Елена Усачева - Большая книга ужасов – 43 Страница 62

Емцов встал на бортик балкона. Ветер картинно раздул на нем куртку.

– Слышь? Митька! А что такое руккола?

– А фиг его знает! Дерево какое-то.

– Похоже на брокколи.

Емцов замер, прервав подъем и обдумывая услышанное.

– А что такое брокколи? – в ответ спросил он.

– Комнатное растение, кажется.

– Вот и руккола – тоже кактус.

Сказал и засмеялся. Он стоял на бортике, одной рукой держался за трубу, а другой вытирал выступившие на глазах слезы.

– Кактус! – завыл он, трясясь от смеха.

Влад согласно хмыкнул.

– Кактус… С колючками. Такими обожрешься.

Емцов успокоился и полез выше.

– Слушай, – забеспокоился Влад, – а ты не разобьешься?

Митька взглянул вниз, потом вверх.

– Вроде не должен.

– А давай так договоримся: если ты разобьешься, я возьму твою ручку?

– Какую ручку? – Как только друг заговорил о возможности падения, Митька почувствовал себя неуверенно.

– В форме патрона! Ты месяц назад ею хвастался.

– Да пошел ты! – разозлился Емцов. Нет, он сегодня влезет-таки на этот чертов этаж!

– Куда это он? – послышался вдруг рядом с Мурановым знакомый занудный голос.

– На пятый этаж. – Зрелище было настолько захватывающим, что отрываться ему не хотелось. Ведь всегда хочется увидеть последние секунды жизни приятеля!

– Зачем?

– К Андалузии. Ее мамашка ищет. Просила помочь.

– А почему не через дверь?

– А мы к ее квартире подойти не смогли. – Владу захотелось, чтобы его наконец поняли, выслушали и дали хоть один дельный совет. Повернулся к Аньке и начал для наглядности руками показывать: – Сначала мы дверью ошиблись, а там – бабка… Не человек, а настоящая Баба-яга! Вот Митяй и решил…

– Ты с кем там? – спросил со своих скалолазных высот Митька.

– С Анькой.

Рука Емцова соскочила, нога шваркнула по облезлой краске на трубе, он потерял опору.

– А я зачем и куда лезу? – прохныкал Емцов.

– Сейчас сорвется, – прошептала Леонова.

– Не каркай! – выдохнул Влад, кидаясь к балконам.

– А чего тут каркать?…

Митька буквально стек со своей неустойчивой подножки, погнул решетку, сильно ударился о перила балкона и загремел всеми костями по листу железа, который сам же и отодвинул с места.

– Убился! – как-то по-бабски вскрикнул Влад.

– Выживет! – Аня склонилась над рухнувшим Митькой. – Пятьдесят лет еще проживет. А сейчас у нас времени мало.

– А что со временем? – простонал Митька. – Куда оно делось?

– Ушло! – Леонова взглянула на Муранова. – У нас есть десять минут!

– А потом? – Емцов с трудом сел на хрустнувший под ним железный лист.

– Потом за нами придут. Бежим!

И она побежала. Это у нее как-то неожиданно ловко получилось. Она выскочила к дороге и резко свернула к проезжей части.

– Самоубийца… – прокомментировал этот рывок Митька.

– Вряд ли она самоубийством покончит, скорее нас убьет, – поправил его Муранов, потому что Анька уже перелезла через низкий барьерчик, отделявший шоссе от тротуара.

Митька, кряхтя и охая, поднялся.

– Привидениями она нас не взяла, теперь под машину толкнет, – простонал он и поковылял к дороге. Муранов покорно поплелся следом.

Анька не оглядывалась, словно и так знала, что мальчишки пойдут за ней.

– Считайте машины! – приказала она, перекрикивая шум дороги. – Нам нужна синяя! Она будет седьмой.

Автобус, грузовик, желтая маршрутка, черная «Волга», тускло-серая легковушка… Синяя машина вынырнула из-за катившей впереди нее белой иномарки и устремилась вперед.

– Идем!

Иномарка вильнула и остановилась у бордюра.

Аня ринулась вперед. Машины, до этого ехавшие сплошным потоком, начали тормозить, сворачивать к обочинам, включать поворотники.

– Как ты это делаешь? – Влад с трудом переводил дыхание. Его врожденная «правильность» буквально вопила и трезвонила – он нарушал все мыслимые законы, о которых ему столько твердили дома.

– Я просто знаю, – прошептала Анька.

Она явно настроилась бежать дальше, но Митька схватил ее за руку:

– Так не пойдет! Ты должна нам все рассказать!

– Чего ты от меня хочешь? – дернулась Анька. – Как будто у тебя так не бывает? Как будто ты никогда ничего не предчувствовал?

– По балкону я на пятый этаж на фига лез? – заорал Митька.

– Никто тебя на балкон не гнал!

– Мы тебя искали, чтобы ты Пуле помогла!

– О себе бы подумал, спасатель!

– За мной мать с поварешкой не бегает и нечисть всякую ни на кого не натравливает!

– Сами нарвались! – бросила Андалузия и захромала прочь.

Митька почесал расцарапанную щеку. Так-так, а вот с этого места поподробнее, пожалуйста!

– Что ты хочешь сказать? – догнал он Леонову и схватил за край куртки.

– Да, да, да! – вскрикнула Аня, нервно взмахивая руками. – Вы всюду лезете и только мешаете!

– Так Черная Девочка – твоя работа?

– Подумаешь, пошутить нельзя?

– За такие шутки в зубах бывают промежутки! Величиной с кулак!

Митька и правда чуть было не врезал. Но Анька увернулась – она не собиралась подставляться.

– Вы нападали, я защищалась! – выкрикнула она, отскочив на безопасное расстояние.

– Это кто еще тут защищался? – Митька забежал вперед – кое-что в спортивной терминологии он понимал. – Это мы защищались! От тебя! Напредсказывала она! Мать зачем вызвала?

– Она сама приехала. Давно за мной охотится. Ей отец в очередной раз позвонил. Сказал, что у меня проблемы.

– Ну, приехала она? Дальше что?

– Она не хочет, чтобы я становилась гадалкой. У нас в Алансоне многие умеют гадать.

– Это мы уже слышали! Про ведьм нам Пуля достаточно баек нарассказывал. Весь Интернет перекопал!

– А я хочу быть гадалкой. Это мое призвание!

– Ну и будь! – Емцов запутался. Даже немного отстал от Аньки – от удивления. – Не тронем мы тебя больше, если ты закончишь мутить с черной магией! Мать-то твою что не устраивает?

– Что обычно не устраивает родителей?

– Ну, положим, мои меня убивать не стали бы, – произнес Митька не вполне уверенно.

Матери он старался не перечить. А ну как ей что-нибудь тяжелое под руку подвернется, если он все-таки скажет, что не хочет быть юристом, как она? Так и головы к утру можно не досчитаться!

– А моя вот решила, что без дочери ей будет лучше.

Митька фыркнул. Какому родителю время от времени не хочется отдохнуть от своего чада!

– Так вы же и не вместе! Она там, во Франции, ты здесь, в России.

– Она везде!

От быстрой ходьбы Андалузия начала задыхаться.

– Что-то я ничего не понял, – честно признался Влад.

– Было предсказание: она уйдет, а я останусь. Обо мне все будут говорить, а о ней забудут. Она пытается нарушить предсказание.