Стивен Кинг - Куджо. Цикл оборотня (сборник) Страница 62

Вик отшатнулся. Из горла его вырвался сдавленный стон. Телефон. Нужно позвонить в полицию.

Он пошел на кухню и там застыл. Внезапно все для него прояснилось; будто две половинки картины соединились в целое изображение.

Это пес. Это сделал пес.

И «пинто» в самом деле стоит у Джо Кэмбера. «Пинто» и в нем…

– О боже, Донна…

Вик повернулся и побежал к двери.

Донна шаталась; ноги почти не держали ее. Она схватила бейсбольную биту, боясь оглядываться на Куджо, пока не сжала ее в руке. Еще немного, и она могла бы заметить лежащий рядом служебный пистолет Джорджа Баннермэна. Но она его не заметила.

Она повернулась, и Куджо бросился на нее.

Она обрушила на голову сенбернара тяжелый конец биты, с замиранием сердца почувствовав, что та едва не сломалась. Пес отступил, хрипло рыча. Ее груди тяжело вздымались под белыми чашечками лифчика, окрашенными кровью, – она вытирала о них руки, которыми касалась губ Тэда.

Они стояли, глядя друг на друга в залитой солнцем тишине. Были слышны только ее тяжелое дыхание, утробное рычание Куджо и беззаботное чириканье воробья где-то неподалеку.

Куджо начал заходить слева. Донна двинулась вправо. Они описали круг. Она сжимала биту в самом уязвимом месте – там, где дерево треснуло, ощущая пальцами шершавые кольца изоленты.

Куджо шагнул вперед.

– Ну, давай! – закричала она.

Она подняла биту и ударила Куджо по голове, но тот увернулся и удар пришелся по ребрам. Тяжелый, тупой стук и хруст где-то в собачьем боку. Пес издал звук, похожий на стон, и зашатался. Она почувствовала, что бита под изолентой чуть разошлась.

Донна, пронзительно вскрикнула, опустила биту на передние лапы пса. Опять что-то хрустнуло. Пес попытался отползти, но она била его снова и снова, не переставая кричать. В голове у нее непрерывно звенело, мир плясал вокруг. Она была ведьмой, гарпией, богиней-мстительницей – не за себя, но за то, что сделали с ее сыном. Бита поднималась и опускалась у нее в руках, как удары ее собственного сердца.

Теперь конец биты окрасился кровью. Куджо все еще пытался отползти, но его движения делались все медленнее. Он еще смог увернуться от одного удара – бита ударила по гравию, – но следующий повалил его на землю.

Она подумала, что все кончено, и даже отошла на два шага; дыхание обжигало легкие, как горячая жидкость. Потом он снова поднялся и, пошатываясь, пошел на нее… и тут старая бита наконец сломалась. Половина ее отлетела в сторону и ударилась о машину с музыкальным звоном. У нее в руках осталась только рукоятка.

Куджо из последних сил тащился к ней. По его бокам текла кровь. Глаза его мигали, как неисправные фары.

Но ей все еще казалось, что он улыбается.

– Ну, иди сюда! – взвизгнула она.

И умирающее существо, что когда-то было добрым псом Бретта Кэмбера, в последний раз оскалилось на женщину, по вине которой с ним случились все беды. Донна ткнула расщепленным концом рукоятки вперед, и он вонзился Куджо в правый глаз и через него прошел в мозг. Послышался негромкий треск, какой бывает, если раздавить пальцами виноградину. Последняя инерция бросила Куджо на нее и повалила наземь. Теперь его зубы в агонии щелкали в каких-то дюймах от ее шейной артерии. Его глаз вытек наружу. Она попыталась оттолкнуть его морду, и челюсти сомкнулись у нее на руке.

– Прекрати! – простонала она. – О господи, когда же ты остановишься. Ну пожалуйста! Прекрати!

Кровь брызнула на ее лицо теплыми каплями – ее кровь и собачья. Боль в руке, казалось, заполнила все ее тело и весь мир вокруг. И мало-помалу он одолевал. Рукоятка биты, казалось, росла из его головы, из того места, где был глаз.

Он добирался до ее шеи.

Донна уже чувствовала там его зубы, и с последним стонущим криком она высвободила руки и отпихнула его от себя. Куджо тяжело рухнул на землю.

Его лапы скребли по гравию. Тише… Тише… Замерли. Оставшийся глаз уставился в небо. Хвост лежал на ее ногах, тяжелый, как ковер. Он набрал воздуха, выдохнул и снова хрипло вдохнул. Потом издал слабый скулящий звук, и внезапно струйка крови побежала у него изо рта. Куджо умер.

Донна Трентон могла праздновать победу. Она попыталась встать на ноги, упала и поднялась опять. Сделав два неверных шага, споткнулась о труп собаки и упала на четвереньки. Подползла к месту, где лежал отломившийся тяжелый конец биты. Взяла его и снова поднялась, держась за капот «пинто», вернулась к месту, где лежал Куджо, и начала бить его. Каждый удар сопровождался глухим стуком. Изолента размоталась и вилась в горячем воздухе. Удары сорвали ей кожу на ладонях, и по рукам потекли новые струйки крови. Она продолжала кричать, но постепенно сорвала голос и издавала только хриплое рычание, как сам Куджо перед концом.

Позади нее остановился «ягуар» Вика.

Он не знал, чего он ожидал, но только не этого. Он и так был напуган, но вид его жены – да полно, она ли это? – стоящей над какой-то кучей и бьющей ее снова и снова чем-то, напоминающим дубину пещерного человека, поверг его в настоящий ужас, почти отключивший мысли. В один бесконечно долгий момент, о котором он потом никогда не вспоминал, ему захотелось развернуть «ягуар» и уехать отсюда… навсегда. Все, что здесь происходило, было чудовищно.

Вместо этого он заглушил мотор и вышел.

– Донна! Донна!

Она, казалось, не слышала его или не понимала. Ее щеки и лоб обгорели на солнце; левая штанина изорвана в клочья и окровавлена. И на животе у нее тоже была кровь.

Бейсбольная бита поднималась и опускалась снова и снова. Донна глухо рычала. Кровь потоками струилась из обезображенного тела пса.

– Донна!

Он перехватил биту и взял у нее из рук. Потом отбросил прочь и обнял ее за голые плечи. Она повернулась к нему, и он увидел ее безумные, пустые глаза и безобразно слипшиеся волосы. Она посмотрела на него… и снова отошла.

– Донна, дорогая, о господи! – тихо сказал он.

Это был Вик, но его не могло здесь быть. Это мираж. Это бешенство прогрессирует в ней, вызывая галлюцинации. Она отошла… Зажмурилась… Он не исчез. Она протянула дрожащую руку и коснулась его. Нет. Не мираж.

– Вы… – прошептала она хрипло. – Вы… Вы… Вик?

– Да, дорогая. Это я. Где Тэд?

Мираж оказался реальностью. Она хотела заплакать, но слез не было. Ее глаза только двигались в глазницах, как подшипники.

– Вик. Вик.

Он бережно обнял ее:

– Донна, где Тэд?

– Машина. Машина. Заболел. В больницу. – Теперь она шептала уже более связно, но это отнимало у нее последние силы. Но это не важно. Вик здесь. Они с Тэдом спасены.

Он оставил ее и поспешил к машине. Донна же так и осталась стоять, глядя на тело пса. В конце концов, все не так уж плохо. Они выжили. В таких обстоятельствах остается либо выжить, либо умереть. Или – или. Теперь ее не так пугали и кровь, и мозги, вытекающие из разбитой головы Куджо. Вик здесь, и они спасены.