Джим Батчер - Холодные деньки Страница 52

Мой брат фыркнул и завёл двигатель Жучка Плавунца. Мы отъехали от дока, затем он повернул лодку, прибавил газу и направился прямо к городу. Как я уже говорил, лодка не была гоночной, но в ней всё же было достаточно лошадиных сил, и так как солнце восходило должным образом, мы плыли по оранжево-золотистой воде, оставляя позади огромный V-образный кильватер, пока я стоял на носу лодки, держа руки на перилах.

Я почувствовал это, когда начало светать, как может каждый, стоит лишь остановиться и обратить внимание. Что-то неуловимое и проникновенное изменилось в самом воздухе вокруг меня. Даже если бы я был с завязанными глазами, я бы почувствовал изменение. То, как ветры и потоки энергии, известной как магия, начали развеиваться и перемещаться под воздействием света восходящего солнца.

Ни один из проходов в земли Феерии не был достаточно близко, чтобы ощутить, были ли они вновь открыты, но здравый смысл подсказывал, что это так. С восходом разные формы магической энергии распадаются и рассеиваются. И не потому, что магия — изначально сила ночи, а потому, что рассвет по своей сути является силой новых начинаний и возрождений.

Каждый восход ослабляет наложенные чары. Заклинание, которое распростёрлось настолько широко, что отгородило всю Феерию от смертного мира, просто было обязано быть довольно тонким и хрупким. Когда солнце обрушится на него, это будет подобно тому, как если бы множество увеличительных стекол сфокусировали свет на старой газетной бумаге. Оно поблекнет и рассыплется. Перед моим мысленным взором предстал ужасающий маленький коллаж из образов: самые тёмные существа из Феерии вдруг хлынули отовсюду — из ползущих теней, тёмных переулков и опасных на вид старых заброшенных зданий в городе. Можно подумать, мой мозг не мог подумать о чём-нибудь более приятном, например, помечтать о невероятно дружелюбной женщине или ещё о чём-то в этом духе.

Молли поднялась и встала рядом со мной, глядя вперед. Я посмотрел на неё боковым зрением. Восходящее позади нас солнце окрасило её волосы в золото, но левая сторона её лица осталась в тени. Она больше не выглядела молодой.

Я имею в виду, не поймите меня неправильно, это не выглядело так, будто её волосы начинают седеть, а зубы выпадать. Но она всегда была полна энергии, жизни, простой радости и эти чувства всегда исходили от Кузнечика. Это был её обычный настрой, и я даже не представлял себе, насколько я любил это в ней.

Но теперь её голубые глаза выглядели уставшими, подозрительными. Она не искала красоты в жизни так, как делала это раньше. Её глаза и вблизи, и вдали искали опасность, взгляд был пристальным, с осторожностью и мудростью, которая пришла с болью — и намного, намного более суровым, чем прежде.

Это сделали с ней месяцы тренировок с Леанансидхе, заключавшихся в драках на уличной войне.

Может быть, если бы я раньше был более требовательным с Кузнечиком, это всё не стало бы для неё таким шоком. Может быть, если бы я сфокусировался на других аспектах её обучения, она была бы лучше подготовлена.

Может быть, может быть, может быть. Да что я обманываю себя, рано или поздно глаза Молли все равно стали бы такими — так же, как и мои.

Магия не обходится красиво с детьми.

— Я говорила тебе, — сказала Молли, не глядя на меня. — Оставь всё это в прошлом.

— Подслушиваешь мои мысли, малышка?

Её губы дрогнули в лёгкой усмешке:

— Только когда хочу услышать шум океана.

Я ухмыльнулся. Это было намного лучше, чем обращение «Сэр Рыцарь», которое я постоянно слышу в последнее время.

— Сколько ты можешь рассказать мне? — спросила она

Я вглядывался в её глаза несколько секунд, пока она смотрела вперёд, затем принял решение.

— Всё, — тихо ответил я. — Но не прямо сейчас, у нас есть задачи поважнее. С подробностями разберёмся после того, как устраним непосредственную угрозу.

— Мэйв? — спросила Молли.

— И остров, — я рассказал ей об опасности, грозящей Пределу Демона, умолчав о назначении острова. — Так что, если я не остановлю всё это — бум.

Молли нахмурилась:

— Я не могу даже представить, как ты можешь остановить это до того, как это случится, не зная, кто собирается это сделать и когда это произойдёт.

— Если бы проблема была простой и лёгкой, для её решения не понадобился бы чародей, — сказал я. — Невозможное мы делаем немедленно. Невообразимое занимает чуть больше времени.

— Я серьёзно, — сказала она.

— Я тоже, — произнёс я. — Взбодрись, думаю, я знаю одного парня, который может рассказать об этом.

Солнце уже наполовину взошло, когда очертания Чикаго показались на горизонте. С минуту я просто любовался ими. Да, глупо, я знаю, но это был мой город и я, казалось, не был здесь целую вечность. Осеннее солнце отражалось в стекле и металле — и это было великолепно.

Внезапно я напрягся и оторвался перил, на которые облокотился до этого. Я тщательно осмотрелся вокруг. Я не знал, что взбудоражило мои инстинкты, но они вели себя по той же схеме, как и каждый раз, когда Мэб пыталась меня убить, и я не мог проигнорировать их, даже если бы захотел.

Я не заметил ничего подозрительного, но затем я услышал это — гудящий рёв маленьких, высокооборотных двигателей.

— Томас! — позвал я, пытаясь перекричать шум мотора Жучка-Плавунца. Я показал на своё ухо и затем обвёл рукой пространство вокруг себя.

Это был не совсем тактический язык жестов, но Томас правильно понял сообщение. Со своего наблюдательного пункта в рулевой рубке на вершине кабины он осторожно оглядел всё вокруг. Его взгляд остановился на чём-то к северо-западу от нас.

— Ох-ой, — выдохнул я.

Томас крутанул штурвал и повернул Жучка-Плавунца на юго-западный курс. Я спешно взобрался по лестнице к рулевой рубке и встал на верхней ступеньке так, чтобы моя голова оказалась почти на одном уровне с головой Томаса. Я прикрыл глаза рукой от яркого света восходящего солнца и вгляделся на северо-запад.

Там было пять гидроциклов, быстро приближающихся к нам по воде. Томас выиграл нам время, изменив курс, но я сразу заметил, что гидроциклы двигались намного быстрее, чем мы. Томас полностью открыл дроссельную заслонку и протянул мне — я не шучу — блестящую латунную подзорную трубу.

— Серьёзно? — спросил я его.

— С тех пор, как вышли эти пиратские фильмы, эти штуки повсюду, — сказал он. — У меня и секстант есть.

— Ну, ещё бы, если уж у тебя есть тент, то это непременно секс-тент, — мрачно пробормотал я, раздвигая подзорную трубу.

Томас ухмыльнулся.

Я вгляделся в подзорную трубу, одной рукой крепко вцепившись в перила. Учитывая скорость катера и качку, это было нелегко, но я ненадолго сумел поймать в объектив гидроциклы. Я не смог разглядеть всех деталей… но на переднем гидроцикле был парень в ярко-красном берете.