Филис Каст - Избранная Страница 63

Лорен мгновенно обнял меня, и голос его вновь стал нежнее, чем его руки.

— Все в порядке, малышка. Рано или поздно он все равно узнал бы.

— Но не так! — прорыдала я. — Это так ужасно, так ужасно! — Я подняла лицо и посмотрела на него. — Теперь все узнают. А ты говоришь — в порядке! Какой же тут порядок? Ты преподаватель, а я — недолетка. Такие отношения между нами строго запрещены, а уж Запечатление между взрослым и недолеткой вообще вне закона!

И тут меня пронзила новая ужасная мысль, и я задрожала, как в лихорадке. Что если за это меня выгонят из Дочерей Тьмы? Кажется, еще совсем недавно я высокомерно объясняла Афродите, как нужно приносить клятву? Поучала ее, как быть верной, преданной, мудрой, чуткой и искренней? Я громко застонала от ужаса и отвращения к себе.

— Зои, любовь моя, послушай! — Лорен положил руки мне на плечи и ласково встряхнул. — Эрик никому ничего не расскажет.

— С какой стати ему молчать? Ты видел его лицо? Он ни за что не пощадит меня!

И почему он должен это делать? Разве я его пощадила?

— Он будет молчать, потому что я ему прикажу.

Лицо Лорена стало жестким, и внезапно мой возлюбленный показался мне грозным и страшным, как в тот миг, когда он закричал на Эрика. Я похолодела от страха и впервые почувствовала, что совсем не знаю Лорена. Вернее, знаю о нем далеко не все.

— Не делай ему ничего плохого! — жалобно прошептала я, не замечая сбегавших моим по щекам слез.

— Не волнуйся, детка, ничего плохого я ему не сделаю. Просто поговорю с ним, как мужчина с мужчиной, только и всего.

Лорен взял меня на руки, и я снова захотела его всем сердцем, всем телом, всем своим существом, но все-таки нашла в себе силы отстраниться.

— Мне нужно идти.

— Хорошо, как скажешь, — с неприятно удивившей меня готовностью согласился Лорен. — Мне тоже пора.

Он подал мне одежду, и мы молча начали одеваться. Я пыталась убедить себя, что он спешит только потому, что хочет поскорее поговорить с Эриком, но мне была невыносима мысль о расставании с ним.

Желудок мой превратился в бездонную яму, заполненную какой-то черной дрянью. Дико разболелся порез на груди, откуда только что пил Лорен. В довершении всего у меня впервые в жизни ныли и болели те укромные места, которые никогда раньше не болели.

Я посмотрела в зеркальную стену. Интересно, что я тут совсем недавно нашла прелестного? Лицо в пятнах, нос красный, глаза опухли и превратились в щелочки. Про волосы вообще молчу. Просто кошмар — как внутри, так и снаружи. Что и требовалось доказать.

Лорен взял меня за руку и провел через пустую рекреацию. На пороге он поцеловал меня и открыл дверь.

— Ты выглядишь усталой, — сказал он.

Мягко сказано. Я выгляжу полным дерьмом, даже хуже.

— Ну да, — вслух сказала я и посмотрела на стенные часы. Ничего сего — всего половина третьего ночи! А мне казалось, прошло несколько ночей…

— Иди спать, любовь моя. Завтра мы снова будем вместе.

— Как? Когда?

Он улыбнулся и погладил меня по щеке, лаская татуировку.

— Не забивай свою прелестную головку. Я обо всем позабочусь. Мы расстаемся ненадолго. Вот выспимся хорошенько, и я снова приду к тебе.

Рука у него была теплая и приятная. Я невольно прильнула к Лорену, прижалась к нему всем телом и закрыла глаза, наслаждаясь тем, как пальцы его скользят по завиткам моих Меток, а мелодичный голос читает нараспев:

В сновиденьях о тебе

Прерываю сладость сна.

Мерно дышащая ночь,

Звездами озарена.

В грезах о тебе встаю

И, всецело в их плену,

Как во сне, переношусь

Чудом к твоему окну.

Я начала дрожать под руками Лорена, сердце мое пустилось вскачь, голова закружилась.

— Ты сам написал это? — прошептала я, подставляя ему шею для поцелуев.

— Нет, малышка, это уже сделал Шелли. Даже не верится, что он не был вампиром, правда?

— Ага, — рассеянно пробормотала я.

Лорен рассмеялся и прижал меня к себе.

— Завтра я приду к тебе. Слово вампира.

Мы вместе вышли наружу, но Лорен сразу поспешил в сторону мужского общежития, а я поплелась к женскому.

К счастью, в парке было пустынно, все уже разбрелись по своим комнатам. Вот и отлично, я не желала никого видеть. Ночь выдалась темная и пасмурная, старинные газовые фонари с трудом разгоняли густой мрак. И замечательно. Мне хотелось раствориться в ночи. Пусть она успокоит мои совершенно раздерганные нервы, ослабит боль от разлуки с Лореном. Все-таки, Запечатление — это очень и очень непросто…

Я больше не девственница.

Я остановилась, как вкопанная. Все произошло так быстро, что я даже не успела об этом подумать. И все-таки Я СДЕЛАЛА ЭТО.

Черт побери, нужно срочно поговорить со Стиви Рей! Будь она хоть трижды нежить и четырежды немертвая, но такая новость ее точно заинтересует!

Интересно, по мне уже заметно? Да нет, ерунда! Всем известно, но по внешнему виду никогда не скажешь… Хотя, как знать. Я ведь не какая-нибудь обычная семнадцатилетняя девчонка (если такие вообще бывают на свете!) Я особенная. Надо поскорее вернуться к себе и как следует рассмотреть себя в зеркало.

Я повернула на дорожку, ведущую к общежитию, и стала думать, что скажу друзьям, которые наверняка торчат у телевизора или чешут языки в гостиной. Разумеется, я не могу рассказать им о нас с Лореном, но надо как-то объяснить, почему мы расстались с Эриком. Или ничего не объяснять? Лорен все равно собирается с ним «поговорить», так что Эрик, наверное, все равно никому ничего не разболтает. Значит, можно соврать, что все дело в Превращении. И никто не удивится, что мне не хочется об этом говорить. Ну да, все будут очень деликатны, чтобы не ранить мои чувства. Вот и прекрасно, а потом…

Внезапно одна из теней отделилась от душистого кедра и преградила мне дорогу.

— Как ты могла, Зои? — спросил Эрик.

ГЛАВА 24

Я оцепенела, не сводя глаз с Эрика. Все дело было в его Метке. Ее неповторимый и прекрасный узор совершенно преображал лицо Эрика, делая его еще более красивым.

— Как ты могла, Зои? — повторил он, потому что я стояла и смотрела на него, разинув рот, как идиотка.

— Прости меня, Эрик! — пробормотала я. — Я не хотела сделать тебе больно. Не хотела, чтобы ты узнал обо всем так…

— Охотно верю, — холодно ответил он. — Наверное, из школьной газеты мне было бы легче узнать о том, что моя подружка, которая два месяца водила меня за нос и строила из себя недотрогу — самая обыкновенная лживая потаскуха.

Ненависть, звучавшая в его голосе, ударила меня, как пощечина.

— Я не потаскуха!

— Значит, очень похоже ее изображаешь. Ведь я же чувствовал! — со злобой воскликнул Эрик. — Я знал, что между вами что-то есть! Но вел себя как слепой дурак! Я верил тебе, а ты твердила, что это все неправда. — Он горько рассмеялся. — Надо же быть таким идиотом!