Елена Гладышева - Проклятье на последнем вздохе или Underground Страница 56

На самом деле на заводе, где совсем недавно, проплаченные заводом ковровые дорожки для заводоуправления, километровые шторы и ещё много чего, в натуре были заменены на более дешёвые варианты, затраты трудно было подогнать даже в тысячах рублей, но на бумаге всё должно было выглядеть в полном порядке.

Теперь Анне впору было просить отпуск, так у неё раскалывалась голова, а постоянная пульсация под правым глазом — не прекращалась. Но об отпуске приходилось только мечтать! И Анна решила отключив голову, выходной день провести на свежем, уже с прохладцей воздухе и погреться на последнем, позолотившем берёзу солнышке.

Мечты, конечно, сбываются, но, увы, не у всех!

— В субботу едешь в «Большой» на «Лебединое озеро», — обрадовала Анну великолепная Марина, грациозно демонстрируя свой новый костюм цвета чайной розы.

И так и не дождавшись комплиментов от онемевших от зависти сотрудниц, покрутилась перед зеркалом, недавно прибитом новым завхозом возле двери кабинета и добавила: — Хочу эту юбку в ателье отнести, пусть в низу боковых швов молнии вставят. При случае я их побольше расстегну и «привет!»

— Я никуда не поеду, — огорошила Анна заботливую Марину.

Её большие глаза от страха сделались огромными. Анна обвела жалобным взглядом всех сотрудниц и с мольбой о помощи впялилась в Надежду Филипповну. Но та углубилась в работу, сосредоточенно щёлкая счётами.

— Ну, начинается, сама же хотела! — негодовала Марина.

— Это ты хотела, а не я, — Анна держалась стойко.

— Правильно! Ну конечно: нет, чтобы сразу отказаться! Сначала надо голову заморочить, чтобы человек помыкался, билеты через знакомых достал. Я думала, что ты серьёзнее! — Эмоции переполняли Марину и готовы были выплеснуться на всех присутствующих.

— Да мне и надеть нечего, — начала сдаваться Анна, добитая последними словами Марины.

— Моё синее платье наденешь, кримпленовое. Мне оно узковато, а тебе в самый раз будет, — победоносно поставила точку в разговоре Марина и, благоухая тонким ароматом французских духов, величественно удалилась.

— Фу, развоняла тут! — взбешённая Надежда Филипповна рывком открыла форточку.

— А мне запах понравился, — заикнулась было молоденькая Галя и тут же завяла до конца рабочего дня под грозным взглядом Надежды Филипповны.

61

Не смотря на то, что накануне Марина принесла ей на работу своё платье, Анна твёрдо решила, что ни в какой театр она не поедет. Ей и так хорошо, без всяких женихов!

На субботу Анна назначила себе и Рите банный день.

Она заставила себя с вдохновением пожарить яичницу из трёх последних, обнаруженных в пустом холодильнике, яиц.

Собирая в баню сумку с мочалкой, полотенцами и нательным бельём, Анна с болью в сердце отметила, что Ритины трусики просто расползлись от стирки. Куда такие на людях одевать? Позор!

Анна села на диван и долго безучастно смотрела в окно.

— Нет, так нельзя. Вот бельё всё сносилось.

О, Боже! Сил моих больше нет! Маринка вон как сыр в масле катается, а мы тут, как проклятые! Может всё — таки стоит познакомиться с её братом? Человек вот старается, билеты купил. А я ломаюсь. Может съездить, не съедят же меня, в конце концов! А вдруг он человек хороший и у нас всё сложится. Ведь не может всегда быть только плохое? — Ощутив прилив энергии, Анна взяла вёдра и пошла таскать воду из колонки. — Ничего, сегодня дома ополоснемся!

Во второй половине дня суета перешла в лёгкий мондраж, а потом в сплошное раздражение. Большой двойной пучок, сооружённый Анне в парикмахерской, никак не хотел пролезать в вырез Марининого платья, на чёрных лакированных туфлях обнаружилась трещина, чёрная сумка казалась великоватой для выхода в театр. А тут ещё и синий мамин кулончик куда — то запропастился.

— Рита, ты кулон не видела? — нервничала опаздывавшая на электричку Анна, вытряхивая на стол содержимое потайной коробочки.

— Нет, мам, не видела. А может ты переложила его куда — нибудь? — зашла в комнату дочь и ахнула. — Ой, мам, ты такая красивая, прямо как артистка какая!

— Жаль, что кулона нет, — посетовала Анна. — Я, может, задержусь, ты дверь закрой и поужинай сама. Ну, всё, я побежала, — чмокнула она дочь в щёку и поспешила на вокзал. Времени было в обрез.

Смотря в пыльное окно электрички, Анна сильно переживала по поводу правильности её решения встретиться с совершенно незнакомым ей человеком. Она пыталась отвлечь себя тем, что разглядывала окружающих её пассажиров и старалась отгадать цель их поездки. Вряд ли в субботу во второй половине дня кто — то ехал на работу или в столичные магазины за покупками. Но все они вроде были при деле и тоже, казалось, поглядывали на Анну с нехорошим интересом.

И Анна, выйдя в Москве на перрон, пошла к метро быстрым шагом, сделав умное, озабоченное лицо, спешащего по делу человека.

— А вы непременно Анна, — подошёл к ней у метро спортивного вида мужчина в дорогом костюме и с благородной сединой в висках. — А я Викентий, брат Мариночки, — представился он, слегка пожав Анне руку.

На самом деле вы привлекательнее, чем на фотографии, которую показывала Марина.

Викентий бегло оглядел Анну немного со стороны и, подхватив её под руку, поспешил с ней к входу в театр.

— Оглядел, будто на рынке товар выбирает, — отметила про себя Анна и от этого её настроение испортилось ещё больше.

Ни красота, ни помпезность зала, ни празднично настроенная и разодетая публика, ни божественная музыка, ни сам спектакль Анну уже не впечатляли. Да и Викентий, взявший на прокат бинокль, больше смотрел по сторонам, чем на сцену и было видно, что про озеро ему совсем не интересно.

— Может, как столичному жителю ему всё это уже приелось? — оправдывала его Анна. — Или спешит куда, а я его от дел отрываю.

Даже танец «маленьких лебедей», раньше так её умилявший, сейчас отдавался в голове глупым набором звуков, издаваемым отбойным молотком. Все четыре акта она просидела, как на иголках. И даже позлорадствовала, когда принц так легко перепутал свою возлюбленную Одетту с Одиллией.

Анна решила, что в очередном антракте она потихоньку сбежит из театра и уедет домой. Но не получилось. Спектакль закончился поздно. Восторженные зрители аплодировали стоя и долго. А артисты охотно выходили «на бис». И в результате совсем расстроившаяся Анна опоздала на последнюю электричку.

— Не переживайте, дорогуша, переночуете у меня. Благо здесь недалеко, — утешал её Викентий, увлекая за собой.

На мгновение Анне показалось, что сквозь его галантность так и сквозил неприкрытый цинизм. Но только на мгновение. Ведь внешность и обхождение Викентия говорили об обратном.