Евгений Кусков - Во тьме Страница 54

Аналогичной информацией и желаниями располагал и Марк — так что они стремились друг к другу, можно сказать, всегда. Пожалуй, стоит назвать их случившуюся впоследствии встречу неизбежной и ожидаемой.

Страсть Сандерса к автомобилям и музыке навсегда ушедших эпох, его стремление к одиночеству и даже его манера говорить, вести себя в обществе, приводить в порядок квартиру, машину или компьютер — всё это характеризовало его личность, его мир. И Джейн вписалась в этот мир очень гармонично.

А Марк вписался в мир Джейн. Сам того не сознавая, он даже спас её от самоубийства — и не раз. Уважительных причин для того, чтобы свести счёты с жизнью, у неё хватало — начиная от постоянного давления извне и заканчивая непримиримым внутренним голосом, возмущённым её сексуальными предпочтениями. Сколько раз она клялась себе, что больше не будет заниматься этим… и всё равно занималась, несмотря ни на что. А потом снова жалела. И так — без конца. Подобное метание между положительным и отрицательным пагубно сказывалось на Джейн, поэтому ничего удивительного, что она всерьёз думала о том, чтобы «послать всё к такой-то матери».

Марк же… Нет, он вовсе не выхватывал у неё нож, не вытаскивал её из петли и не отводил от края крыши. Он всего-навсего говорил с ней, причём на совершенно отвлечённые темы, чаще всего имеющие большее отношение к нему, чем к ней. Однако Джейн видела его взгляды, чувствовала его симпатию (переросшую в итоге в любовь, построенную на крепчайшей дружбе). И ей это помогало.

За прошедшие полтора с лишним года жизни молодых людей переплелись настолько сильно, что отделить их друг от друга можно только одним способом — оторвать. Окончательно и бесповоротно.

Приятный прохладный ветерок дул в открытое окно, и Джессика откинула одеяло и полотенце, отдающие смрадом погреба, позволив воздушным волнам свободно перемещаться по обнажённому телу. С улицы заманчиво пахло дождём и свежестью, редкие капли воды стучали по жестяному водосточному желобу, создавая неповторимый успокаивающий фон.

Девушка открыла глаза и огляделась. Поначалу она не узнала обстановку, но быстро вспомнила, что Марк привёз её в дом своего друга… Рэя, кажется. А где же сам Сандерс? Она не знала, сколько было времени, но снаружи ещё не начинало темнеть, даже несмотря на пасмурную погоду. Глубоко вдохнув и шумно выдохнув, Джессика приподнялась на постели.

Как ни странно, в настоящий момент она чувствовала себя вполне сносно — можно сказать, что хорошо. Особенно по сравнению с тем, что было сегодня ранее…

«Неужели Марк всё-таки оказался прав? — с надеждой подумала она. — Может, я действительно излечилась? Но каким образом?»

Впрочем, размышлять о неведомых причинах она не собиралась — нормальное физическое состояние тотчас же благотворно сказалось на состоянии душевном. Джессике захотелось встать и буквально выбежать из дома, размахивая руками и крича — такая радость охватила её — однако она понимала, что, хотя кризис и миновал, не стоит чрезмерно перегружать организм без надобности.

Поэтому она осторожно опустила ноги на пол и встала с кровати. Ничего — ни головокружения, ни боли. А вот слабость в мышцах есть, но тут причины прозаические — она почувствовала голод.

«Что ж, с этим я, пожалуй, справлюсь, — рассудила она, — если, конечно, здесь есть вообще что-нибудь съестное».

Находиться обнажённой на сквозняке стало некомфортно, поэтому девушка поспешно сходила в ванную и взяла заготовленный заранее халат. Накинув его, она сразу же направилась на кухню. Зайдя туда, увидела электронные часы — 14:34 p.m.

— Он же вроде бы говорил, что вернётся очень быстро, — вслух подумала она, а потом пожала плечами: — Ну, мало ли что. Наверное, заскочил к Джейн.

Испытывая, тем не менее, некоторое волнение, Джессика решила занять себя чем-нибудь до приезда брата. Открывая поочерёдно шкафы, она убеждалась, что в них нет ничего, кроме посуды. В одном, правда, лежала упаковка чая в пакетиках, а в другом стояла сахарница, почти полная. И только потом девушка догадалась, что слышит размеренный рокот холодильника.

Открыв дверцу, Джессика несколько расстроилась. Видимо, хозяин всё-таки не слишком доверял надёжности местного источника энергии, а потому хранил лишь то, что в случае нештатного подъёма температуры не превратилось бы из еды в оружие массового поражения. Достав банку кока-колы, печенье и плитку шоколада, которые были гораздо менее соблазнительны, чем рисуемый воображением бифштекс, девушка захлопнула дверцу и положила «добычу» на стол.

— Что ж, — сказала она. — Надеюсь, Марк захватит что-нибудь перекусить.

Джессика подошла к раковине. С некоторой опаской она повернула кран, ожидая увидеть что угодно, вплоть до расползающихся во все стороны жирных пауков, но полилась — пускай и не очень уверенно — самая обыкновенная вода. Девушка наполнила ею чайник и включила его. Пока он закипал, она достала из шкафа одну из кружек, которые, как ни странно, все были чистыми, бросила туда пакетик и принялась насыпать сахар.

Хлопнула входная дверь.

«Слава Богу!» — выдохнула девушка, чувствуя, словно гора свалилась с плеч, и крикнула, не дожидаясь, пока он сам подойдёт:

— Марк! Представляешь, мне уже гораздо лучше!

— Я рада, — последовал ответ.

Джессика резко развернулась, уронив чайную ложку; с душераздирающим звоном она ударилась о пол, разбросав сахар.

— Привет, — добродушно сказала Элизабет, заходя на кухню. — Как поживаешь?

Девушка не ответила, широко раскрытыми глазами глядя на пришелицу.

— Понимаю, ты удивлена — с чего это я брожу днём? — догадалась вампирша. — Ну, сегодня пасмурно, а вообще-то солнца мы не очень боимся. Не любим, но и не боимся.

— Что тебе надо? — сипло произнесла Джессика.

— Я ведь тебе однажды говорила: «Не задавай вопросы, на которые сама знаешь ответы». Однако раз уж ты хочешь услышать причину от меня, сообщаю: я пришла, чтобы завершить то, что мы очень хорошо начали и не менее хорошо продолжили чуть позже, но так и не довели до логического конца, — женщина приближалась к девушке медленно и даже с некоторой ленцой.

— Нет.

— Что «нет»? — ничуть не удивившись, спросила Элизабет.

— Я не хочу этого.

— Чего?

— Сама знаешь. Я не хочу быть такой, как ты! — уверенно сказала Джессика.

— Вот как? Раньше ты считала иначе.

— Неправда! — воскликнула она. — Это ты меня одурманивала, заставляла поступать против моей воли!

— Было немного. Только не отрицай, что я всего лишь помогла тебе сделать первый шаг, а уж потом… Джейн позавидует.

— Нет! — повторила девушка.

— Да ну? Может быть, вспомнишь сегодняшнюю ночь? Ловко ты своего братца-то обвела вокруг пальца, заманив в лес: упавшее дерево, застрявшая машина… Очень хорошо — я тобой довольна.

— Я ни при чём!

— То есть как? Меня там не было. Это целиком и полностью твоя работа.

— Нет!

— Что ты всё заладила одно и то же! — закатила глаза Элизабет. — Можно подумать, речь идёт о чём-то плохом.

— Теперь мне уже лучше!

— Ты права — процесс действительно не заладился. Но скажи спасибо не господу богу, а мне — я решила немного поэкспериментировать, — увидев, как помутнел взгляд девушки, она добавила: — Если больше ничего с тобой не делать, то ты останешься человеком. И, кстати, твой безмозглый братец тоже.

— Вот и отлично! Я рада, что не такая, как ты! Что мы с Марком не такие, как ты! А теперь убирайся! — крикнула Джессика.

— О, — притворно испугалась вампирша. — Какие мы злые! А ведь ты даже не знаешь, от чего отказываешься!

— Прекрасно знаю!

— Наоборот. Ты знаешь только то, что тебя ждёт, если ты останешься человеком, хотя и успешно прячешь это в глубинах сознания. Позволь, я тебе растолкую, — Элизабет облокотилась о стол, находясь в паре шагов от девушки. — Человеческая сущность, которой ты так дорожишь, рано или поздно должна тебя же и убить. Это в ней заложено и никуда не денешься, когда придёт время. Но что куда хуже — процесс старения. О да! Я знаю, как ты относишься к нему нынче, знаю по себе «прошлой». Ты считаешь, что конец ещё очень далёк — настолько, что можно о нём не думать ещё несколько десятков лет… Самообман. Уже сейчас в тебе тикают часы, которые отсчитывают оставшееся время. Тебе двадцать лет — пора развития. Однако, спустя ещё двадцать, всё уже иначе. А ещё двадцать? Шестьдесят! Тут не до расцвета — хотя бы имеющееся сохранить. Подумай сама — ты уже прошла первый из этих трёх этапов. Конечно, их может быть больше, вот только разве этот процесс — жизнь?

Элизабет неотрывно смотрела в глаза Джессике, но не для того, чтобы подавить волю, а наблюдая за её реакцией.

— Представь себя со стороны. Думаю, тебе это не сложно. Ты прекрасна, начиная от кончиков волос и заканчивая ими же, но в ином месте. Ты свежа, молода. Стройная, великолепная фигура, изумительное лицо, длинные ноги, нежная кожа. Предмет для зависти — это я тебе, как женщина женщине говорю. Уверена, ты очень дорожишь всем этим. И на то есть причины — каким бы распрекрасным ни был у человека характер, если у него омерзительная внешность, практически никто к нему не потянется. Что бы там твой Марк ни говорил, а дружит он пускай и с отвергнутой всеми лесбиянкой, но очень красивой. Посмотрела бы я, как бы он относился к какой-нибудь толстушке со свиной мордой. И за милю бы не подошёл — факт. Одно слово — мужчина. Впрочем, мы отвлеклись от темы. Итак, ты, говоря кратко, совершенство. Но так будет не всегда. Незаметно, но постоянно ты изменяешься. Пока что в правильном направлении, хотя тебе, в принципе, уже некуда развиваться. По крайней мере, физически. А дальше? А дальше ты, как фруктовый плод, переспеешь и начнёшь портиться. Сначала по мелочам — морщинки и прочее. Потом посерьёзнее — седина. И, наконец, главное — «поплывёт» фигура, одрябнет кожа, полностью угаснет женское начало, зато разовьётся слабоумие. Прелесть, не правда ли?