Брайан Стэблфорд - Империя страха [Империя вампиров] Страница 65

– Итак, Адамавара – это Эдем, откуда вышли вампиры, – сказал он. – Но откуда пришел Адам вампиров? Когда и как были побеждены боль, смерть?

– Арокины говорят нам, что на этих холмах и до элеми жили люди, – сказал Кантибх на уруба. – Это были предки мкумкве, еахра, уруба, джавара, ибо, эдау и других бесчисленных племен. Олорун приказал Шанго поразить Землю громом, послал Шигиди тревожить сны людей, пока священники не поймут, какую жертву надо принести. Затем Олорун поделился со священниками своим сердцем, так что дыхание жизни вошло в них и они стали элеми. Те основали Огбоне, сообщество людей, и послали их в леса, на поля служить хранителями племен.

Ноэл внимательно слушал перса. Это была история, рассказанная Нтикимой, как будто каждую фразу передавали с незапамятных времен без всяких изменений и рассказ стал вещью в себе, отделенной от рассказчика.

– Как давно это случилось? – спросил он.

– В начале, – ответил человек в тюрбане.

– И как делают из обычных людей элеми? – опять задал вопрос Ноэл, не надеясь на ответ. – Как их превращают в айтигу?

– Создание сердца Олоруна – величайшая тайна, – сказал Кантибх. – Ее не раскрывают даже элеми, пока они не присоединятся к Экеи в Илетигу. Но в Адамаваре все свободны и могут видеть богов. Людям всех племен позволяется принимать участие в Ого-Эйодуне и наблюдать достоинства элеми, включая племена белых. Если хочешь, можешь пойти в Илетигу хоть завтра – это закон. Но тайну сердца Олоруна знать нельзя: это навсегда запрещено тебе.

Ноэл не спрашивал о значении Ого-Эйодуна, о котором слышал раньше. Эйодун – сезон крови – название, которое уруба давали всем самым важным жертвоприношениям. «Ого» обычно называли узловатую палку или пенис. Ноэл видел изуродованные половые органы элеми Гендва и органы сахра, знал о части ритуала превращения в элеми. Ого-Эйодун был следующим этапом икеики, шабашем африканских вампиров. Пока Кордери знал только это. Что бы перечисленное ни значило для старейшин, это было не самым важным в превращении человека в вампира. Хотя Ноэл не видел Кантибха обнаженным, он предполагал, что смысл незавершенности айтигу заключался в целостности члена. Айтигу не прошел Ого-Эйодун, но был защищен от боли и смерти. Значит, людей оберегало от боли и отодвигало их смерть сердце Олоруна.

– Какое лекарство превращает в айтигу? – спросил Ноэл. – Вы больше его не делаете, чтобы спасти от серебряной смерти?

Он впервые увидел испуг Кантибха, заметил даже удивление важных черных вампиров, сидящих рядом.

Перс взглянул на дверь, видимо, вспомнив о Беренике:

– Эту тайну давно похоронили. Айтигу, предки вашего Аттилы, выдали тайну, доверенную им. У них не хватило мудрости, потому что они были незаконченными. Экеи приказал тайну забыть, и Арокины среди старейшин стерли ее из памяти.

– Но ее не забыли в Европе, – сухо заметил Ноэл.

– Она похоронена, – повторил Кантибх, – ушла из мира навсегда.

Своей неловкой настойчивостью перс сказал Ноэлу самое важное. Сказал, что создание европейских вампиров могло проходить иначе, чем создание их предков в Адамаваре. Если это так, думал он, не все способы создания вампиров известны в Европе. Возможно, – так ли это? – что старейшины Адамавары не совсем понимали создание вампиров Аттилой.

– Возможно, это так, – сказал Ноэл неискренне, ласковым голосом. – Но если сюда придут армии с пушками для захвата Адамавары, они захотят обнаружить тайну.

Он знал, что сказанное может оказаться глупостью, но не мог устоять перед соблазном. Эти люди расспрашивали его, бессильного, на протяжении более чем ста дней, и только небо знает, что он мог наговорить. Хотелось теперь немного смутить их.

Трое сидящих отреагировали довольно спокойно.

– Какую армию ты имеешь в виду? – холодно спросил Кантибх.

– Не знаю, – резко ответил Ноэл. – Но ты должен знать от меня и Квинтуса, что это только вопрос времени. Это могут быть фулбаи или другие черные туземцы, или магометане из арабских стран, или белые из Галлии; но в конце концов они придут. Так приходили многие другие, не так ли? Однажды придут завоеватели с машинами смерти посильнее, чем у туземцев. Я думаю, ты знаешь, как ашанти и эдау любят ружья. Как ты считаешь, когда бенинский оба и его солдаты решат больше не подчиняться власти Огбоне?

– Там, где Огбоне, – сказал элеми по имени Аеда голосом тихим, как шуршание листьев, – там воля Олоруна. Магометане могут пересечь пустыню, но не могут пройти принадлежащие Эгунгуну леса. Никто не может. Сердце Олоруна и дыхание жизни – наши. Если сомневаешься, ты не мудр.

– Серебряная смерть не грозит вампирам, – продолжал Ноэл. – Возможно, фулбаи и магометане не могут пройти лес, но легион рыцарей-вампиров – это другая армия. Однажды придет армия айтигу.

– Армия айтигу не может идти без крови, – сказал Кантибх, как бы подводя черту, но Аеда поднял руку, прося тишины.

– В вашей стране, – сказал Они-Шанго, – обычные люди и айтигу сцепились, враждуя между собой. Мы узнали это от тебя. Узнали также, что обычные люди Галлии восстанут и уничтожат айтигу. Какое предсказание верно? Оглашаемое тобой сейчас, когда ты владеешь собой, или то, к какому тебя побудил Шигиди?

– Увы, я не пророк, – ответил ему Ноэл. – У будущего много возможностей.

Но Аеда, слегка отвернувшись, показал свое несогласие. Для него существовало только одно будущее, определенное темными богами. Для Аеды выведенное в управляемых богом снах предсказание было неизмеримо важнее, чем слова человека, а он очень внимательно слушал раньше высказывания Ноэла. Вдруг Ноэл почувствовал некоторую жалость к элеми, недооценивавшему значение логики мышления. Возможно, необходимо еще установить, кто обладает счастьем мудрости и кто – нет.

На деле, как быстро заметил Ноэл по возобновленной Кантибхом беседе, будущие события беспокоили народ Адамавары, элеми не всегда довольствовались информацией из снов.

– С каждым годом, – сказал Кантибх, опять переходя на латынь, – галльские суда заходят все южнее. Говорят, что некоторые уже ходили вокруг Африки в Индию. Зачем? Ваш император хочет править и этой землей?

– Не думаю, – ответил Ноэл. – Вампиры не любят море. Не любят странствовать небольшими группами, им не нравится мысль, что после кораблекрушения можно погрузиться на дно в странном глубоком сне и быть съеденными заживо благодарными рыбами. Вампиры во главе армии не боятся бунта, так как знают – мятежники будут наказаны, а корабельный экипаж всегда сможет укрыться в надежной гавани. Океан большой, в нем много островов. Вампиры, правящие Галлией, редко вверяют себя ему, довольствуясь передачей капитанского мостика обыкновенным людям.