Станислав Данилов - Великие Древние (сборник) Страница 55

Я прислонился к стене, постепенно приходя в себя, и вдруг показалась крыса. Осторожно нюхая воздух своим длинным носом, она тревожно смотрела по сторонам. Она была довольно крупной, гораздо крупнее тех, что мне доводилось видеть в Европе. Я старался не шевелиться, чтобы подпустить её поближе. Мне пришлось совершить это богопротивное деяние.

Крыса тем временем как будто меня не замечала, и подползла на пару метров ещё ближе. И я решился: внезапно вскинув меч, бросил его в крысу, целясь в неё огромной рукояткой. По инерции я упал, слыша звон меча, стукнувшегося о камни. Медленно подняв голову, я надеялся, что поразил цель. Но меня ждало разочарование. Крыса сидела в стороне, и хихикала надо мной. Наверно у меня уже начались слуховые галлюцинации. Но, тем не менее, голод никуда не делся, и я на этот раз поднял уже арбалет и выстрелил.

Через пару минут я уже наслаждался тёплым крысиным мясом и чувствовал, что силы мои восстанавливаются. А спустя полчаса, я бодро шагал вперёд. Вперёд в никуда. Тоннель тянулся нескончаемо, правда, на этот раз на стенах стали появляться явные следы надломов и разрушений. Это немного приободрило меня, ведь возможно этот унылый коридор скоро закончится. В головы полезли недавние воспоминания о моих товарищах, погибших в схватке с подземной нечистью, о таинственных обрядах, проводившихся в этом нечестивом храме. Но меня также переполняло удовлетворение от того, что я убил этого мерзкого колдуна, разрубил и скинул в пропасть это отродье, по вине которого мы зашли в этот зловещий туннель и по вине которого я иду уже вторые или третьи сутки по этому коридору в слабой надежде выбраться из него.

Наконец, прочные каменные стены сменились почти полностью прохудившимися, на полу стали попадаться кучи песка и тревога овладела мной. Но, тем не менее, я не сбавлял ход, только оставив арбалет далеко позади, бросив его на пол, ибо тело моё сильно ослабело. Меч, я не брошу ни при каких обстоятельствах, так как это гордость настоящего и рыцаря и его честь. К тому же он моя защита при встрече с подземной нечистью: кто знает, какая ещё тварь встретиться мне во тьме. Один факел уже давно прогорел, а второй сгорел только наполовину, и возникало опасение, что скоро я останусь вообще без света.

Я прошёл крутой поворот и заметил, что стены начали заметно сужаться. И тогда я сбавил шаг: какое-то тревожное волнение охватило моё ослабевшее тело. Осторожно переступая ногами через кучи песка, я продолжал двигаться вперёд, беззвучно шепча молитвы Господу. Он должен мне помочь. Мне обязательно нужно выбраться, и рассказать о том, что случилось.

Примерно через полчаса я остановился. Вернее сказать, встал как вкопанный. Изумление моё смешалось с отчаянием. Я дошёл до конца. Только окончание моего пути было не таким, как я представлял. Меня захлёстывали обида, злость, усталость и безысходность.

Прямо передо мной, в суженном коридоре при свете догорающего факела, виднелся заваленный проход. Было заметно, что коридор начал уходить вверх к возможному выходу из него, но… Видимо стены уже не выдержали и обрушились. Отрезав туннель от внешнего мира.

Наверно я стоял целую вечность, прежде чем в бешенстве кинулся расшвыривать эти огромные камни, обломки стен и песок. Я не могу умереть просто так, и должен сражаться до конца, как истинный рыцарь Храма. Помогая себе мечом, мне удалось отодвинуть камни, и теперь я копал в песке путь на свободу. Железные перчатки мне очень в этом пригодились, а также и острие одной арбалетной стрелы, которую я взял собой. Ею я размельчал спрессованный песок и глину, копая, словно гигантский крот. Почти полностью прогоревший факел уже почти не давал света, но я продолжал трудиться не покладая рук. Я значительно продвинулся вперёд, но, сколько мне было ещё копать, не имел ни малейшего представления.

Я успел прокопать наверх метров десять, прежде чем факел погас окончательно, оставив меня в кромешной тьме. Но это меня не остановило, я чувствовал, что копать становиться легче, но внезапно передо мной возник огромный камень, и мой душевный подъём сменился отчаянием. Неужели всё зря? Я попробовал откопать этот камень, но он был слишком большой. Мои движения замедлялись, ибо силы были уже на исходе. Вскоре я прекратил копать, и устало закрыв глаза, почувствовал необходимость передохнуть. Положил голову на песок и почти сразу же потерял сознание.

IX

Мне снился чудесный сон. Я шёл вдоль моря. Лазурные волны нежно ласкали берег, а лёгкий бриз освежал лицо. Радостные крики чаек вселяли бодрость и веселье. Моё родовое поместье находилось недалеко от моря, и я очень любил гулять по утрам вдоль океана. Я вдыхал свежий морской воздух и наслаждался лучами восходящего солнца. А потом мне вдруг перестало хватать воздуха. Я стал задыхаться.

И вдруг очнулся. Я по-прежнему находился в промозглом подземелье. Воздух был очень спёртым и его сильно не хватало, что не мудрено, ведь заснул то прямо в норе, которую копал. В ушах до сих пор стоял шум моря, и он не утихал! Я потряс головой, прогоняя остатки сна, но море всё также шумело. И тут я понял: я добрался почти до поверхности, причём неподалёку от моря. Это мысль заставила меня вскочить, и возобновить работу. Мечом я нащупал контуры валуна, преграждавшего мне путь, и стал копать в стороне от него.

Песок упорно сопротивлялся, но дюйм за дюймом поддавался. Мои железные перчатки местами уже порвались, но вскоре мучения кончились.

Минут через пять моя рука с мечом провалилась в пустоту. В образовавшееся отверстие хлынуло солнце и свежий морской воздух, и я сразу прикрыл глаза. Сказалось длительное пребывание в этом подземелье. Моё сердце прыгало от радости, наконец-то! Вот и конец подземным каменным лабиринтам и дьявольским чудищам! Какое-то время я ещё лежал прямо в грязи, а потом стал расширять отверстие.

Подобно ожившему мертвецу, восставшему из могилы, я выбрался на поверхность, и увидел, что нахожусь на вершине небольшого холма, а передо мной во всю ширину взора простирается море. Окинув взглядом окрестности, я обрадовался ещё больше: в нескольких милях от меня чернел какой-то город. Скоро я буду среди своих, скоро я уплыву домой из этих проклятых земель, и вернусь к родным!

Но сначала решил привести себя в порядок и направился к морю. Я, должно быть, выглядел, как последний бродяга, вывалявшийся в грязи, и необходимо было срочно вымыться. Прохладное море унесло прочь усталость из моего тела, и свою одежду я также тщательно промыл: конечно, всю грязь и в особенности засохшие капли крови смыть не удалось, но теперь я хоть отдалённо напоминал рыцаря Храма.

Затем я направился к городу, раскинувшемуся милях в десяти от меня.