более глубокого страха. Честно сказать, я и сама боялась не меньше, потому что не знала, как сумею совершить чудо, о котором говорил Кристофер, да и сумею ли вообще. Разве я могу давать им обещания?

И все же я чувствовала, что, если они пойдут за мной, мне стоит попытаться. Если я сумею за один раз увести из академии «Вечная ночь» хотя бы несколько призраков, это сильно нарушит планы миссис Бетани.

Но меня захлестнул резкий отказ, похожий на волну, обрушившуюся на берег. А потом возник все усиливающийся ноток энергии, направленный вниз, как сотня стрел…

— Что происходит? Я в ужасе посмотрела на толпу. Балтазар и Патрис ушли на улицу искать ловушки, но все остальные танцевали. Я не успевала их даже предупредить.

Энергия ударила в пол подобно молнии. Я ожидала ледяного дождя или снегопада — может быть, появления призраков.

Но никак не предполагала, что люди, находящиеся в зале, рухнут без сознания на пол.

Инструменты в оркестре замолкали один за другим, музыка захлебнулась, а вампиры начали реагировать. Некоторые, самые противные, захохотали, но большинство встревожились — кто за людей, к которым привязались, кто потому, что происходило что-то опасное. Лукас упал на колени и прижал к шее Скай два пальца, пытаясь нащупать пульс. Ранульф подхватил Кристину на руки, она обмякла в его объятиях, и голова ее запрокинулась. Вик лежал ничком, неуклюже раскинув руки и ноги, как тряпичная кукла.

И тут он зашевелился, точнее, его тело зашевелилось. Потому что я мгновенно поняла: то, что поднялось, было вовсе не Виком.

И еще стало понятно, что я не единственное привидение, которое может завладеть человеком.

Остальные люди тоже начали приходить в себя, но глаза их словно затянуло туманом — не осталось ни зрачков, ни белков, только молочно-зеленоватый цвет. Однако никто из них не был слепым. Они двигались медленно и неуклюже, словно очень долго вообще не появлялись. Лукас отпрянул, когда Скай (или то, что выглядело, как Скай) злобно уставилась на него, лежа на полу.

Вик выпрямился в полный рост и расправил плечи. Я уже почувствовала, что Макси среди напавших нет, но и без этого по выражению его лица поняла, что завладела им не она. Это было так непохоже на Вика, так странно, что до меня не сразу дошло — его лицо выражало жестокость.

Он прокричал:

— Миссис Бетани!

Это не голос Вика. Это хриплый скрежет, мгновенно заставивший подумать о ком-то, чье горло было перерезано. Я отчаянно пожалела, что у меня нет зеркала, чтобы освободить его, но подействует ли ловушка, если призрак завладел человеческим телом? Скорее всего, нет — я вспомнила, что, завладев Кейт, ощущала себя будто в доспехах.

Миссис Бетани шагнула вперед. Она не боялась. Судя по ее лицу, она испытывала легкое любопытство. И ее длинное накрахмаленное кружевное платье было безупречно белым.

— Освободи наш род, — произнес Вик. Безумный скрежещущий голос заставил весь зал содрогнуться, — Освободи нас, или мы нанесем удар, и твой род исчезнет.

Она вкрадчиво отозвалась:

— Если вы принудите меня оторвать вас от ваших якорей, они будут ужасно страдать. Некоторые могут погибнуть.

Маска жестокости на лице Вика не дрогнула.

— Тебя предупредили.

И внезапно, будто обрезали веревочки у марионеток, все люди снова рухнули, но на этот раз всего на секунду. А потом начали подниматься, потирая ушибленные головы, растерянные, не понимающие, что произошло. Никто толком ничего не помнил, и это было достаточно милосердно по отношению к ним.

Я цеплялась за надежду. Сегодня мы собрали почти все ловушки. Когда мы поймем, как действовать, не рискуя, то попытаемся освободить оттуда призраков. Со временем я, наверное, сумею убедить многих из них покинуть землю вместе со мной, раз уж оставаться здесь для них небезопасно.

И все же я чувствовала, как надвигается что-то страшное, и мы вряд ли сможем это остановить.

Глава девятнадцатая

— Просто не верится, что я стал таким жутким. — Вик сидел на ступеньках беседки, где мы все собрались, когда хаос прекратился. Полночь еще не наступила, но Осенний бал в любом случае закончился. — Может, я испускал из глаз огонь или делал еще что-нибудь такое же крутое?

— Нет, просто был чертовски страшным. — Лукас прислонился к перилам беседки. Он ослабил галстук и расстегнул воротник — жаль, что я не могла сейчас как следует оценить этот вид. Скай, как почти все ученики- люди и многие вампиры, давно ушла в свою комнату, в смятении после массового приступа одержимости. — Они даже не стали тебя слушать, Бьянка?

Они слушали, но они ужасно боятся. — Я сидела на перилах рядом с ним, сделавшись частично плотной. Вокруг не было видно никого из посторонних. — Не знаю, что они задумали, но они начнут действовать очень скоро. Если мы не сумеем быстро освободить призраков, боюсь, они начнут причинять боль всем подряд: и людям, и вампирам.

Патрис, не видевшая происшедшего и поэтому мыслившая яснее, чем все остальные, стала анализировать ситуацию:

— Мы очистили почти всю территорию. Сорок семь ловушек находятся сейчас в комнате для хранения документов. Понятно, что мы не сумели отыскать все до единой ловушки, но основную часть нашли. Значит, если мы смогли это сделать, призраки должны передумать, так? По крайней мере, мы можем дать им надежду и показать, что мы на их стороне.