Олег Кожин - Темная сторона Сети (сборник) Страница 54

– Куда едем? – не поворачиваясь, спросил водитель.

Вот! Куда едем-то? В Бутово, где унылое все и пустая квартирка в П-44, или… Черт, она ведь ждет от меня элитного бухла, по лицу вижу – ждет. А Соколов запретил в Медведково ездить. Но сам при этом в своей хваленой квартирке даже одеколона не оставил. А, ну его в баню, чекиста проклятого.

– Проезд Шокальского! – крикнул я и полез к брюнетке под футболку.

В замочную скважину я попал раза с пятого – брюнетка к тому времени висела на мне, обхватив руками и ногами. Она совершенно аморально облизывала мое ухо и наманикюренными ногтями рвала мне куртку на спине.

Наконец дверь щелкнула и открылась. Мы зашли. Я попытался на ощупь найти полочку для ключей, брюнетка елозила по мне и постанывала.

Ключи скользнули мимо и упали. Громкий «бдзынь!» разнесся по всей квартире и словно бы вывел меня из транса.

Я почувствовал странный, чужой запах – моя квартира пахнет не так.

– Не включай свет, – сказал я и поставил брюнетку на пол, – подожди меня в ванной.

– А ты фантазер! – сказала она и провела ногтем по моей щеке. – Ладно, неси уже свой черный Боумор. Я пока подготовлюсь.

Я взял длинный железный рожок для обуви и вооружился им, как мачете. В квартире – в моей квартире! – что-то происходило, пока меня не было. И вряд ли что-то хорошее.

Я прокрался в гостиную – окно открыто настежь, а ветер колышет занавески. С улицы проникает свет фонарей и холодный воздух. В центре, на моем постаменте для чайной церемонии (на котором обычно пили вовсе не чай), лежит кучка какого-то мусора. Горелые листья, перья. Я осторожно понюхал кучку – да, запах идет именно от нее.

За стенкой раздался резкий шум – я даже подпрыгнул. Спокойно. Это брюнетка включила воду. Все в порядке.

Сжав покрепче ложку для обуви, я прошел на кухню. Скорее всего, подумал я, один молодой симпатичный мужчина забыл закрыть окно, когда уходил из дома в прошлый раз. Был сильный ветер, вот и нанесло в квартиру всякой ерунды. Я захлопнул форточку и сгреб мусор со стола.

Сейчас возьму вискарь, пойду в джакузи, там меня ждет брюнетка – кстати, надо спросить, как ее зовут.

На полу кухни лежал труп.

Это тот черный раздатчик рекламы. Я узнал его. В той же толстовке, даже те же листовки из кармана торчат. Кто-то прорубил дыру в его грудной клетке и вынул то, что было внутри. Я не силен в анатомии, но мне кажется, что вынули сердце. Весь кухонный пол залит коричневой кровью.

Я слегка пошатнулся и ухватился за стену.

«Дверь у него в щепки изрубили, я сама видела».

Надо бежать.

В несколько прыжков я добрался до ванной.

– Быстро одевайся, уходим.

– А где же виски, малыш?

Я протянул руку и выключил воду.

– Быстро одевайся, дура.

Видимо, мой голос звучал убедительно, потому что брюнетка выскочила из джакузи и начала натягивать джинсы. Штаны никак не налезали на мокрое тело.

В этот момент во входную дверь что-то ударило.

БАМ!

«Дверь у него в щепки изрубили».

– Бежим в кабинет, там балкон с пожарной лестницей, – сказал я.

Кабинет заперт.

БАМ!

Я его регулярно запираю – все-таки домой ко мне заходят малознакомые люди. Я ударил по карману – ключей нет. Они на полке у входа. Я назад. Полка у входа – ключей нет. Они упали, я помню. Я наклонился.

Что-то зашелестело, и через секунду на внешний подоконник в гостиной опустилась огромная белая птица с красным клювом. Хорошо, что я закрыл окно, – птица стукнула в стеклопакет, стеклопакет выдержал.

Я подобрал ключи.

И тут птица громко крикнула:

«Кхаа!»

Страшный, неприятный крик. Я невольно зажал уши ладонями. Брюнетка испуганно завизжала.

На кухне что-то зашевелилось.

Я добежал до кабинета и всунул ключ в замочную скважину.

С кухни вышел мертвый негр с дырой в груди и прохрипел:

– Ты думал, Кехинде, от меня можно спрятаться?

Я повернул ключ. Замок щелкнул.

– Я съела окан твоего любимого Тайво, но этого мало, Кехинде, – мертвый негр поднял правую руку.

Брюнетка опять завизжала и, похоже, собралась упасть в обморок.

Я открыл дверь и втащил брюнетку в кабинет.

Негр впустил белую птицу и повалился на ламинат, как марионетка, у которой обрезали нитки.

Я захлопнул кабинет и, навалившись всем телом, попытался подвинуть книжный шкаф. Шкаф был очень тяжелый и сдвинулся всего на полсантиметра.

«Кхаа!»

– Ну-ка, помоги! – повернулся я к брюнетке, но она упала на спину и забилась в конвульсиях.

«Этого еще не хватало», – подумал я, опустился около нее на колени и тряхнул за голые плечи:

– Эй!

Брюнетка открыла глаза и посмотрела на меня каким-то чужим взглядом. Взглядом злобного дикаря.

– Никакая дверь не спасет тебя, Кехинде! – сказала она.

В этот момент в дверь что-то ударило и прошло насквозь. Что-то красное.

Я бросил брюнетку и побежал на балкон.

Я уже открыл пожарный люк, когда дверь с треском разлетелась, и в кабинет зашла невысокая чернокожая старуха с белыми волосами. Она повела по воздуху носом, словно принюхиваясь. Это ведьма! Ведьма-оборотень! По пожарной лестнице я слетел на восьмой этаж, а вдогонку мне раздался крик:

– Кхаа!

Я спускался этаж за этажом, а белая птица кружилась вокруг. Она не видела меня, но чуяла. Она пыталась проникнуть внутрь, но почему-то не разбивала стекла. Может, ей не нравился их запах?.. Трудно сказать.

Я мысленно благодарил соседей, что они так дружно застеклили лоджии. Несколько раз – на седьмом и четвертом – птица садилась на подоконники и прицеливалась, но стекла, наверное, были ей не по зубам. Вернее, не по клюву.

И вот второй этаж. Балконная дверь закрыта, за бортом медленно парит ведьма, а я открываю люк и вижу полоску асфальта, а до нее – три метра свободного падения. Или даже больше.

Я оглядываюсь – ни веревки, ни лестницы – ничего нет на этой проклятой лоджии. Только ящик с подгнившими яблоками. Я стучу в квартиру, но там темно, никакого шевеления.

Пока я тормозил, белая птица пристроилась на какой-то выступ и провела когтем по стеклу. Раздался страшный скрежет.

Я подумал – а не подняться ли обратно, может быть, удастся зайти хоть в какую-нибудь квартиру? Но птица уже прорезала себе путь. На лестнице, да еще и вверх, она меня догонит за мгновение.

Зажмурившись, я прыгнул.

Я очнулся в больнице. Ноги в гипсе, голова гудит. Стены– цвета термоядерной бирюзы, потолок, конечно же, белый. Койки расставлены кое-как, без малейшего намека на смысл. На койках – желтоватое белье, торчат полосатые матрасы. Дизайнеру этого интерьера нужно руки поперебить.