На перламутровых облаках - Талыбова Зульфия Страница 7

Это помогло.

Исстрадавшийся мальчишка однажды сам пришел к ней домой.

Был поздний вечер. Ирен лежала на сеновале, пока Триандра коротала время с очередным любовником.

Мальчик знал, где искать виновницу его беспокойства, ведь по деревне давно ходили слухи, что Триандра выселила дочь на сеновал, лишь бы не мешала любовным утехам…

Ирен живо вскочила, увидев нагрянувшего друга. Тот, не поздоровавшись, подошёл к девочке и заглянул в ее синие глаза. Девочка заметила, какой несчастный у него был вид. Кладя руку на грудь, мальчик произнес:

– У меня вот здесь болит из-за тебя. Я не могу нормально жить. – Он похлопал по груди. – Сделай, пожалуйста, что-нибудь, чтобы это прошло.

Ирен не знала, как помочь другу, а лишь удивленно глядела на него.

Мальчик словно постарел на полвека. Он напоминал высохший грибок-боровик.

– Хочешь, я подарю тебе то, что внутри? – спросил он. – Оно меня так измучило. Лучше мне умереть, чем так жить, поэтому, держи.

Все вокруг стало медленно покачиваться. Ирен и ее друг оказались на крохотном суденышке в открытом море. Спокойные волны нежно бились о бортик, ласково неся его по тихим водным просторам.

Плеск волн укачивал и убаюкивал, кажется, Ирен даже слышала шепот моря. Никогда прежде девочка не ощущала себя такой любимой и нужной.

Она была необходима и морю, и состарившемуся мальчику, который медленно растворялся.

То ли он, в самом деле, исчезал, то ли волны так укачали Ирен, что ей все мерещилось.

Но перед ней стоял лишь силуэт, который бледнел и бледнел, но в груди его что-то росло.

Ничего прекрасней девочка не видела в жизни. Это был небольшой комочек цвета утренней зари, напоминающий спящего котенка – такого ранимого и беззащитного. Мальчик постепенно исчезал, но комочек набирал силу. Он жил и дышал, пока его владелец таял, пока не исчез совсем.

И вот алый комочек висел в воздухе, плавно опускаясь вниз. Он чуть не приземлился на стопы Ирен, но она успела поймать его.

Каким теплым он был!

Словно младенца, она любовно прислонила его к груди и, закрыв глаза, убаюкивала как собственное дитя.

Маленькое суденышко исчезло, теперь Ирен крепко стояла на ногах. Постепенно и плеск волн затих, а нежный шепот воды плавно перерастал в тихие рыдания.

Неужели исчезнувшее море горевало по умершему мальчику?

Нет, это несчастная девочка Ирен впервые плакала навзрыд, утешая подаренное другом сердце. Она укачивала его, оплакивая младенца, к которому много лет назад холодная Триандра не подошла и не утешила.

…

На следующее утро по деревне разнеслась страшная весть – исчез сын добродушной Астры.

Вскоре мальчика нашли лежащим на дороге.

Он навеки уснул, лишившись сердца. Жители поговаривали о чудовище, что появилось в их краях и питалось детской плотью. А те, кто больше всего боялся, обвиняли самого дьявола в ужасном событии.

Астра горько оплакивала сына. Страдания и боль так измучили ее, что вместо лучистых желтых цветов ее сады заполонили седые одуванчики.

Их пух метался по всей деревне и залетал в каждый двор, оборачиваясь слезами что лились из глаз некогда солнечной Астры.

Ирен же, выплакав боль, что таилась в ней столько лет, вновь пришла в себя.

В руках у нее лежало сердце мальчика.

Внезапное счастье наполнило её.

Мать бесплодно и невидимо питалась чувствами, она же нашла вместилище любви! И мальчик собственноручно отдал сердце! На это не была способна даже прекрасная Триандра! Значит, Ирен превзошла мать!

Но девочка добивалась не этого, пусть и приятны были эти ощущения. Она мечтала вырастить новый цветок и

закопала сердце мальчика в саду глубоко-глубоко в землю.

… Проходили недели и месяцы.

Чудовище или дьявол продолжал гостить в деревне. Среди убитых были не только мальчики, но и подростки и даже мужчины.

Теперь редко можно было встретить гуляющих дам или ребятишек. Улицы пустовали, жители боялись выходить за двор, ставни на окнах наглухо прикрывали. Детей насильно запирали дома, не разрешали гулять и резвиться даже в собственном дворе.

Цветы подобно хозяевам не распускались, несмотря на палящее солнце, а те, что успели раскрыться, вновь завернулись в бутоны.

Время остановилось в цветочной деревне.

Чудовище продолжало охоту на детские сердца, и делало это ночью. Измученные отцы и матери искренне не понимали, как оно беззвучно проникало в дом.

А было все наоборот.

Опьяненный запахом Ирен мальчик, спящим, покидал свою комнату, и сам отправлялся в руки смерти.

Без сожалений он вырывал сердце из груди и перекладывал в руки девочки. Затем уходил обратно, но, не успевая дойти до дома, падал замертво. А Ирен бережно держала в руках очередную подаренную жизнь – красный комочек, обжигающий пальцы.

Каждое сердце она сажала, словно семя, и вскоре появились первые ростки. Она же фантазировала, какой невиданной красоты будут цветы, выросшие из живых сердец?!

Но все равно и представить не могла будущее чудо.

Она крутилась возле вечно равнодушной матери, а та привычно не замечала ее.

Ирен говорила, что скоро вырастит новые цветы, но Триандра не слушала. Она даже не глядела на девочку, будто ее и не было.

Девочка сходила с ума. Она трогала лицо и тело и не ощущала прикосновений.

Неужели она и в самом деле исчезла?! Ирен щипала себя за плечи, хлопала руками по ногам, царапала ладони, и, ощущая боль, чувствовала, что еще жива.

Теперь она не знала, как показать Триандре новые цветы? Для кого Ирен старалась?! Неужели никто не оценит ее труд?!

Девочка грустила и сожалела о том, что затеяла.

Пусть как раньше она дружила бы с мальчишками, и любила свое отражение в их глазах. Сейчас же она – чудовище и дьявол, который питался сердцами доверчивых друзей.

Она превзошла Триандру, и надо бы радоваться, но девочка потеряла эту способность. Все оказалось зазря, ведь мать так и не заметила ее, не похвалила и не полюбила.

А друзья-мальчишки крепко спали вечным сном.

Но Ирен не хотела отступать.

***

Когда отчаявшаяся девочка получила сердца всех ровесников, она начала завлекать и гостей матери, надеясь, что та разозлится и, наконец, одарит вниманием.

Когда чудовище похищало сердца мальчиков, жителям и в голову не приходило, что их тела лежали вблизи дома Триандры. Горе застилало их глаза.

Но сразу вспомнили о хозяйке дома, возле которого теперь умирали мужчины.

Следующей ночью самые храбрые и неискушенные мужья до рассвета не отходили от злополучного особняка.

Под утро гость, словно во сне, вышел из дома и направился в сторону сада. Триандра же не смыкала глаз, и не зря. Ее напугало поведение ухажёра.

Она последовала за ним и тут же была поймана местными, которые решили, что цветочница и был тем дьяволом, который убивал их детей.

Но кавалер уже возвращался из сада после встречи с чудовищем. Он завалился прямо у калитки.

Вот тут-то и вспомнили соседи о дочери Триандры.

Даже самые храбрые побоялись заходить в сад.

Лишь хозяйка дома пересилила себя. Триандра вошла в сад..

Там простирались заросли из ранее невиданных высоких стеблей с зубчатыми листьями. Словно гроздья винограда, на них висели ярко-малиновые крохотные сердцевидные цветки с беленькой капелькой посередине – слезой, что оплакивала украденное сердце. Среди цветов стояла Ирен.

Лицо ее сияло от улыбки, глаза не верили, что мать глядела прямо на нее.

Девушка вынула сердце из своей груди и почувствовала, как оно бьётся в ладони. Она ощутила себя живой и обрадовалась, когда заметила ужас и испуг в глазах матери.

Наконец-то! Ирен, улыбаясь, подошла к Триандре и, положив в ее руки сердце, попросила закопать среди новых цветов, а затем упала замертво…

… Много месяцев прошло с той поры.

Во дворе Триандры как прежде цвели пышные желтые колокольчики, но отныне это были обыкновенные нарциссы с приятным запахом, которым можно насладиться, но не опьянеть.