Брайан Ламли - Вамфири Страница 59

Шедшие ярдах в тридцати впереди него Кайл и Квинт вдруг резко свернули на вымощенную камнями улочку, по обеим сторонам которой стояли высокие дома, почти не позволявшие проникать туда свету. Долгих ускорил шаги и вскоре ступил в сумерки, царившие на грязной улочке, где мусор и отходы не убирались уже дня четыре, а то и пять. Во многих местах стоявшие друг против друга дома соединяли арки. После бурного вечера пятницы жители района еще спали. Если бы в задачу Долгих входило убийство этих двоих, лучшего места было не найти.

Шаги эхом отдавались в тишине. Русский агент прищурился, стараясь рассмотреть в сумерках две темные фигуры, скрывающиеся за поворотом. Секунду помедлив, он бросился следом, но вдруг почувствовал чье-то молчаливое присутствие рядом и резко остановился.

— Привет, Тео, — раздался вдруг из темноты дверного проема голос. — Ты меня не знаешь, но зато я хорошо знаю тебя!

Инструктор-японец был прав: Долгих явно не хватало быстроты и скорости реакции. В подобных случаях крупное тело всегда ему мешало. Сжав зубы в ожидании боли от удара тяжелой дубинкой или вспышки выстрела пистолета с глушителем, он обернулся на раздавшийся из темноты голос и поднял тяжелую сумку с инструментами. Высокая темная фигура возникла перед его глазами, человек перехватил сумку на уровне груди и отшвырнул ее на камни мостовой. Глаза Долгих постепенно привыкали к мраку. Было все еще темно, но он не заметил никакого оружия. Его это вполне устраивало.

Опустив голову, он словно живая торпеда ринулся в проем двери.

Мистер Браун ударил его дважды. Это были два профессиональных удара, цель которых состояла не в том, чтобы убить, но лишь в том, чтобы оглушить. Для большей уверенности Браун стукнул русского головой о косяк двери, с такой силой, что от досок полетели щепки.

Через минуту он вышел на улицу и огляделся вокруг, желая убедиться, что все в порядке. Шел дождь, и в воздухе витали запахи отбросов. «А вот и еще одна куча отбросов», — мрачно усмехнувшись, подумал Браун и пнул ногой скорченное тело Долгих.

Вот так всегда и случается с подобного рода крупными людьми: они думают, что они самые важные, самые крутые. Но это далеко не всегда справедливо. Браун весил примерно столько же, сколько Долгих, но при этом был на три дюйма выше и на три года моложе. Бывший военный, он получил достаточно суровую подготовку. По правде говоря, он и сейчас оставался бы в армии, если бы не случившееся с ним однажды своего рода завихрение мозгов.

Он снова усмехнулся, ссутулился, завернувшись в плащ, сунул руки в карманы и торопливо направился к машине...

Глава 8

В ту же субботу около полудня Юлиан Бодеску пришел к выводу, что сыт по горло «дядюшкой» Джорджем Лейком. Точнее говоря, он решил, что пришло время использовать Лейка в качестве объекта исследования. Юлиан поставил своей целью узнать, каким образом можно убить вампира, как бессмертный становится мертвецом — умирает навсегда и безвозвратно. Эти знания были необходимы ему для того, чтобы в будущем обеспечить себе максимальную защиту.

Он уже знал, что вампиров губит огонь. Но разве это единственный способ? В романах он встречал упоминания и о других методах уничтожения вампиров. Джордж послужит идеальным материалом для проверки этих сведений. Гораздо лучшим, чем другое существо, которое было всего лишь комком, чем-то вроде опухоли, и совершенно не обладало интеллектом.

«Но ведь когда вампир возвращается из царства мертвых, — подумал вдруг Юлиан, — он становится более сильным, чем был до сих пор».

Ему удалось вложить какую-то часть себя в Джорджину, Анну и Хелен. Но при этом он не убил их. С той поры они безраздельно принадлежали ему. Но Джорджа он убил, точнее, заставил умереть, и тот поэтому не был в его власти. До сих пор, правда, он ему подчинялся. Но как долго это еще продлится? Теперь, когда первый шок у Джорджа прошел, он обретал все большую силу. Возрастал и его голод!

За прошедшую ночь, которую Юлиан провел в безуспешных попытках крепко уснуть, он дважды просыпался, чувствуя себя подавленным, угнетенным. И оба раза слышал крадущиеся шаги Джорджа, доносившиеся из подземелья. Он тихо пробирался во тьме, тело его ныло, мысли были смятенными. И его мучила чудовищная жажда.

Он пил кровь женщины, своей жены, но она была ему не по вкусу. Конечно, кровь есть кровь, и она в какой-то мере утоляла его голод, но не такой крови он жаждал. Та, которая могла удовлетворить его, текла только в венах Юлиана. И Юлиан это знал. Это послужило еще одной причиной принятого им решения убить Джорджа. Он должен сделать это, прежде чем Джордж попытается убить его (а в том, что рано или поздно такое случится, Юлиан не сомневался) или вытянет все соки из Анны. В противном случае ему вскоре придется иметь дело с ними обоими. Это было похоже на эпидемию чумы, и Юлиана приятно возбуждало сознание того, что он являлся ее источником и носителем.

Существовала и третья причина, по которой Лейк должен был умереть. Где-то там, в лесах и полях, долинах и поселках, освещенных солнцем, прятались люди, которые и сейчас продолжали следить за домом. Чувствительность Юлиана и его власть вампира при дневном свете ослабевали, но тем не менее он ощущал присутствие молчаливых наблюдателей. Они существовали, и он их боялся... немного...

Например, тот человек, что был здесь прошлой ночью. Юлиан послал Влада поймать его, но пес потерпел неудачу, а он так и не узнал, кем же был этот человек, почему он следил за домом. Может быть, возвращение Джорджа не прошло незамеченным? Что, если кто-то видел, как он выходил из могилы? Нет, Юлиан был уверен, что этого быть не могло. В противном случае полицейские, по своему невежеству, непременно упомянули бы об этом в своих отчетах. Возможно также, что полицию не удовлетворили результаты визита и его реакция на сообщение о кощунственном вскрытии могилы.

А что, если однажды ночью обуреваемый жаждой крови Джордж выберется наружу? Теперь он стал вампиром, и с каждым днем сила его возрастала. Сколько еще времени Влад сможет удерживать его взаперти? Нет, лучше всего, если Джордж умрет. Исчезнет без следа, без свидетелей, и тогда не останется ни единого доказательства творимого здесь зла. На этот раз он погибнет как вампир и больше не вернется никогда.

Позади дома возвышалась высокая труба, укрепленная у основания и сужающаяся к верхушке. Она соединялась с огромной железной печью, находившейся в подземелье и построенной далекими предками. Несмотря на то, что в доме теперь было оборудовано центральное отопление, покрытая пылью куча угля все еще лежала возле печи в помещении котельной, ставшей прибежищем мышей и пауков. Дважды в особенно холодные зимы Юлиан растапливал печь и наблюдал, как раскаляется докрасна ее железный цилиндрический корпус в том месте, где он соединялся с трубой, построенной из огнеупорного кирпича. Так ему удавалось согреть помещения в задней половине дома. Вот и сейчас ему придется спуститься вниз и изрядно попотеть, прежде чем он сможет снова растопить печь, только на этот раз с другой целью. Но игра стоила свеч.