Елена Усачева - Откровение Страница 57

Он отпустил мою руку и доиграл музыкальную тему до конца. Я загляделась невероятным танцем быстрых рук над белыми костяшками клавиш.

О — Verstehst du mich?  — Его глаза снова смея- N лись.

Как же мама неправа в своем мнении о Максе! Его нельзя не любить, нельзя не растворяться в этих прозрачных глазах, нельзя не страдать, когда 5 он исчезает даже на минуту, д — Чему ты улыбаешься? — нахмурился Макс. — § Тому, что не взяла сейчас с собой свой диплом о победе на Олимпиаде?

— Точно! — Я о нем даже не вспомнила, а не мешало бы показать его в школе.

— Подожди секундочку... Макс осторожно ссадил меня с колен и исчез.

Вернее, не исчез, а вышел так быстро, что я не заметила. Успела только подумать, что не мешало бы ему взять у меня ключи от квартиры. Но дверь вновь распахнулась, Макс снова появился на пороге... с моим дипломом в руках. Диплом был аккуратно упакован в прозрачный файл.

— Не зря мама сказала, что тебе надо меньше доверять. Ты прирожденный вор-домушник.

— Она заботится о тебе. — Макс сел, снова пристраивая меня на своей коленке. — Я тоже теперь буду о тебе заботиться. Без меня ты вечно ухитряешься попасть в какую-нибудь историю.

— И с чего мы начнем?

— Es klingelt!  — поднял он вверх палец. Я закатила глаза. Его фраза «Звенит звонок»

мне скоро будет сниться по ночам.

— Сегодня в шесть, — напомнил мне Макс, как только я соскочила с его колен и подхватила рюкзак. — Ты и твои друзья.

Я секунду постояла, глядя на ручку двери, такую же белую, как и все вокруг.

— Макс, почему ты выбрал именно меня?

— В мире больше некого любить. Только тебя, — как само собой разумеющееся сообщил он.

Обидно, что не я первая так сказала. Действительно, кроме Макса, в нашем мире любить совершенно некого.

— Ты расстроилась? — Он заметил мое вытянутое лицо.

— Ты все-таки читаешь мысли, — буркнула я. — Это был мой ответ.

— Хорошо, к вечеру я придумаю свой, — легко согласился Макс. — И еще...

Ручка в моей ладони показалась мне горячей. Какое здесь может быть дополнение?

— Может быть, я не все и не всегда делаю так, как надо. Возможно, иногда не понимаю, что тебе надо. Ты мне объясняй, хорошо? Говори обо всем. Я быстро научусь быть с тобой.

— Мне все нравится, — сказала я дверной ручке. — Вообще все.

— Все... — эхом повторил Макс. — Погони, отрубленные головы и перевернутые машины?

— До тебя ничего не было. Считай, что с тобой я учусь жить. И если в этой жизни нужны перевернутые машины, пусть они переворачиваются. — Ручка выскользнула у меня из пальцев. — Ты же будешь рядом и сможешь помочь.

Макс сунул руки в карманы, постоял, раскачиваясь с мыска на пятку.

— Я тут подумал... — Вытащил правую руку из кармана и раскрыл ее ладонью вверх. — К сожалению, я не всегда бываю zur richtigen Zeit am richti- gen Ort . Возьми, пускай это будет с тобой.

Мы пошли навстречу друг другу. То расстояние, что всегда было между нами, начало сокращаться, словно сжималась пружина. Я чувствовала ее сопротивление, чувствовала, как лопается то напряжение, что раньше возникало между нами. Ощущала, как Макс собирается... Не надо делать резких движений. У нас впереди вся жизнь. Мы научимся быть вместе.

На раскрытой ладони лежало крошечное колечко. Оно покачивалось, упираясь выступающим голубым камешком в поверхность кожи. Перстенек был незатейлив — овальный камешек, обрамленный в серебряное донце, тонкий ободок.

— Бирюза — бережет от неприятностей. Считается, что если с тем, кто подарил кольцо, случилось несчастье, бирюза темнеет.

— И ты во все это веришь? — Я осторожно взяла колечко, покрутила его в руках. Налезть оно могло только на мизинчик. Вспомнилось: на удачу...

— В это веришь ты. Для меня достаточно. А бирюза просто красивый камень. Холодный и долговечный.

Я поцеловала камешек и примерила его на левую руку. Похоже на помолвку... Не буду ему об этом говорить, май все еще маячил у меня на горизонте. А ну, как и правда жениться надумает? Вот тогда-то мы с ним точно сможем быть вместе. Не только днем, но и ночью. Ночью...

Я глубоко вздохнула, прогоняя поднимающееся изнутри меня чувство истомы. Еще рано думать о таком. Или... не рано?

Колечко скользнуло на палец.

— Подошло, — скромно потупила я глаза. Как будто у Макса что-то могло не получиться.

— Я заходил к тебе пару раз ночью, чтобы проверить размер. С первого раза немного ошибся.

— Еще скажи, что я стонала.

Врачи! Придумайте таблетки от смущения!

— Было немного. Но я тебя поцеловал, и ты успокоилась.

Вот так — спишь и даже не догадываешься, что происходит вокруг!

На улице меня захлестнула волна смущения. А еще слово вампира давал... Я же ему запрещала приходить ко мне без спросу! Впрочем, у него всегда найдутся оправдания.

Я замечталась, поэтому не сразу увидела могучую троицу. Она чуть сместилась и теперь не вытаптывала несчастный куст, а сидела на лавочке, засыпая скорым пеплом все вокруг себя. Малиниyа курила мелкими затяжками, отчего ее сигарета быстро прогорала, и ей приходилось доставать новую.

— Гурьева, это правда?

Я посмотрела на троицу. На скучающую Семенову, на горящие любопытством глаза Репиной, на злое лицо Стешки. И мне захотелось сказать им что-нибудь хорошее, всем сразу. Чтобы перестали — скучать и злиться. Чтобы поверили — жизнь прекрасна. Ну откуда вдруг такая ненависть? Мы же со Стешкой раньше дружили, а с Репиной в начальных классах сбежали как-то с уроков и пытались спрятаться на втором этаже (правда, стали громко смеяться, и нас тут же поймала завуч). Семенова в прошлом году принесла своих ящериц в класс, и они у нее разбежались. Одну я потом нашла у себя в рюкзаке. Тогда-то и выяснила, что моя мама очень боится рептилий. Мы одиннадцать лет вместе, что нам делить! А скоро вообще расстанемся!

— Так чего? — Малинина бросила недокурен- ную сигарету и заглянула в опустевшую пачку.

— Просто повезло. Вопросы были легкие... — начала я заготовленную заранее версию своей победы. Но Стешка скорчила недовольную мордочку:

— Я о твоем, из мастерской. Он все-таки вернулся? — Малинина смяла пустую коробку и грустно вздохнула. — Черт, почему некоторым так везет? Гурьева, поделись секретом успеха.

Хочу ли я видеть их вечером? Хочу! Хватит войн!

— Приходи сегодня на вечеринку и все узнаешь.

— Вечеринка? — подалась вперед Репина. — Ничего себе!

— В шесть. — Меня порадовало Галкино возбуждение — вот уж кто точно будет рад прийти, так именно она, наши «Новости дня».

— Он тебе подсказал, — кивок в сторону подъезда, — чтобы ты нас позвала, или сама додумалась? Открой тайну, почему он выбрал тебя?