Марина Дяченко - Петля дорог Страница 54

Возможно, она задумалась. Возможно, из задумчивости ее вывела тишина за ширмой…

Она обернулась, как на выстрел.

Ник смотрел на нее. Секунда, полсекунды — он тут же отвернулся, но ей хватило и этого мига.

Его взгляд не был взглядом врача. В такой степени не был, что Ирене сделалось жарко; взгляд коснулся ее, будто языком — и, секунду простояв столбом, она с плачем кинулась одеваться…

Ник сидел за ширмой на кушетке. В халате, с маской, болтающейся на груди, положив на колени красные от горячей воды руки. Он сидел на пути к выходу — Ирена остановилась, закусив губу.

— Извините…

Она молчала.

— Извините, Ирена. Я скотина. Безоговорочно… Не знаю, что сказать.

Она прошла мимо него. Не оглядываясь, выскочила в коридор; запах больницы преследовал ее желтоватым навязчивым маревом.

Возможно, инцидент удалось бы скрыть от Семироля. Даже наверняка удалось бы — если бы, выбежав из медблока, Ирена не налетела прямиком на упыря-адвоката.

— Ирена, погодите…

Она понимала, что необходимо немедленно взять себя в руки — иначе неприятность будет иметь продолжение.

— Что случилось?

— Ничего, — она старалась не смотреть ему в глаза.

— Вас кто-то обидел? Ник?!

— Нет! — ей мучительно трудно было соображать без пауз и отсрочек. — Нет… все в порядке… Ян, мне надо с вами поговорить…

Так птица, обнаружив хищника неподалеку от гнезда, срочно симулирует травму и, припадая на крыло, уводит от кладки опасного гостя.

— Ян, я хотела сказать вам… Где удобнее? Может быть, пойдем к вам?

Семироль помолчал. Неуклюжий Иренин прием не произвел на него впечатления — но в конце концов он решил, видимо, что разбирательство с Ником никуда не уйдет…

В полумраке кабинета Ирена почувствовала себя увереннее — пока не вспомнила, что Семироль видит в темноте.

Она перевела дыхание. Собственно, этот разговор все равно произошел бы. Другое дело, что Ирена не скоро бы не него решилась — но вот, обстоятельства подстегнули…

— Я вас слушаю, — да, именно с эти выражением лица Семироль обращается к потенциальным клиентам.

— Ян, — пробормотала она, будто оправдываясь. — Между нами, в общем-то, все оговорено… Вы не удивляйтесь, но…

Она вздохнула, глубоко и тяжко, как лошадь на водопое.

— Я согласна… стать вашей женой.

Маска профессионального спокойствия чуть дрогнула:

— Что?!

— Я согласна стать вашей женой, — она обезоруживающе улыбнулась. — Ну не все ли равно, где мне жить с фальшивыми документами? Вы мне, — тут она слегка поперхнулась, — нравитесь, симпатичны, и…

Она замолчала.

Холст, масло, «Ирена Хмель предлагает вампиру Семиролю сделаться ее мужем»… До чего же рады будут родственники. Выберем самый модный салон и закажем свадебное платье… Приглашать ли на свадьбу прокурора?..

— Я говорю серьезно, Ян… С вашей стороны не требуется никаких обязательств. Я буду жить здесь и… ребенку нужна мать, разве это нужно доказывать?

Семироль молчал. Теперь полутьма была врагом Ирене — она не видела лица собеседника, в то время как он никаких неудобств не испытывал…

Она набрала в грудь новую порцию воздуха и начала как бы заново:

— Я буду работать по хозяйству… Эльзе трудно одной. Я буду… любить вас… как положено жене. Ребенка надо кормить грудью… Ребенок, он… Вы же сами говорили! «В обстановке, максимально приближенной к семейной»… Так создайте ему эту семейную обстановку, я же согласна, более того — я хочу этого…

Настольная лампа привычно смотрела через плечо. Она была похожа на птичий скелет, который прыгал-прыгал по краю письменного стола, а потом его окликнули — и он обернулся, бросив луч света к Ирениным ногам…

— Не молчите, Ян…

Она с ужасом обнаружила вдруг, что юбка надета на ней задом наперед. В смятении убегая из медблока, она и не подумала заглянуть в зеркало…

— Не молчите, Ян! Это молчание… в конце концов, оскорбительно…

Семироль усмехнулся:

— Увы… Ведь не каждый день делают подобные предложения, надо же осознать, обдумать, черт возьми…

Она перевела дыхание:

— И долго… как долго вы будете обдумывать?

Семироль задумчиво потер подбородок:

— Собственно говоря… Ирена. А что, если бы я предложил вам остаться на ферме… на общих основаниях?

За окном проплыла тусклая тень фонаря. Кто-то прошел вдоль забора, увязая в сугробах, спотыкаясь…

— На общих основаниях, Ирена — это значит просто остаться. Без обещанных фальшивых документов. Без прав… Ухаживать за ребенком, помогать Эльзе по хозяйству и так далее. И раз в несколько месяцев поддерживать меня гемоглобином. Потому как Троша нет, я должен искать ему замену, чтобы не злоупотреблять здоровьем Сита, Ника и Эльзы… Я не слишком цинично выражаюсь?

— В самый раз, — сказала она медленно.

Щеки онемели. Плохо, что Семироль видит ее отвращение и страх. Ясно ведь, что ее внезапная бледность — не от нечаянной радости…

— Ирена… как вы себя чувствуете?

Семироль оказался рядом. Присел на подлокотник, положил руку ей на плечо:

— Ирена… Вы же прекрасно знаете, кто я. Зачем вы обманываете себя, говоря мне о любви?

— О любви к ребенку, — сказала она механически.

— Штамп, Ирена. Мать не любит ребенка, пока не увидит его, пока не намучается с ним, пока не привыкнет. Но в обществе так принято — мать должна любить свое дитя прямо-таки с момента зачатия… Это правильно. Это вызывает полезные для ребенка эмоции. Но не мучьте себя — после родов вам будет глубоко на него наплевать… Спросите у Ника. Он этих рожениц видел-перевидел…

— Я согласна, Ян.

— Что?

— Я согласна, если вы меня оставите «на общих основаниях»…

Он заглянул ей в лицо. Осторожно убрал руку; поднялся, прошелся по комнате, Ирене показалось, что он разочарован.

— По рукам, Ян?

Он покосился на нее почти с жалостью.

— По рукам?..

Семироль остановился напротив. Некоторое время смотрел на нее, и она, не видя в полумраке его глаз, ощущала этот взгляд, как упершийся в лицо бильярдный кий.

— Нет, Ирена. Меня огорчает… хотя одновременно и радует ваша готовность к самопожертвованию, но ребенок будет МОЙ. Я ни с кем не могу его делить, вы уж извините…

Ирена смотрела на стеллаж с книгами. Корешки темные, светлые, в суперобложках, с позолотой; ей показалось, на нее глядит из темноты переполненный, затаивший дыхание партер, а она на сцене — и забыла все слова…

— …И он будет гемоглобинозависимый, Ирена. Одного этого… должно хватить, чтобы ваша материнская привязанность не переродилась в патологию, ведь так?..