Гитти Данешвари - Лучшие подруги Страница 6

— Девочки, мне ужасно жаль! Я вправду думала, что предупрежу вас вовремя. Но я ошибалась! Мои опоздания заразны! — выпалила Робекка, когда они спускались по розовой лестнице.

— Робекка, да успокойся ты, ничего страшного! Ну подумаешь, опоздаем на собрание! Я всегда говорю — не потей из-за фигни, — заявила Венера в вальяжной манере жителей западного побережья.

— Это ты хочешь мне сообщить, что я вспотела или что покрылась паром? Жуть какая! Я прямо ощущаю, как ржавею от одной лишь мысли о том, какое ужасное первое впечатление произведу!

Глава четвертая

Как старшая и единственная девочка в цветнике своих родителей, Венера привыкла отвечать за все.

— Эй, да не бегите вы! Нам нужно успокоиться. Мы заблудились в школе, а не в Восточной Сибири! Я уверена, что если мы осмотримся по сторонам, то найдем карту или указатель, или еще что-нибудь, что подскажет, как добраться в Вампитеатр, — рассудительно заявила Венера.

Уставшие и потерявшие терпение Робекка и Рошель закивали и направились к прилегающему коридору. А внимание Венеры на мгновение привлек могильный камень, сообщающий, что все попытки подружиться с летучими мышами строго запрещены, ибо это вызывает неукротимую ревность местного сообщества рукокрылых. Этот феномен удивил Венеру: она всегда считала летучих мышей общественно зрелыми — во всяком случае, более зрелыми, чем монстры-подростки.

— У меня от этих здоровенных и пустых коридоров мандраж начался, — пробормотала Робекка, обращаясь к Рошели. — Куда все подевались?

— Извини, но я не совсем понимаю. Что такое мандраж?

— Ну, знаешь, будто у тебя заклепки на загривке выскакивают из гнезд, — объяснила Робекка.

— По описанию похоже на оглушение электрическим током, а это чрезвычайно серьезно.

— Девчонки! — позвала их Венера, учуяв усиливающийся отвратительный запах.

За всю свою жизнь Венера ни разу не сталкивалась с такой гнусной вонью: больше всего это напоминало смесь сырости, квашеной капусты и суточной печенки. Зловоние было такое, что Венере показалось, что у нее в ноздрях сейчас мех вырастет. А в дополнение к этому, как будто мало было запаха, сзади послышался странный царапающий звук, словно кто-то водил веткой по цементу.

— Робекка! Рошель! — снова позвала Венера, на этот раз погромче.

Услышав свои имена, девушки тут же обернулись — и тут же ахнули и застонали от увиденного.

— Это еще что такое, раздери меня сова? — взвизгнула Робекка и тут же мелодраматично прикрыла рот рукой.

— Quelle horreur![2] — пронзительно вскрикнула Рошель. Лицо ее исказилось от отвращения.

Адреналин заполнил тело Венеры, заставив каждый ее нерв зазвенеть, когда она развернулась лицом к неведомому. Прямо перед ней стоял болезненно тучный тролль; толстая кожа его была усеяна прыщами, а длинные сальные волосы усеяны клещами. Венера доблестно подавила рвотный позыв, а грузная тварь зарычала и оскалила острые зубы, покрытые налетом.

— Думай, Венера, — пробормотала девушка. — Что сделал бы доктор Гульлиттл?

— Кто такой доктор Глиттл? — проворчал тролль на ломаном английском. Из уголков его рта стекала слюна.

— Э-э, это гуль, который очень хорошо умеет обращаться с животными, — с неловкостью пояснила Венера. — Возможно, вы читали его книги, хотя я отчего-то в этом сомневаюсь.

— Что вы делаете в коридоре? — агрессивно рявкнул тролль и снова оскалил мерзкие зубы.

— Мы первый день в школе и заблудились, — рассудительно объяснила Венера.

— Не могли бы вы указать нам, где находится Вампитеатр? — любезно вклинилась с вопросом Рошель.

Тролль несколько секунд пристально пялился на них, потом поднял руку, продемонстрировав длинные грязные ногти, и указал в другой конец коридора.

— Там Вампитеатр, — рявкнул тролль. По дряблому подбородку сползла струйка слюны.

— Спасибо, вы очень любезны. Ну, когда не рычите на меня, — сухо отозвалась Венера.

— В следующий раз, как опоздаете, я вас съем, — проворчал тролль, потом расплылся в улыбке, от которой мурашки бежали по спине.

— О’кей, ваш план ясен, — произнесла Венера, отодвигая остальных девушек подальше от тролля.

— Правильно ли я поняла, что он угрожал съесть нас? — недоверчиво переспросила Рошель.

— Правильно, но я бы не стала беспокоиться. Не такой уж большой у него рот. В него не влезет ничего крупнее руки. А рук у нас, к счастью, по две, — откровенно ответила Венера.

— Кнопки-заклепки, быть съеденной троллем! Или даже быть обгрызенной им! Как ужасно это звучит! — воскликнула Робекка.

— О, приятно видеть, что я не единственный опоздавший, — произнес хорошо одетый парень в строгом кардигане и придержал дверь Вампитеатра, пропуская девушек вперед.

Венера внимательно оглядела парня и удивилась, насколько нормальным он казался. На самом деле, он выглядел таким нормальным, что Венера невольно подумала, что это просто ненормально!

Венера прижала палец к губам, веля Рошели с Робеккой прекратить перешептываться, и завела их в грандиозный фиолетово-золотой актовый зал. Обширное помещение, отделанное в египетском стиле, украшали статуи фараонов и сфинксов, расположенные вокруг сцены. Венера была чересчур занята, выискивая, где бы им сесть, но Робекка решила, что зал этот просто волшебный: его сверкание и блеск ослепили ее. Рошель же, со своей стороны, сочла отделку жуткой дешевкой, навеянной воспоминаниями о поездке в Гризлиленд.

Тщетно поискав свободные места, Венера указала спутницам на пятачок вдоль одного из проходов зала.

— Как известно, горгульи обожают сидеть на полу, поскольку это гарантирует, что мы не сломаем никакую мебель. Однако же долг велит мне отметить, что это нарушение принятых в школе норм противопожарной безопасности, — пылко прошептала Рошель.

— Своевременное замечание, — отозвалась Венера, опускаясь на пол.

— Правда, клево? Мы как будто в походе, — произнесла Робекка в своей милой, наивной манере.

Хотя пол был холодным и твердым, с выбранного места девушкам открылся потрясающий вид на сцену. Мисс Сью Нами, мистер Д’Охлик, компания незнакомых им учителей и несколько троллей сидели, уставившись на директрису Бладгуд, а та отчаянно пыталась вспомнить, что же она хотела сказать. Но слова просто испарились из ее головы, словно пар, вырвавшийся из кипящего чайника. Директриса уже не раз начинала говорить, но несколько секунд спустя умолкала. А потом, когда она уже готова была забыть, что именно она забыла, память вернулась к ней.