Лорел Гамильтон - Сны инкуба Страница 56

Мика смотрел не Натэниела и не на Ричарда, а на меня. Шартрезово-зеленые глаза стали серьёзными, будто он боялся каких-то действий с моей стороны. Я попыталась улыбнуться ему уверенной успокаивающей улыбкой — дескать, я ничего такого не устрою, но такие улыбки у меня не слишком хорошо выходят. И его глаза из серьёзных стали слегка тревожными.

— Тебя, Натэниела и Мику.

Я хотела спросить: «А зачем тебе это понимать?» Но я пыталась быть дружелюбной — или дружелюбней, чем обычно.

— Что же здесь понимать, Ричард?

Натэниел стал увязывать волосы в высокий тугой хвост. Так обычно носят волосы женщины, а не мужчины — высокий подпрыгивающий хвост, раскачивающийся на ходу. Но при его длине волос, чтобы они не мешали при готовке, их приходилось либо заплетать в косу, либо увязывать в такой хвост. Как только он понял, что мне этот хвост кажется симпатичным, он стал завязывать его чаще. Сейчас он вымыл руки и направился к холодильнику.

— Как ты можешь так на него смотреть, если вы не трахаетесь? — спросил Ричард.

Когда я повернулась к нему лицом, я уже знала, что на этом лице не осталось дружелюбия.

— Если хочешь говорить грубо, Ричард, то можно, только тебе это не понравится.

— О чем это ты?

— Ладно, — сказала я, — сыграем в твою игру. Почему ты не смотришь на Клер как я на Натэниела, раз вы с ней трахаетесь?

Он потемнел лицом:

— Не смей говорить о Клер в таком тоне!

— А ты — про Натэниела.

А Натэниел будто нас и не замечал. Он достал из ящика широкую мраморную доску и положил её рядом с раковиной. Эта доска использовалась только для одного — какой-нибудь выпечки. Натэниел подошёл к холодильнику, достал тесто, которое сделал ещё вчера перед свадьбой. Значит, у нас все равно будет домашнее печенье, как это планировалось.

— Что он делает? — спросил Ричард.

— Я думаю, печенье печь собирается, — пояснил Мика.

Натэниел кивнул, и водопад каштановых волос качнулся, как привязанный.

— Кто будет печенье, чтобы я знал, сколько печь?

Он обернулся, очень мирно глядя на всех нас, будто мы и не ссорились. Ну, вообще-то я видела его воспоминания, и по меркам его детства это даже ссорой назвать было нельзя.

— Я буду, — сказал Фредо.

— Домашнее печенье? — спросила доктор Лилиан.

— Полностью домашнее.

— Тогда да, спасибо.

Натэниел посмотрел на Ричарда и Клер:

— Вы будете? Грегори будет, я знаю.

— Как только выяснится, что с Дамианом все в порядке, мы уедем тут же, — ответил Ричард.

Натэниел перевёл взгляд на Клер:

— А вам?

Она посмотрела на Ричарда, несколько нервно, потом кивнула.

— Да, если можно. — И потрепала Ричарда по плечу: — Мы же не завтракали.

Ричард нахмурился.

Я хотела остановить эту ссору. Натэниел был прав, даже не сказав ни слова: это действительно настоящей ссорой не назовёшь. Но, как двое нужны для ссоры, так и для соглашения о прекращении огня тоже нужны две стороны.

— А какая тебе разница, что я о нем говорю? Он же для тебя ничего не значит.

Я допила кофе, аккуратно поставила кружку на ящики и улыбнулась. И без зеркала я знала, что улыбка эта не была приятной. Такая у меня появлялась, когда мне приходилось делать что-то насильственное, когда меня к этому вынуждали. Если бы я сомневалась, какая получилась улыбка, то сомнения тут же развеялись бы: Фредо подобрался, свободно висящие руки напряглись. Он знал, что дело может обернуться плохо. И Мика тоже это знал, судя по выражению его лица. Даже Клер встревожилась. Натэниел продолжал раскатывать тесто. Все равно завтрак нам нужен, вот он и будет делать завтрак. Натэниел в определённом смысле практичнее даже меня.

Ричард мрачно на меня смотрел, и я знала, что сейчас он хочет ссоры. А я, как ни странно, не хотела.

— Если бы даже он был всего лишь моим pomme de sang, это много бы для меня значило, Ричард.

Мика подошёл и встал позади. Думаю, он ожидал от меня сюрпризов, но я — на этот раз — держала себя в руках. Я взяла его за руку, отчасти чтобы успокоить его, а отчасти — потому что он стоял достаточно близко.

— Если он для тебя больше, чем пища, почему…

И снова ему будто не хватило слов.

— Почему я с ним не трахаюсь?

Мика прислонил меня к себе, обняв двумя руками. Как будто думал, что меня придётся сдерживать, давая Ричарду время добраться до двери. Ну, не так уж я вспыльчива. Почти никогда не бываю… Ну, иногда… Ладно, я понимаю, почему он нервничал.

Я прислонилась к Мике, устроилась на нем, как в любимом кресле. И почувствовала, как не осознанное мной напряжение уходит из мышц.

— Я думал, ты с ними обоими имеешься.

— Интересный выбор слов, — ответила я, и напряжение стало тут же возвращаться.

— «Спать» ты мне не позволила произносить, а глагол… «трахаться» я сам стараюсь не употреблять.

— Есть ещё такие научные термины как секс или половое сношение.

— Хорошо. Я думал, ты имеешь сношения с ними обоими.

— Теперь ты знаешь, что это не так.

— Да, — ответил он голосом менее сердитым, потише.

У меня было такое чувство, что я чего-то не могу понять.

— Какая разница, есть у меня секс с одним из них или с обоими?

Он опустил глаза, чтобы не смотреть в мои.

— Не могли бы все нас оставить наедине? На несколько минут. Пожалуйста.

Клер встала с едва заметной неуверенностью. Доктор Лилиан поднялась со стула, и Фредо вслед за ней. Натэниел уже раскатал достаточно теста и теперь вырезал печенья. Духовка звякнула звоночком, сигнализируя, что разогрета. Натэниел глянул на меня вопросительно.

Я обвила руками руки Мики, завернулась в него, как в пальто.

— Нельзя выгонять Натэниела с его кухни, Ричард. И чтобы Мика уходил, я тоже не хочу.

— Это не его кухня, — ответил Ричард, снова разозлившись.

— Нет, его.

Натэниел повернулся к своему тесту, едва заметно улыбаясь. Он уже смазал противни, и начал раскладывать на них толстые кружки теста, опять перестав обращать на нас внимание.

Ричард встал, и хотя одна рука у него была прибинтована к телу, я вдруг заметила, как он высок, как широки его плечи. Он из тех, про кого не замечаешь, насколько он огромен, пока он не разозлится.

— Нет, не его. Это даже не Микин дом, он твой.

— Они живут вместе со мной, Ричард.

Он встряхнул головой, тут же сморщился и издал какой-то звук — не рычание, просто раздражённый звук.

— Мика — Нимир-Радж, и у вас та же реакция друг на друга, что была у Райны с Маркусом. Немедленное слияние, но Маркус не переезжал жить к Райне. Они не могли не тянуться друг к другу, но Райна виделась и с другими. Они не были парой — в этом смысле.

— Для Райны моногамия оставалась непонятным иностранным словом.

Доктор Лилиан и Фредо шли к двери. Лилиан на ходу подхватила Клер под руку и увела с собой. Ричард даже не заметил.