Тимур Джуманиязов - Дарл Страница 6

— Этот юноша, наверное, уже далеко отсюда. Он передо мной не виноват, и я его отпустил.

— Он же только что был здесь. Мы все его видели.

— Иногда не следует верить тому, что видишь. Всю ночь я находился рядом с вами. А Ахмат ушёл ещё вечером. Не стоит такому молодому видеть все эти ужасы. Я внушил вам образ Ахмата, и вы видели всё время только его. Я вижу, у тебя много вопросов? Почему твои люди стали убивать себя и друг друга?

Нет. Не они убивали себя. Убивал их их же страх. Ты и твои люди принесли этому миру много зла. Ради чего? Неужели ты думал, что будешь после ходить безнаказанно по земле? Тратить кровавые деньги и наслаждаться всеми благами? Ты убивал не задумываясь. Но мозг твой откладывал картинку в твоей голове. И подсознательно ты боялся того, что совершал. Ты сейчас в этом убедишься. Вот взять, к примеру, Хамида. Он человек довольно-таки взрослый, а без колебания отрезал голову восемнадцатилетнему пацану. Такому молодому. В чём была его вина? А теперь ему всё вернулось. Он не сам себя зарезал. Его зарезал тот парнишка. Хасан был вообще отморозком. Любил травить пленных собаками. Вот и попробовал на себе своё же веселье. Отдельное слово об Аслане. Набожном воине. В своём фанатизме он вырезал сердца ещё живых солдат. Надо было, конечно, и ему вырвать сердце, но это долго — разбираться с каждым. Пусть он на том свете будет проклинаем своими же товарищами за их смерть. Маленькая поправка: перед смертью он всё же видел лица своих жертв. Более лояльно я отнёсся к тем двоим на тропе. Они не извращались, как вы, а просто расстреливали в упор. Вот и дострелялись. Руслан. Мой дорогой гурман. Как он любил покушать. Руки по локоть в крови, а аппетит — отменный. Но нельзя всё время жрать после очередного убийства. Кусок в горло может не пролезть. Вернее — пролезть в горло, а не в желудок. Дети тех, кого он убил, может, живут впроголодь, а он наедался досыта. И наконец, Мурат. Ещё один экспериментатор. Помнишь, ты интересовался тем, что будет, если перерезать спинной мозг в шейном отделе? Даже провёл опыт. Теперь ты почувствовал ощущения? Впрочем, можешь не отвечать. Ты же знаешь, что в таком состоянии отнимается язык. Ты же провёл опыт. Хочу тебя порадовать. Я тебе приготовил десерт! — заговорщицки подмигнул ему страшный гость. — Ну-с. А теперь твоя очередь, Магомед. Чёрный Волк. Какое звучное прозвище! Что ж, Мага, надеюсь, ты попадёшь в ад, хотя ты и его не заслужил.

Магомед увидел, как из-за спины человека, которого он лично убил вчера, извиваясь в страшном танце, выползли щупальца и крепко обвили его. Одно из щупалец вонзилось в живот и распороло его. Магомед почувствовал, как его внутренности вывалились на его ноги.

— Пощади! — в ужасе закричал он, но увидел только презрительную усмешку.

Мурат, сидя на полу, видел, как Магомед взял протянутый ему нож, с силой вонзил его в свой живот и остервенело стал резать. Силы покидали Мурата. Он услышал, как к нему подошёл оживший пленник и присел на корточки напротив него.

— Прощай, Мурат, и прими это.

За спиной пленника послышалось рычание. Три громадные кавказские овчарки медленно приближались, скаля клыки.

— Ну что же, чудесное утро предвещает чудесный день! Судя по карте, ближайший блок-пост в ста пятидесяти километрах от нас. Пойдём, мой друг. Путь не близкий. Зато у нас куча времени, чтобы узнать друг друга поближе. Ты расскажешь о себе, а я о себе.

— Слушай, Валентин. Я немного не понял значение слова…

— Э, нет, дорогой. Сначала о тебе!!!

Эпилог

Нина Сергеевна трясущимися от волнения руками разорвала конверт, вынутый из почтового ящика. «Уважаемая Нина Сергеевна. Ваш сын, старший сержант Корольков Валентин Иванович, пропавший без вести 12 мая 1999 года, освобождён из плена и в данный момент находится на реабилитации в госпитале города Моздок. Поздравляю! Командир дивизии, генерал— майор Марков В. А.».