Татьяна Устименко - Сказки Круговерти. Право уйти Страница 56

– Эдан, верни ее! – приказала Арьята, склоняясь над побледневшим товарищем.

– Daeni… – с трудом выдавил верный Поводырь Смерти, – …не понимаю… так не должно быть… мое сердце… оно же всегда молчит…

Девочка задумчиво приложила ладонь к груди Поводыря, ощущая под пальцами рваные неравномерные толчки, которые тут же начали стихать. Шири наконец-то смог перевести дух.

– Я не понимаю… – вновь произнес он, поднимаясь на ноги.

– Шири, она живой человек. Я предупреждала тебя вчера насчет последствий твоей необдуманной выходки. Ты жив и мертв, ты принадлежишь Грани. А теперь твоя кровь попала в живое тело, и равновесие нарушилось. Она тянет тебя в жизнь, и каждое новое прикосновение Иленки станет пробуждать пробитое мною сердце и вызывать боль. – Смерть осуждающе покачала головой, поймав себя на мысли, что одной кровью здесь дело не обошлось. Ведь чтобы нарушить ее, Арьяты, печати, необходимо задействовать куда более древние силы, пусть и неосознанно…

Ответить Поводырь не успел – со стороны склона раздался пронзительный вопль, и они вместе с Арьятой выбежали из развалин, решив отложить чтение морали на потом…

Эдан пытался загородить отползающую по траве заклинательницу от наступающего на них субъекта, с головы до пят задрапированного в темный плотный плащ с капюшоном. Иленка попробовала залепить в нападавшего силовым импульсом из-за спины Эдана, но тот лишь покачнулся, чуть отступив назад. Капюшон предательски сполз на плечи, позволив остальным рассмотреть лицо неведомого разбойника. Арьята тихонько застонала – она прекрасно знала незваного гостя. Поводырь, обнажив клинок, решительным шагом двинулся вперед.

– Отойди от них! – прорычал он.

– Стой на месте, Поводырь, – спокойно откликнулся нападавший. – Мне нужен только мальчишка. Ее я не трону.

– Отойди от них, – ровно сказала Арьята, становясь рядом с Шири.

– Отдайте…

– Не тебе мне приказывать, Часовщик! Отойди в сторону, – в голосе менестрельки звенел металл.

Не выдержав пронзительного взгляда Арьяты, Гадес отвел глаза.

– Не в моей власти, Часовщик, нарушать договор, – продолжила Смерть.

– Но ты не смела забирать его! – в отчаянии вскрикнул он, понимая, что договориться о мирном исходе не получится.

– А я его пока и не забирала. К тому же тогда решала не я… – пожала плечами девчонка.

Гадес хмуро смерил Арьяту взглядом.

– Еще встретимся, – бросил он, растворяясь в воздухе.

– Обязательно, – тихо откликнулась она и добавила, повернувшись к Эдану: – Я просто поражаюсь твоему везению. Ну почему из всех Столпов Стихии твоего отца угораздило связаться именно с Часовщиком?! С моим заклятым врагом!

Шири мрачно навис над Иленкой, все еще сидевшей на земле, намереваясь продолжить воспитательный процесс. Заклинательница затравленно втянула голову в плечи, но Поводырь лишь тяжело вздохнул и молча отвернулся, со свистом вогнав клинок в ножны. Девушка вздрогнула. Она сейчас была совсем не против, чтобы ее отругали или, на худой конец, обняли, дав возможность слезами выплеснуть весь пережитый испуг.

– Мурр-мяу? – вопросительно осведомились где-то сбоку. В руку удрученной Иленки ткнулся мокрый нос.

– Вот ведь, и не забудешь про тебя… – пробормотала девушка, протягивая ладонь к черно-белому комочку у ног.

– Мяу, – утвердительно пискнул котенок. Заклинательница усадила его на плечо и встала. Сегодня вечером она обязательно попадет в Белгродно, и это дурацкое путешествие наконец-то закончится. Медленно выдохнув, Иленка начала спускаться с холма, надеясь, что на нее не выскочит еще один заклятый враг кого-нибудь из спутников…

Глава 4

Гадес стоял на гребне полуразвалившейся стены, мрачно провожая взглядом удалявшуюся четверку. Легкие порывы ветра трепали наброшенный на плечи плащ, превращая фигуру в зловещую кляксу на фоне безмятежной лазури. Идеальная композиция «Время попирает развалины взятой крепости» так и не была донесена до холста по причине отсутствия рядом хотя бы самого завалящего живописца. Но имейся таковой в наличии, возможная картина наверняка стала бы шедевром – столь горделиво стоял на камнях Часовщик, глядя вдаль с неким задумчиво-оценивающим выражением, будто прикидывая, что бы еще стереть с лица земли лавиной подвластного ему времени?

Кто бы мог подумать, что расклад окажется такой паршивый? Он-то считал, будто Смерть помогает этому никчемному мальчишке невсерьез, без веской на то причины, просто потакая своей очередной блажи. Из-за этого и явился в развалины. Нет, забрать Эдана он все равно не смог бы, даже если бы отдали: по заключенному некогда договору Гадес мог получить мальчишку лишь из рук его отца. Часовщик стремился узнать, какая выгода от всего этого Слепой Гостье и чего она так возится с мальцом… Вражда враждой, но договориться можно всегда, пусть и на определенных условиях, наверняка невыгодных для обеих сторон. Мир-то один на всех, и в случае чего по маковке огребет не только он.

А оно вон как оказалось… Глупый юнец, не снеся обид от родного папеньки, кинулся во все тяжкие и заключил со Смертью договор! Проклятье! Гадес готов был собственноручно удавить досточтимого господина барона. Часовщик не сомневался, что виноват в произошедшем именно он и никто другой. Но и рыжая тоже хороша! Она ведь не имела никаких прав на мальчишку! Четко продуманный, годами лелеемый план летел в тартарары! Гадес и в мыслях не держал, будто Арьята не смотрела парню в глаза, не видела его деформированный зрачок и не знала о печати договора. Нет, знала, конечно, но этой хулиганке только бы палки ему в шестерни вставлять… Он спрыгнул на истертые каменные плиты. Еще ничего не закончилось – на кону стоит слишком много. Мир снова должен научиться созидать, и, возможно, тогда он продержится еще тысчонку-другую лет…

Дорога, мощенная изрядно выщербившимся булыжником, который перемежался островками растрескавшегося асфальта, уводила все дальше от злополучного болота и гостеприимных развалин, приютивших их этой ночью. Постепенно исчезали косматые кочки, а воздух больше не пах гнилой затхлостью. Поросшая верболозом низина осталась за их спинами, и теперь дорога петляла среди невысоких пологих холмов. Вчерашний ветер так усердно разогнал за ночь державшие осаду тучи, что теперь в небе не виднелось ни облачка. Солнце, словно наверстывая упущенное, стремилось излить на землю потоки злых раскаленных лучей, превращая и без того влажный воздух в трудно вдыхаемый вязкий кисель. Но чем дальше дорога уводила путников от болота, тем суше и раскаленней становилось вокруг, а воздух напитывался испарениями перегретого асфальта и подвяленной на солнце полыни.