Дуглас Престон - Реликт Страница 6

Хотя теория Фрока подкреплялась блестящей серией статей и документов, большинство светил научного мира продолжали пребывать в сомнении. Если причудливые формы жизни существуют, вопрошали ученые, то где же они скрываются? Фрок отвечал, что его теория прогнозирует как быструю передачу генов, так и быструю эволюцию.

Чем чаще специалисты называли Фрока заблуждающимся, даже безумным, тем охотнее становилась на его сторону популярная пресса. Его теорию окрестили “эффектом Каллисто”, по греческому мифу, где молодая женщина внезапно превращается в медведицу. Хотя Фрок и жалел о популистском толковании своего труда, он расчетливо пользовался известностью для продолжения научных изысканий. Как многие блестящие ученые. Фрок был увлечен собственными исследованиями; Марго иногда казалось, что все прочее, в том числе и ее работа, вызывает у него скуку.

Консерватор в другом конце комнаты поднялась и, ни слова не говоря, ушла на обед, значит, время близилось к одиннадцати часам. Марго написала на листе бумаги несколько фраз, очистила экран компьютера и взяла тетрадь для записей.

Кабинет Фрока находился в юго-восточной башне, в конце коридора пятого этажа: он представлял собой оазис, далекий от лабораторий и автоматизированных рабочих мест, весьма характерных для той части музея, куда не ходят посетители. На массивной дубовой двери кабинета было написано просто: “ДОКТОР ФРОК”.

Марго постучала.

Она услышала покашливание и негромкий шорох, инвалидной коляски. Медленно открылась Дверь, появилось знакомое румяное лицо, кустистые брови были удивленно нахмурены. Потом взгляд Фрока посветлел.

— Ну да, сегодня же понедельник. Входите.

Фрок произнес это вполголоса, коснулся запястья Марго пухлой рукой и указал ей на кресло. Одет он был, как обычно, в темный костюм с белой рубашкой и ярким пестрым галстуком. Густая грива седых волос была взъерошена.

Стены кабинета были заставлены старыми застекленными книжными шкафами, на полках лежали реликты и диковины, привезенные из экспедиций. Книги были сложены у одной из стен в громадные, грозящие рухнуть стопы. Два больших эркера выходили на Гудзон. Зачехленные викторианские кресла стояли на потертом персидском ковре, на письменном столе лежало несколько экземпляров последней книги Фрока “Фрактальная эволюция”.

Рядом с книгой стояла знакомая Марго глыба серого песчаника. На плоской поверхности камня был глубокий отпечаток, странно смазанный и вытянутый вдоль одного края, с тремя большими вмятинами возле другого. Фрок утверждал, что это ископаемый след неизвестного науке существа: единственное материальное свидетельство, подтверждавшее его теорию аберрационной эволюции. Другие ученые оспаривали этот факт. Многие не верили, что это ископаемый след, и называли его причудой Фрока. Многие вообще его не видели.

— Уберите этот хлам и садитесь, — сказал Фрок, возвращаясь на свое любимое место у одного из окон. — Шерри? Хотя нет, вы всегда отказываетесь. Как глупо с моей стороны забыть об этом.

На предложенном кресле лежало несколько старых номеров журнала “Нейчур” и рукопись неоконченной статьи, озаглавленной “Филогенетическая трансформация и широколистный папоротник кайнозойской эры”. Марго переложила все на ближайший столик и села, гадая, упомянет ли Фрок о смерти двух мальчиков.

Несколько секунд он, неподвижно застыв, глядел на нее. Потом замигал и вздохнул.

— Ну что, мисс Грин? Приступим? Разочарованная. Марго раскрыла тетрадь. Быстро просмотрела записи, потом стала обосновывать свой анализ классификации растений племенем кирибиту и то, какое он имеет отношение к следующей главе диссертации. Слушая ее, Фрок склонил голову на грудь и закрыл глаза. Посторонний человек принял бы его за спящего, но Марго знала, что доктор внимательно слушает.

Когда она закончила, Фрок медленно расправил плечи.

— Классификация лекарственных растений по способу воздействия, а не по внешнему виду, — пробормотал он наконец. — Интересно. Этот параграф напоминает мне о том, с чем я столкнулся у племени ки в Бечуаналенде.

Марго терпеливо ждала воспоминаний, которые неизбежно должны были последовать.

— Ки, как вам известно, — Фрок всегда предполагал, что слушатель так же хорошо знаком с предметом, как и он сам, — некогда использовали кору некоего кустарника как средство от головной боли. Шарьер изучал их в восемьсот шестьдесят девятом году и отметил этот факт в полевых журналах. Когда я появился там три четверти века спустя, племя уже не пользовалось этим средством. Теперь ки верили, что головные боли вызываются колдовством.

Рассказывая, он понемногу передвигался в кресле.

— Для исцеления заболевшего его родственники находили колдуна и, разумеется, убивали. Естественно, родные убитого жаждали мести и зачастую приканчивали больного. Можете представить, к чему это в конце концов привело.

— К чему же? — спросила Марго, полагая, что Фрок намерен объяснить, какое отношение все это имеет к ее диссертации.

— Ну, ясное дело, — развел руками Фрок, — к медицинскому чуду. У людей перестали болеть головы.

Его широкая грудь затряслась от смеха. Марго тоже улыбнулась — и осознала, что это впервые за день.

— Ну, хватит о первобытной медицине, — с легким сожалением сказал Фрок. — А работа в поле была интересной.

Он немного помолчал.

— Знаете, в экспозиции “Суеверия” племени ки отводится целый раздел, — продолжал ученый. — Конечно, выставка будет чудовищно разрекламирована для привлечения зрителей. Специально для этого пригласили какого-то молодого человека, только что окончившего Гарвард. Говорят, в компьютерах и маркетинге он разбирается лучше, чем в чистой науке.

Фрок снова слегка передвинулся в своей коляске. Пока Марго укладывала в сумочку тетрадь. Фрок заговорил снова:

— Скверная история произошла сегодня утром.

Марго кивнула.

Фрок немного помолчал.

— Боюсь за музей, — наконец произнес он. Удивленная Марго сказала:

— Они были братьями. Это трагедия для семьи. А все остальные скоро забудут о случившемся — как обычно.

— Думаю, что нет, — ответил Фрок. — Я кое-что слышал о состоянии трупов. Приложенная сила была... необычайной.

— Не предполагаете же вы, что их убило дикое животное? — сказала Марго. Неужели, подумала она, Фрок столь безумен, как о нем говорят?

Фрок улыбнулся:

— Дорогая моя, я не строю предположений. Буду ждать дальнейших свидетельств. Пока что просто надеюсь, что произошедшее не повлияет на ваше решение остаться в музее. Да, я с глубоким прискорбием узнал о смерти вашего отца. Но вы обнаружили три незаменимые для настоящего ученого способности: понимание, что искать, понимание, где искать, и стремление завершить разработку своих теорий. — Он подъехал к ней. — В обработке материала усердие так же важно, как и в сборе, мисс Грин. Не забывайте этого. Ваши лабораторные работы были великолепны. Будет весьма досадно, если наука лишится столь талантливого исследователя.

Марго испытывала одновременно и возмущение, и благодарность.

— Спасибо, доктор Фрок, — ответила она. — Очень признательна за добрые слова и за вашу заботу.

Ученый только махнул рукой.

Марго попрощалась. Но у двери она вновь услышала голос Фрока:

— Мисс Грин?

— Да?

— Пожалуйста, будьте осторожны.

7

Выйдя, Марго чуть не столкнулась нос к носу со Смитбеком. Тот явно обрадовался, даже подмигнул.

— Может, пойдем пообедаем?

— Нет, — отказалась она. — Очень занята. Дважды в день — Марго не была уверена, что сможет выносить Смитбека в таких дозах.

— Пошли, — настаивал он. — Я разузнал еще несколько ужасных подробностей об этих убийствах.

— Ну и ладно.

Девушка заспешила по коридору, раздраженная тем, что он так легко пробудил ее любопытство. Смитбек догнал Марго, схватил за руку.

— Говорят, в кафетерии подают восхитительную передержанную лазанью.

И повел к лифту.

Зал кафетерия был, как обычно, заполнен хранителями, здоровенными громогласными охранниками, техниками и препараторами в белых халатах. Один хранитель раздавал образцы сидящим за столом коллегам, те вполголоса выражали восхищение и интерес. Марго вгляделась. Образцы представляли собой паразитических червей, свернувшихся в банках с формальдегидом.

Когда Смитбек и Марго сели, она уставилась на корку своей лазаньи.

— Как я и обещал, — сказал Смитбек, взял кусок и с хрустом надкусил. — Стояла на мармите как минимум с десяти часов.

И принялся шумно жевать.

— В общем, полиция наконец сделала заявление. Ночью совершено два убийства. Блестящее открытие! И помнишь, сколько вопросов задавали репортеры о диких животных? Так вот, есть вероятность, что ребят загрыз дикий зверь!

— Только не надо за едой, — попросила Марго.