Дмитрий Герасимов - Сорок третий номер… Страница 6

Он завоевывал Киру полтора года. А познакомились они прямо в городском управлении внутренних дел, куда журналистка приехала на брифинг.

– Возьмите у меня, девушка… – он схватил ее за локоть в коридоре у самого выхода и скверно подмигнул, – …интервью.

Она высвободила руку и презрительно усмехнулась:

– Рылом не вышел, герой…

Насчет «рыла» – это, конечно, со зла. Он был очень даже ничего себе. Высокий, широкоплечий… правда, с уже прорисовывающимся брюшком над ремнем… но, все равно, еще довольно спортивного сложения… голубоглазый, светловолосый. И, главное – ямочка на подбородке! Кира почему-то обожала, когда у мужчины имелась такая ямочка. Ей казалось, что это непременное свидетельство волевых качеств и одновременно детской наивности.

– А телефончик мой не запишете? – ничуть не смущаясь, спросил нахальный старлей.

– Я его и так знаю. – Кира сбежала по крыльцу и нырнула в редакционную машину. – Ноль два!

– Хорошо, – кивнул он. – До встречи. Я дерзких люблю.

Она показала ему из окна средний палец.

Блицкриг не получился, и Виктор перешел на осадное положение. Каждый вечер в конце рабочего дня он подъезжал к редакции на служебном автомобиле с включенными сигнальными огнями и воющей сиреной. С таким «эскортом» Кира отправлялась домой. Она ехала в свою коммуналку на другой конец города, а за ней по пятам следовала тревожная светомузыка, отпугивая прохожих и праздных зевак.

Он караулил ее везде: в подъезде, на улице. Он ездил с ней на репортажи, иногда откровенно мешая работе.

Служащий одной фармацевтической фирмы попросил журналистку о встрече, чтобы рассказать о контрафактных лекарствах, заполонивших аптеки города. Он ждал ее в парке, в самой глубине притихшей аллеи, соблюдая конспирацию, потому что рисковал не только должностью, но и головой. А Кира прибыла в сопровождении ревущей сине-белой машины, подъехавшей прямо к скамейке с застывшим на ней от ужаса фармацевтом.

Чтобы положить конец навязчивому сервису, девушка согласилась поужинать с неугомонным старлеем. Он привел ее в какую-то забегаловку, где группа подростков ломалась в танце под орущую музыку, очень быстро напился и принялся стращать бармена, размахивая удостоверением, чтобы тот не брал с него ни копейки. Кире едва удалось погасить назревающий скандал.

После того запоминающегося вечера они не виделись месяц. А потом Виктор возник опять. В воскресенье, в шесть утра, он заявился к ней домой с цветами. И она не смогла его прогнать до самого вечера.

Их роман закрутился как-то незаметно. Словно это был и не роман вовсе, а само собой разумеющийся финал. Он приучил ее к себе, к своему присутствию, нелепым и подчас грубоватым шуткам, полуночным звонкам, к своей ребяческой запальчивости и сумасшедшей ревности, к своему голосу и запаху. Она привыкла к нему. Поэтому, когда произнесла «люблю», то даже не удивилась: все было правильно, естественно и закономерно.

Они занимались любовью везде: у нее дома, у него в машине, даже в кабинете редакции на столе. Желание охватывало их внезапно и не всегда в подходящих местах. Виктор был чудесным любовником, и Кира чувствовала себя с ним хорошо и комфортно. А еще ей необычайно нравилось, что она всегда под надежной защитой. Защищать, правда, было особо не от кого, но сам факт, что рядом находится сильный мужчина, готовый броситься хоть тигру в пасть, был ей приятен.

Виктор нередко помогал Кире и в работе. Он узнавал для нее подробности того или иного уголовного дела, раскрывал секреты мошенников, известные лишь немногим посвященным, «пробивал» информацию по интересующим ее фигурантам журналистских расследований.

И только одно обстоятельство омрачало их отношения: Виктор был женат. Кира узнала об этом поздно, когда роман уже закрутился вовсю, и попыталась прекратить его. Она стала избегать встреч, не отвечала на телефонные звонки. Ей было тяжело. Вдвойне – оттого, что Виктор уже прочно вошел в ее жизнь, сделался тем, без чего казалось невозможным существование. Любовь это была или, все-таки, привычка – не важно. Судить о таких вещах можно только тогда, когда стихает боль, когда становится послушным разум.

Кира крепилась долго, иногда боялась, что не выдержит, отдергивала руку от телефона, но окончательно сдалась после того, как он приехал к ней ночью, упал на колени и, обхватив руками, разрыдался:

– Я не могу без тебя…

Роман вспыхнул с новой силой. Виктор не оставил семью и теперь разрывался между двумя домами. Кира смирилась с ролью любовницы, «второй жены», забыла даже о том, что всегда мечтала быть единственной, обожаемой, неповторимой, мечтала просыпаться от поцелуя и жаркого шепота любимого мужчины. Она обреченно шла по дороге в никуда. И, казалось, этой дороге нет конца…

Но прошлой зимой она вдруг поняла, что чувства угасают. Ничего экстраординарного не произошло. Не было жарких объяснений или подлых предательств, не было разочарований и обид. Просто в одно прекрасное утро Кира, проснувшись, осознала, что свободна. Она продолжала встречаться с Виктором, но – «по инерции», без страсти и душевных переживаний. Он стал «вещью» вроде мобильного телефона, который она машинально каждый день клала в сумочку и о котором не вспоминала «от звонка до звонка».

Все изменилось с появлением Николая. Жизнь заиграла новыми красками, обрела смысл и значимость. И Кира впервые почувствовала себя так, как рисовала в мечтах – единственной, любимой и желанной.

Она сразу призналась во всем Виктору. Тот выслушал ее спокойно, не произнес ни слова, потушил о стол сигарету и пропал на два дня. Утром третьего для Киры начался ад.

– Я убью этого заморыша! – заорал в трубку Виктор. – Выслежу и прикончу.

– Зачем же его? – стараясь говорить спокойно, возразила девушка. – Убей меня.

– Обоих убью!

Потом он пришел к ней домой. Трезвонил в дверь, стараясь унять противную дрожь в руках.

– Киры нет дома, – холодно объявил отец, загораживая дверной проем.

– А этот ее… поэт доморощенный? Он здесь?

– Послушай, Витя, – Кирин папа вздохнул. – Возьми себя в руки. Будь мужчиной.

Тот попытался его оттолкнуть и пройти в квартиру.

– Пусти, папаша! Все это добром не кончится.

– Верно говоришь, – согласился отец. – Если не уйдешь – добром не кончится.

Виктор, подумав, плюнул и ушел. Но вскоре предпринял еще одну попытку выяснить отношения с Кирой и ее «поэтом». Однажды он прислал эсэмэску: «Выйди во двор, поговорим на прощание. Я уезжаю в Чечню…» Кира немедленно вышла и тут же пожалела об этом.

– У меня предписание на обыск в твоей квартире, – дергая щекой, сказал Виктор. – Сейчас мои ребята найдут у тебя странный порошок белого цвета, и ты отправишься в тюрьму! Свадьба отменяется!